по ним живём. Он обещал ей прийти спустя восемь лун, но теперь он не решался сделать и шага через границу, отделяющую его мир от мира Евы. То от чего он бежал, то что угнетало его, теперь обогнало и покинуло его навсегда. Все эти голоса и ведения исчезли.

– Я видел её истинный облик, видел её дьявольскую сущность, она ведьма, а я тот, кому поклоняются истинные Боги! Она будет мстить моим братьям, а я отвернувшись от лица его, буду препятствовать его замыслу? Нет! – размышлял про себя Август.

Под плачущей ивой Ева ждала его, ждала того, что он всё же придёт. Но вместо этого пришли те, из-за кого она потеряла мать, и свою веру. Август пошел в королевский замок и рассказал всё что знает о Еве Ульриху, который пировал в это время с Дирком , отмечая убийство своего родного брата Тедерика и его молодой жены.

Глава XII

Ничто не вечно под луной, ничто не вечно,

Не свет зарницы в вышине,

Не звуки арфы вдалеке,

И власть тирана на Земле не бесконечна.

Ребёнок, нечаянно наступив на жука, раздавил его и увидел, как в последний раз шевелятся его усики и ножки, испытал пусть даже и небольшую, но всё же жалость, к раздавленной букашке. Взяв в руки насекомое, ребёнок пытался подуть на него, памятую о том, как Бог однажды вдохнул в плоть дух жизни. Когда-то мать читала ему на ночь библию. Ребёнку нравились истории о величественном Вавилоне. О людях, воскресших из небытия. О покаянии человека и милосердии Бога к нему. Но чуда не произошло. Красивый золотистый жук больше не шевелился. Он не раз просил Бога о чуде, тогда, когда мужчины, облаченные в черные мантии, ворвались в их дом, забрав его мать Кристен навсегда, когда от болезни умерла его младшая сестра Лулу, когда его отец взял себе в жены злую мачеху, которая считала его обузой и нахлебником.

–«Ты ведьмино отродье, ублюдок, исчадие ада»– слова мачехи, стали для ребёнка синонимом его собственного имени. Работа по дому, уборка, приготовление корма для скота и другая взрослая работа теперь были для него повседневной обязанностью. По приказу мачехи, он даже ходил один в лес за хворостом. Отец страшился своей новой жены и боялся сказать поперёк лишнего слова, он был слабохарактерным человеком, и все нападки на своё дитя воспринимал молча.

Ребёнок, по наказу мачехи отправился к реке, для того чтобы принести отцу краюху чёрного хлеба и кувшин молока. Покинуть дом, где находилась его сварливая мачеха, было большой радостью для дитя.

Отец, худой мужчина лет тридцати, с тонкими жилистыми руками, и белой почти белоснежной кожей, стоял возле лодки с остальными рыбаками, складывая в корзины пойманный ими улов, который нужно признать был не большим.

–Что же, возможно завтра нам повезёт немного больше, – высказался раздосадовано один из крестьян.

Увидев своего маленького сынишку, несущего в руках узелок с едой, отец обрадовался и прокричал.

–Куно, мальчик мой, иди же сюда скорей! – взяв своего сына на руки, он раскружился вместе с ним.

–Ой, папа, отпусти, голова кружится, -ребёнок рассмеялся.

Друзья Лабберта любили мальчишку, за его веснушки, за его рябые волосы, за его тонкий, детский голосок, но что особенно нравилось всем жителем деревни, так это его доброта, доброта которую Куно испытывал ко всему живому.

Однажды соседские дети, начали кидать камни в бродячего пса, но Куно, увидев, как издеваются над беззащитным животным, не смог пройти мимо бедняги, он закрыл тело животного своим собственным. С тех самых пор, Куно, был не просто ребёнком, он был чем- то вроде местной святыни.

–Куно, посмотри, какая здоровенная! -друг Лабберта, показал ребёнку рыбу, которая не уступала по размерам самому Куно.

–Наверно она очень умная рыба, раз выросла до таких размеров, правда отец?

Крестьяне захохотали.

–Какой смышлённый у тебя сын, Лабберт.

Друзья, начали по очереди, подкидывать ребенка вверх играясь с ним.

–Ладно, хватит, отпустите, отпустите его, ему домой уже пора.

–Куда ему идти, -сказал один из друзей Лабберта.

–К твоей ведьме? Она со света его сживет. Пусть уж лучше останется с нами.

–Нам ещё нужно управиться со снастями, да и лодки нужно починить просмолив. Куно хоть и мал, но за себя постоять сможет. Правда Куно?

–Правда отец! – со взрослой уверенностью ответил сын.

Один бородатый рыбак, похожий на вола взял небольшую корзину, в которой находилась, земляника и передал её Куно.

–Вот возьми малыш, поешь ягоды, пока будешь идти до дома, скоротаешь время.

–Спасибо.

Бородач потеребил Куно за щёку.

….

Она бежала от них босиком, за спиной был слышен настигающий её лай собак и крики охотников.

В голове было только лишь одно «Я хочу жить».

До реки уже было совсем не далеко, когда силы начали покидать её.

–Истинный Бог, прошу, защити меня от человеческой ненависти, упаси меня от сетей ловца.

–Держи ведьму! Тебе не уйти от нас! -кричали оголтелые всадники.

Ева бежала к реке, через ячменное поле, в надежде спастись от разъяренных псов. Внезапно кто- то сбил её с ног, полетев кубарем, она оказалась лежащей на земле. Рука её хрустнула и сейчас находилась в неестественном положении за спиной. Боль была слишком сильной, но превозмогая её, она всё- таки попыталась встать на ноги. Одна из борзых вцепилась в ногу, вторая прыгнув со спины зубами ухватилась за лопатку.

–Нет, прошу!

Куно, не понял, что могло опрокинуть его, очнувшись, он увидел перевернутую корзину с просыпанными ягодами и женщину на которую напали злые псы. Он потрогал свою голову, на которой вздулась большая шишка, а затем он направил свой взор в заросли ячменя, в котором блеснуло лезвие серпа отсавленного кем то в поле.

Ева чувствовала, как зубы хищников раздирают её плоть, проникая внутрь. Она уже было сдалась, когда услышала визг одной из собак. Вторая борзая отцепилась от её лопатки и отскочила к зарослям. Коричневый пёс лежал в луже собственной крови с перерезанной глоткой, а рядом с мёртвым псом стоял конопатый мальчуган, держа в руках, окровавленный серп.

–Беги,– успел произнести мальчуган терзаемый сворой собак накинувшейся на него из зарослей.

Она развернулась и побежала, что есть сил, к реке, к своей последней надежде.

…

Услышав лай собак, топот лошадей, и крики всадников, крестьяне похватали всё, что у них было под руками, взяв с собой вилы оставленные хлебопашцами, топоры и рогатину они устремились в сторону ячменного моря.

–Глашатай! – огласил один из крестьян.

Схватив