— Доброе утро, Глеб. Ты меня разбудил, — честно признаюсь я. — По поводу ужина… Пока сложно что-либо сказать. Я бы хотела провести время с дочерью.

— О чем речь? Идёмте вместе, — моментально находится Ланской. — Я знаю отличное местечко с прекрасной кухней и отличной игровой. Что думаешь?

Я на мгновение теряюсь от неожиданного предложения Глеба. Судорожно соображаю, запланированы ли какие-то мероприятия на сегодня, и поскольку таковых не имеется, мне ничего не остаётся как согласиться. Да и, честно говоря, я совсем не прочь снова увидеться с Глебом.

— Отлично, во сколько заедешь? — спрашиваю я, разглядывая себя в большом зеркале, висящем на стене в прихожей.

— В шесть удобно будет?

— Да, отлично, — соглашаюсь я.

— Я рад. Тогда до вечера, — говорит Глеб, после чего сбрасывает вызов.

Медленно плетусь в сторону кухни, чтобы сварить себе кофе. Мне определенно нужно взбодриться. На экране телефона светится уже восемь тридцать, но после того, как мы приехали в столицу, режим сбился полностью. Обычно в это время я уже начинала работать над каким-либо проектом, встречалась с клиентами или же посещала спортзал.

Сто́ит мне только сделать один глоток горячего напитка, как снова раздается трель моего мобильного.

— Что да сумасшедшее утро, — ворчу про себя, принимая вызов с неизвестного номера. — Слушаю.

— Аг-ги, утро доброе! — замираю с ложкой у рта. Едва ли мне хоть когда-нибудь удастся не реагировать на знакомый до боли голос.

— Привет, Даниил! — я заталкиваю в себя кусочек торта.

— Я бы хотел сегодня заехать, — начинает он.

— У нас сегодня планы, — быстро говорю я, вставая со стула. Пытаюсь успокоить внезапно появившуюся дрожь мытьем сосуды, но попытка оказывается незасчитанной. — Вечером нас дома не будет.

— Отлично, я и сам планировал подъехать после обеда часа на полтора. Вечером у меня тоже дела, — от твердости в голосе Воскресенского я цепенею.

— Хорошо, давай часа в четыре, — холодно произношу я. — Как раз Кира проснётся после дневного сна. Нам пора уже выстраивать режим, — добавляю я, имея в виду совсем другое. Не хочу, чтобы Глеб с Даниилом пересекались. Мало ли, что может выкинуть Воскресенский, да и мне бы не хотелось, чтобы Кира стала свидетелем возможных выяснений отношений между мужчинами.

— Отлично, до встречи, — произносит Даниил, но не отключается.

— Ты хотел что-то ещё? — задаю прямой вопрос.

— Нет, — после непродолжительной паузы произносит мужчина. — Увидимся.

* * *

Воскресенский приезжает раньше назначенного времени. Кира ещё спит, и, по правде сказать, меня не слишком радует его общество. В его присутствии я по-прежнему ощущаю себя той девчонкой, которой была пять лет назад. Этот проникновенный взгляд темных глаз трогает до глубины души, цепляя тонкие струны тех чувств, которые все ещё, к сожалению, тлеют во мне.

— Привет! — здоровается он.

— Привет! — я дотрагиваюсь указательным пальцем до губ, тем самым, показывая, что дочь спит.

— Спит кнопка? — его губы дергаются в быстрой улыбке, после чего лицо моментально принимает обычное выражение.

— Да, сегодня она поздно улеглась, — пожимаю плечами, пропуская мужчину вперёд. — Поэтому сон может затянуться на неопределенное время.

— Ничего, я никуда не тороплюсь, — спокойно говорит Даниил, после чего снимает обувь и проходит в кухню. — Почему вы не остановились у отца?

— Я никого не хотела обременять, тем более… — я заминюсь и говорю не то, что хотела. — Мы привыкли жить вдвоем. У нас с Кирой свой быт, свои привычки.

— Понятно. Если бы я узнал о Кире раньше, то мог предложить вам свою квартиру, — с твердостью в голосе произносит он. — Я большую часть времени провожу в особняке. Квартира все равно пустует.

— Спасибо, Даниил, но я вполне могу справиться самостоятельно и выбрать нам с дочерью жилье. У меня есть работа и достаток.

В какой-то степени благодаря Воскресенскому я имею то, что имею. В прошлом он оплатил мою учебу, и я благополучно закончила магистратуру. Даниил пристально смотрит на меня, вероятно, думая об этом же, но не роняет при этом ни слова.

— Папа? — сонная Кира входит в кухню, слабо улыбаясь.

— Привет, Киренок! — он подхватывает дочь на руки и нежно целует ее в щеку. — Я приехал к тебе.

— Тогда пойдем гулять. У нас во дворе такие классные качели, — моментально находится Кира.

— Иди, одевайся, — Даниил нежно гладит Киру по голове, после чего девочка убегает в комнату. — Я надеюсь, ты не против? — мужчина выгибает бровь.

— Нет, я буду видеть вас из окна. Только не вздумай ничего выкинуть. Иначе доверия к тебе не будет, — довольно резко отвечаю я, не понимая, что именно выводит меня из себя.

— С твоей стороны, Аг-ги, — усмехается он, — доверия ко мне не было никогда.

— Твои поступки говорили сами за себя, — ведусь на провокационную фразу. Чёрт!

— Какие, например? — мужчина откидывается на спинку стула и чуть прищуривает глаза.

— День нашей свадьбы помнишь? — от нервного напряжения я хватаю первую попавшуюся тарелку и начинаю тереть ее кухонным полотенцем.

— Как будто это было вчера, — спокойно произносит Даниил, барабаня пальцами по столу.

— Считаешь это нормальным? — непринужденно произношу я.

— Аг-ги, не ходи вокруг да около, говори прямо, — мужчина встает со стула и забирает из моих рук тарелку, убирая ее в открытый шкафчик. Аромат знакомого парфюма ударяет в нос, и я не понимаю, как оказываюсь в непозволительной близости от бывшего мужа.

— Я о твоем поцелуе с Алисой перед церемонией бракосочетания, — выдыхаю ему в губы.

По моему телу будто пробегают заряженные частицы микротока, которые начинают покалывать нежную кожу. Не знаю, почему именно эта ситуация всплывает в памяти, ведь было множество других. Наверно, все дело в нынешнем статусе Алисы и Даниила по отношению друг к другу.

— Никакого поцелуя не было, Агния, — почти рычит Воскресенский.

— Когда вы вместе вышли из-за угла, она вытирала губную помаду рукой, — не унимаюсь я, чувствуя, как в голове расползаются неприятные воспоминания.

— И? — стальная грудная клетка Даниила почти соприкасается с моей, а рваное дыхание выдает эмоции, которые я испытываю в настоящий момент, с головой.

Горячие пальцы Воскресенского осторожно ныряют под мою футболку и касаются оголенной спины. Мужчина ни на мгновение не сводит своих черных проникновенных глаз с моих губ. Мне с большим трудом удается выносить его близость, при этом не делая глупостей. Но черт возьми, как же хочется вновь провалиться в эту бездну зашкаливающих эмоций и безудержной страсти.