В толстых стенах над саркофагами, на уровне окошек, были проделаны глубокие ниши. В нишах стояли бюсты — по всей видимости, тех, кто покоился в каменных гробницах. Поскольку бюсты покрывал толстый слой пыли, разглядеть лица не представлялось возможным. Воздух в часовне был спертый; к запахам тлена примешивался запах сырой штукатурки… и что-то еще, очень знакомое. Маркби потянул носом. Свечной воск!

Барни, наблюдавший за ним, показал наверх:

— Посмотрите туда!

На выступе ниши стоял огарок свечи. Оглядевшись, Маркби заметил и другой — в блюдечке на крышке саркофага.

— Что вы думаете? — хрипло спросил Барни. — Черная магия?

Маркби не спеша подошел к алтарю. Его тоже покрывал толстый слой пыли, которую не стирали много лет.

— Нет. Тут что-то другое.

Он вернулся к саркофагу, показавшемуся ему подозрительным, и внимательно осмотрел его. На остроугольном мраморном основании он заметил темное пятно. На крышку упал луч света из-за приоткрытой двери; в луче мелькнули два или три длинных светлых волоса, которые пошевелились на сквозняке. Старший инспектор осторожно потрогал темное пятно кончиком указательного пальца. Пятно оказалось липким. Он поднес палец к носу и понюхал. Кровь!

Маркби выпрямился, сделал шаг назад и успел заметить, как в трещине между каменными плитами, в ногах саркофага, что-то сверкнуло. Он осторожно обошел пятно крови и с помощью перочинного ножа вытащил то, что лежало в трещине. На лезвии болталась дешевая позолоченная цепочка, порванная, с кулончиком в виде буквы «Л».

Барни у него за спиной вдруг сказал:

— Не нравится мне это!

Маркби круто развернулся к нему:

— Вы не видели машину? Она должна была стоять где-то здесь, под деревьями!

— Темно же было! — возразил Крауч. — И потом, я машину и не искал. Поймите, я совсем не рассчитывал увидеть здесь что-то обыденное! Возможно, она и стояла под деревьями. Если так, фары были выключены. Как я мог ее увидеть?

— Ладно, Барни, ничего!

Маркби аккуратно положил цепочку в маленький целлофановый пакет.

Барни, хмурясь, наблюдал за ним.

— Что же здесь тогда произошло?

— Кое-что очень мерзкое. Барни, вы пока не уходите. Вам придется повторить ваш рассказ и подписать протокол. Пожалуйста, не говорите о том, что видели, никому, кроме сотрудников полиции. И не сплетничайте с вездесущей миссис Прайд!

— Чтобы я сплетничал с Дорис Прайд! — воскликнул Барни. — Да я с ней почти не разговариваю, хотя она все равно от меня не отстает!

Маркби позвонил из машины, распорядился, чтобы на место преступления прислали бригаду экспертов, и надолго задумался. Что дальше? Надо наведаться в «Парковое» и предупредить владельцев, что мавзолей огородят и никому нельзя подходить к нему близко. Надо расспросить о незапертой двери и о том, где хранится ключ от часовни. Надо вызвать сержанта Тернер. Он посмотрел на часы и понял, что уже второй час дня. Как бы долго Тернер ни располагалась на новом месте, она уже должна быть на работе!

— Я рада, что вы позвонили, сэр! — послышался в трубке искаженный голос Тернер. — Как только я переступила порог, мне сообщили, что в участке находятся мистер и миссис Уиллс. Они пришли заявить о пропаже своей дочери Линн. Утром они слушали радио и боятся, что это может оказаться их дочь. Они описали ее внешность: в общем совпадает!

Линн… Позолоченная цепочка с кулоном в виде буквы «Л»…

— Хорошо. Отвезите Уиллсов на опознание. Потом, если результат окажется положительным, везите их назад, в участок, и ждите меня. Я скоро буду!

— Есть, сэр! — ровным голосом ответила она.

Старший инспектор вздохнул. Он дал сержанту Тернер трудное задание. Просить родственников опознать тело всегда тяжело. Просить родителей опознать их ребенка — еще тяжелее.

Маркби на машине вернулся на вершину холма и остановился напротив мавзолея. Затем пересек небольшую рощицу и очутился на краю огромного парка, обнесенного низкой каменной оградой. Отсюда хорошо виднелось крыло большого дома. Интересно, много ли видно с той стороны? Если только ночью в четверг кто-то специально не следил за парком, никто не заметил фар машины, которая остановилась под деревьями. К тому времени как до мавзолея добрел Барни, фары уже выключили. А как же свеча в окошке часовни? Нет, огонек свечи слишком тусклый, и потом, его не видно из-за деревьев… Владельцы «Паркового» пребывают в блаженном неведении. Они пока не знают, какое страшное дело совершилось в их фамильной усыпальнице. А может, знают?

Замок смазали маслом. Значит, имеется и ключ, судя по размерам, большой, старомодный. Может, часовню отпирал кто-то из обитателей «большого дома»? Если да, то с какой целью? Маркби попытался вспомнить все, что ему было известно о Конвеях, и с удивлением понял, что он почти ничего не знает о них. Мэтью Конвей считался преуспевающим бизнесменом, работал он у себя дома, в «Парковом», в городе появлялся редко. Миссис Конвей… Должно быть, она — урожденная Дево. Хм… Принимая во внимание ее происхождение и положение в обществе, она должна председательствовать во всех благотворительных комитетах и дамских кружках! Однако Маркби вообще не помнил, чтобы при нем когда-либо упоминали ее имя. Очень, очень странно!

Его мысли перебило неприятное жжение в животе. Желудок, будь он неладен! Конечно, после такого завтрака… На обратном пути надо будет заехать в аптеку.

Старший инспектор отвернулся и задумался. Вдали послышался какой-то визг, похожий на поросячий.

— Нет, не может быть, — пробормотал он себе под нос. — Неужели в «Парковом» разводят свиней?

— А у вас народу хватает, — заметил Барни.

К мавзолею только что подъехал микроавтобус с экспертами. Они споро разгружали свои инструменты и принадлежности. Вдобавок два констебля с трудом вбивали в твердый грунт металлические колья. На них предстояло натянуть желтую заградительную ленту.

— И все из бамфордского участка?

— Нет, что вы! — воскликнул Маркби. — В основном из районного отделения по борьбе с тяжкими преступлениями. У нас в Бамфорде нет постоянной группы экспертов.

— Но главный все-таки вы, правильно? Вы ведете дело?

— Меня попросили.

Маркби вспомнил о Норрисе, и желудок отозвался особенно острой болью.

— Однажды, очень давно, я написал музыку к детективному фильму — так называемой категории «Б», то есть дешевки. В том фильме инспектор носил габардиновый плащ и фетровую шляпу с широкими опущенными полями. — Барни покосился на непромокаемую куртку Маркби — любимую, поношенную, но купленную в хорошем магазине. — И даже карманные воришки обращались к нашему герою с уважением и называли его «сэр»! Вы не очень-то на него похожи.

Маркби с трудом преодолел желание извиниться за свой внешний вид и объяснить, что в наши дни трудновато заставить даже новобранцев-полицейских обращаться к старшему по званию как положено. Наверное, у многих, как и у Барни, представление о работе полиции основано на старых черно-белых фильмах. Странно, ведь в наши дни по телевизору показывают столько полицейских сериалов! Причем они довольно правдоподобны… хотя и не во всем. Но люди тоскуют по старым детективам с усиками, в фетровых шляпах с опущенными полями. Весь фильм они красиво курят трубку и выражаются недомолвками, а в конце все становится ясно… Куда до них старшему инспектору Маркби! Хорошо хотя бы, что всем известно о его неподкупности, а местные воришки и хулиганы боятся его как огня. Очень хочется надеяться, что большинство обывателей по-прежнему верят в честность полицейских. Впрочем, приступая к очередному делу, Маркби всякий раз терзался сомнениями. Ему казалось, что свидетели гораздо больше верили бы умнику с «маленькими серыми клеточками», вроде Эркюля Пуаро.