Всплыл в голове анекдот: «Выбегаю с мячом к пустым воротам и бью… Мимо! И весь стадион хором: «Пидорас!» Вот это слава, вот это слава».

Даже я на Калинину подняла удивлённый взгляд. Гадить Анне Матвеевне, заместителю, во всех отношениях было неразумно с её стороны. Анька — стерва похлеще, юридический отдел ждёт обновление.

Что можно ожидать от дружного женского коллектива?

Я буду скучать.

Серьёзно.

Такие интриги! Кардинал Ришелье курит в сторонке. У нас свержение власти и борьба за трон, сбор сторонников, шпионаж и стукачество. Отбор мужей у бухгалтерского отдела отделом поставки и один пластический хирург на весь отдел кадров.

Паня больше не писал. Галочкам, что летели косяками на листочек блокнота, я подрисовала лес и облачка, чтобы было ощущения природы. Трусики нужно было менять или уже в конце концов заняться сексом.

Планёрка заканчивалась. Дамы расходились. Осталась сидеть я и Анна Матвеевна. Видимо, хотела поговорить с сестрой, а я никуда не двигалась.

Сверлила меня своим начальственным взглядом, но неудачно.

Я сунула Кате своё заявление на увольнение.

Еланина внимательно изучила его. Пошевелила вправо, потом влево квадратной челюстью и посмотрела на меня в точности, как сестра.

Мне вот кажется, что начальник-женщина имеет большее влияние на психику подчинённых, чем мужчина. Она такой образ злой мачехи, которой лучше на глаза не попадаться.

— Объясни, — грозно потребовала Катя.

— Развелась с Максом, — спокойно ответила я. — И он мне признался вчера, что получил фотографию два года назад с концерта.

Анна Матвеевна взгляд паскудный опустила и юбку стала поправлять.

— Что за фото?

— Кать, прекрати, — скривилась я всем лицом. — Ты знаешь, что за фото. Концерт был в твоём кафе, ты зашла в комнату отдыха для начальства, а там твоя сестра на этом нарике скачет.

— Поосторожней, — тихо попросила Анна, но её голос утонул в море моего негодования.

На Макса мне было уже плевать, жалко, что с Катькой так…

— Ты показала мне эту фотку и смеялась, что со спины Анька — вылитая я. Потом это фото оказалось у Макса, и он разрушил наш брак.

Не стала говорить, что брак так и так был слабым, дряхлым, умирал долго и болезненно.

Катя словно постарела, появились морщины. Она откинулась на спинку своего кресла и совсем поникла.

— Это фото было не только у меня. Да, Аня? — вздохнула Катя.

Не, надо сваливать из этого гадюшника!

Нормально меня так Аня ненавидела, что смаковала моё горе два года, а я не замечала, страдала на радость стерве. В общем, они тут все друг друга стоят.

— Веля, давай обсудим твою должность, может, тебе что-то нужно повыше? — ровным голосом предложила Катя.

— Нет, Катюш, спасибо, — поднялась я с места. — Жизнь нужно уметь начинать с чистого листа. Я сегодня продаю часть квартиры, покупаю новую. Мужчина у меня новый, работу нужно тоже сменить. И, конечно, фужеры куплю новые и посуду, — мечтательно произнесла я. — Всего хорошего. Спасибо, что помогла в трудный период.

Не дождалась её слов, ушла из кабинета.

Теперь я для Еланиной предательница, не умеющая держать удар.

Секс, Паша, мокрые трусики.

На моём столе уже была собрана коробка с личными вещами, которые я хотела забрать. Их оказалось очень мало: ручка, зеркальце и расчёска. Чашку и кучу всяких принадлежностей в урну скинула.

Я пританцовывала, виляя бёдрами, в голове играла старая зажигательная мелодия. Крыльев было не видно, но они меня держали крепко.

У стола же стоял великолепный красивый мужчина. Высокий и подтянутый. Куртка нараспашку, улыбка белозубая.

Боже! Как он смотрел!

Чуть закинув голову назад, потемневшим плотоядным взглядом, будто хищник на жертву.

Какого я потрясающего зверя разбудила в нём!

Он держал огромный букет сиреневых роз.

Заметив моего Павлика, работницы предприятия, как в самом настоящем серпентарии, припали к стеклянным стенам своих гробниц и смотрели во все глаза на красавца-мужчину, тренера по фитнесу.

Сексуальная фантазия на все времена.

Букет я в сторону отвела, продолжая танцевать, потянула дикого самца к себе за шарф и поцеловала.

И Паша мне ответил, крепко обнял и резко наклонил к полу.

***

Хочу увидеть его в гневе, и чтобы гнев был направлен на меня. Я влюблена, но выжженная Максом пустыня, холодная и безжизненная, как трезвый рассудок, подвергала сомнению наличие искренности в таком мужчине.

В каком таком? Да в идеальном!

Мы сидели в кафе, до встречи с покупателями и продавцами оставалось меньше часа. Купили пять порций мороженого по одному шарику, разного сорта, чтобы продегустировать. По чашке кофе и одну сладкую булку на двоих.

Захотелось сладенького.

Кормили друг друга с ложечки и смотрели в глаза. Под столиком я двигала коленями, разводя и сводя их вместе. Это движение странно влияло на здоровую половую женскую систему, которая начинала требовать внедрить в неё мужскую.

Я возбуждалась!

Я капец, как Пашу хотела!

Бешенство матки, ненормальный дурман.

От внешности до запаха это был мой партнёр.

Хочу выяснить последнее, как он поведёт себя при скандале. Если вполне сносно, я должна перестать сомневаться и попробовать пожить в хороших отношениях, где меня любят.

— Я заберу кровать, шкаф, холодильник и стол обеденный. Половину вещей отнесу в церковь, хочу новое себе купить, деньги пока есть.

— Так как насчёт Москвы? — поинтересовался Павел, скармливая мне кусок карамельной булки.

— До Нового года или после? Просто родители мечтают, что мы у них будем Новый год праздновать.

— Тогда поехали сейчас, быстро крутнёмся, я свои дела закончу, оставлю в этом году, и успеем вернуться.

— Пань, — рассмеялась я, — С тобой, как на вулкане: не знаешь чего ждать, и всё время жарко. Так быстро все. После моей унылой жизни и бытовухи просто дичь.

— Кроме того, мы вначале съездим к моим знакомым, потом ко мне на квартиру, к родителям, хочу тебя с ними познакомить. С братьями тоже. Успеем прокатиться с горки в Крылатском, глянуть на главную ёлку и вернуться к бою курантов.

— Нет, ты не вулкан! Ты – шторм!

Он немного помрачнел, и улыбка стала печальной. Не брился утром, поэтому порос русой щетиной. Стал выглядеть старше, дремучее и серьёзнее.

— Я год был один. У меня теперь голова запрограммирована на постоянное движение, чтобы с катушек не слететь, — еле слышно поведал Павел. — Слишком? Я могу один съездить, но не очень хочется с тобой расставаться.