рог, глашатый из крестьян начал дуть в него.

Лабберт бежал впереди всех, он как мог, пытался отгонять от себя страшные мысли. Но чем ближе они были к всадникам, тем страшнее ему представлялось грядущее. Она выбежала к ним практически нагой. Изодранная и порванная одежда колыхалась на ней, закрывая лишь нижнюю часть тела.

–Что стало с моим сыном! О, Господи! Прошу тебя ответь!

Женщина упала на колени, подняв руки вверх, взывая к милосердию.

–Твой ребёнок, он чист, как утренняя роса. Он спас меня, пожертвовав собой. Но они все ещё идут.

…

Дирк и Ульрих остановились на своих рысаках возле истерзанного трупа ребенка, держащего в руках серп. Одна из борзых лежал рядом с ним.

–Что же, достойная смерть, наверняка теперь малыш попадет в Валгалу. Ульрих натянул поводья и поскакал вперёд.

–Нужно ехать дальше, я должен первым настигнуть её!

–Ещё чего! -Дирк не захотел уступать пальму первенства царьку из соседнего княжества и натянув поводья устремился вперёд. Обогнав Ульриха, он выскочил на своей лошади, из ячменных зарослей оказавшись на рандеву с толпой разъяренных крестьян. Рогатина пробила лошадиную грудь, и та упала навзничь вместе со своим всадником, переломав ему хребет. Один из крестьян перерезал серпом горло Дирка, оставив его умирать, крестьяне поспешили в заросли.

Ульрих остановил своего коня почувствовав неладное.

–Пахнет кровью.

Он развернулся, и хотел было поехать в противоположном направлении, когда Лабберт скинул его с седла.

–Постойте, вы не знаете кто я! Я ваш король! Я Ульрих! Одумайтесь холопы!

Глаза Лабберта налились кровью, а руки задрожали. Он так долго боялся, так долго держал ненависть в себе, что мог раздавить сейчас самый крепкий камень на свете.

–Кристен, Луло, Куно…

–Что? -спросил дрожа всем телом Ульрих. Но ответа не последовало. Лабберт, схватил каменную глыбу лежащую под ногами и со всего маха опустил её на голову правителя.

Глава XIII

Жизнь в нём постепенно угасала. Высокий человек и Август стояли у смертного одра короля Ульриха. Рубашка на нём взмокла от пота. Руки были сложены на груди. Его седые виски подрагивали, глаза впали и потеряли прежний блеск, под ними виднелись глубокие старческие морщины. Губы короля дрожали и пытались произнести слова.

–Он что- то хочет сказать нам, -промолвил Август.

Высокий человек поднёс пальцы к губам короля, закрыв свои глаза.

–Он уже говорит. Я чувствую.

Высокий человек заговорил чревовещая, как будто его губами говорил сам Ульрих.

«Они пришли за мной, все те, кого я отправил на костёр, все те, кто был казнён по моей милости».

Рука Ульриха поднялась, его тонкий указательный палец показал вверх. А затем дух покинул его тело.

…

–Мы смогли отбиться, остальные остались там навсегда. Царская охрана была изрядно потрёпана, из сотни, уцелеть удалось только троим, они то и вынесли умеряющего Ульриха.

–Прозвучал звук горна, штединги набежали со всех краёв деревни. Их оружием были топоры и вилы.

Один из охранников, рослый муж, с длинными русыми волосами перебивая своего напарника, заговорил с дрожью в голосе:

–Ребенок, борзые разорвали его. Это и послужило нападению на нас деревенщины.

–Вам удалось убить ведьму? – вопрошал высокий человек.

–Мы затравили её собаками, но не знаем, жива ли она.

–Необходимо собрать отряд, времени на раздумье нет. Вы пойдете с нами, укажите кратчайший путь. Сик, Август седлайте коней и передайте всем остальным что мы выдвигаемся.

…

Запах летних цветов привлекал к себе пчёл, которые кружили вокруг зелёного луга. Крестьяне стояли на лугу, понурив головы. Ева стояла в середине окружившей её толпы людей.

Вперед подался седовласый старец, старейшина деревни.

–Кто ты дитя, и как тебя зовут?

–Я ведьма и зовут меня Ева.

Крестьяне перекрестились.

–Ты сделала зло им и навлекла зло на нас. Теперь они сожгут деревню штедингов, заберут наших женщин и убьют наших мужчин.

Старик подошёл к Еве и заглянул ей в глаза.

–Как столь прекрасное создание может служить силам зла?

–Старик, ты столько прожил и до сих пор не разобрался, что есть зло!

Старик, сделав суровый вид, отступил от неё, словно боясь проклятия.

–Мы выслушаем тебя, но вряд ли это спасёт твою душу и наши.

Ева встала на колени и поклонилась окружившим её людям до земли.

–Я знаю, ваш шанс спастись, мал, но я могу вам помочь. Сегодня в полночь рыцари и отряды инквизиции, будут рубить стариков и детей, насиловать ваших жён. А вы мужья, не сумев их защитить, гордые и бесстрашные, падете смертью храбрецов, держа в руках вместо оружия, орудия труда.

–Что ты хочешь предложить нам? -спросил Лабберт.

–Я хочу вам помочь узреть истинного Бога, который не будет безмолвствовать тогда, когда его детей и братьев унижают и причиняют им боль.

Старик яростно запричитал:

–Эта ведьма предлагает продать наши души сатане!

–Наши души уже проданы. Высказался Лабберт.

…

Карательный отряд остановился у деревни, когда на небе уже сияла полная багровая луна.

–Время, когда у ведьм наступает шабаш, -промолвил Сик.

–Во имя Христа! Во имя всех святых, отомстим за наших убиенных братьев! -прокричал Август.

– За Ульриха, За Дирка! -кричали безумные всадники, облаченные в латы. Высокий человек повёл тысячный отряд рыцарей и инквизиторов на крошечную деревеньку.

Огонь объял вначале первые ряды, рыцари горели словно щепки. Крики ужаса и боли распространялись на десятки миль. Запах горелого мяса витал в воздухе. Но огонь не останавливался, он продолжал распространяться по рядам карателей. В языках пламени были видны лики демонов, их крылатые раздвоенные хвосты, рога, крысиные морды. Кто знает возможно это было лишь отражение карателей. Сик, Хаган, Молох, Эрнст, Ланзо и Фалко обратились в пепел не оставив после себя и костей. Высокий человек горел дольше всех, испытывая все те муки, которые испытывали приговоренные им ведьмы.

–Август, почему ты предал меня?

Август находился в кругу дьявольского пламени, но огонь не касался его, языки пламени лишь жадно облизывали его одежду.

–Сними его! Сними! – кричали штединги.

–Сними его! – кричала Ева. Август оставался нетронутым, пока на его шее висел амулет подаренный ведьмой.

– Я буду искать тебя до конца твоих дней, чтобы отомстить, помни об этом Август!

Огонь потух, не тронув последнего инквизитора.

Конец