Сарон.

Парень, постоянно оказывавшийся за одним со мной столом за обедом и ужином, стоял в самом центре прогалины и тем самым сильно выделялся в толпе. Высокий, но страшно худой неказистый брюнет тем не менее владел достаточным потенциалом, чтобы без халатности преподавателей окончить академию и перейти на восьмой уровень. Также время от времени он ночевал в моей комнате, и на сегодняшний день я не владела ею безраздельно.

Далеко не каждый из собравшихся был реально достоин ступени, записанной в листке учета. Я даже не была уверена, что все из них могли получить нулевой уровень, ведь Кас, как и я, не мог, потому что не был некромантом. Оглядев мимолетно собравшихся, я так и не могла вспомнить, чью магию мне не довелось увидеть Вдруг среди нас были также те. кто не владел магией вовсе? Тогда им даже нулевая академическая ступень не могла быть присвоена.

Сколько всего существует ступеней подчинения энергией мне так и не удалось узнать. В книгах я встречала упоминания вплоть до сорокового. В мифах и легендах преимущественно рассказывалось о никогда не существовавших героях и злодеях. Как только произошел крах клановой эпохи, история переменилась. Историю писали победители и писали так, как хотелось им. Ждать от исторических хроник можно было до скончания веков, но так и ничего не добиться.

— Вот теперь все собрались! — объявил Сарон.

Я и не заметила, как в комнату протиснулись еще несколько адептов из наших. Но Сарон был не прав. Я искала взглядом Каса Эржа и Риску, но не находила их. Да разве они могли быть здесь, если застряли в лазарете под присмотром настоящего целителя? Вряд ли Вольсхий притащил бы за собой из столицы некомпетентного дурака. Тогда… могло быть так, что Каса уже разоблачили? Рассказал ли он или Эрж о том. что я тоже целитель?

Душно. Жарко. Злость и раздражение оскорбленных адептов создавали весьма угнетенную атмосферу, которая давила на меня и напоминала о потерях, сделав их еще более невосполнимыми. Шепотки и сплетни окружали меня по всюду, и я старалась прислушиваться к ним, чтобы не пропустить ни одной новости. Сегодня на повестке для было обсуждение Шалера— нынешнего парня Риски с третьей ступенью, который умудрился сцепиться с адептом-чужаком.

Но Сарон, как никто другой, уверенно стоял на виду у всех, готовый взять на себя командование противозахватническим движением. Вот такой лидер нам нужен: привлекательный не лицом, но умом и могуществом. Харизматичный, с поставленным голосом, как у профессионального оратора, Сарон смог сплотить всех, кто угнетен новым хозяином цитадели и окрестных земель. Даже Эрж рядом с ним всего лишь «заместитель», как и Кас. Они ведь смогли взять на себя ответственность за спасение из леса и успешно выдержали испытание.

Все, о чем призывно рассказывал Сарон, я уже знала. Он, как и я, назвал Вольсхого захватчиком и преступником, отобравшим у нашего родного старика ректора «кусок хлеба». Дезинформация, пускай сейчас сработала как нужно, позже ударит обухом и убьет моральный дух и всякую надежду. Уж лучше сейчас, пока планы только в стадии разработки. Тем более, что никто из присутствующих, включая самого Сарона, не знали о зверском убийстве наших обожаемых академиков. Хватит ли им смелости противостоять Вольсхому, узнав правду?

— Они убили всех наших преподавателей! — выкрикнула я, хотя Вольсхий наверняка хотел бы замять существование горы трупов глубоко под землей и навсегда забыть об этом. — И с нами собираются поступить также. Я подслушала разговор Рейсланда Вольсхого и Мариона Разэла.

Правильно ли я сделала, рассказав? Или бы мне хватило духу пустить всех в расход, только бы обезопасить себя?

Сарон мгновенно подавил разразившийся гвалт. Черные глаза оратора полуприкрылись, чтобы не показать толпе осознание обреченности ситуации. Если против нас выйдут образованные, профессиональные маги, мы не сможем выстоять, а победить — тем более. Единственный оставшийся реальным способ выгнать чужаков из академии — это поджечь ее. Цитадель вспыхнет, как спичка, ведь она — сосредоточие темной силы смерти, подкормленной недавними убийствами.

— Иди сюда, Псийя, — ласково попросил Сарон, поманив рукой. — Расскажи все. что тебе удалось узнать.

Толпа тяжело и медленно пропускала меня в сторону прогалины, отступая к тем, кто устроился на кроватях. Сарон подхватил меня на руки и посадил на высокий подоконник, застеленный одеялом. Я была неуверенна и напугана, стояла на ногах неровно, несколько заваливаясь из-за отсутствия нормального завтрака. Разве кусок сыра — это питательный завтрак? А ведь из-за кого я не могу нормально поесть? И кто уничтожит меня первой, если проболтаюсь о ночной вылазке?

— Они кровные родственники, — громко, безжалостно выкрикнула я и дождалась, пока вспыхнувшие споры стихли. — Наш старик… он кровный дедушка Вольсхого. Он отдал все права на землю и цитадель по первой просьбе. Академия в столице сгорела, потому чужаки переехали сюда. Для Мариона Разэла мы — просто отбросы, которые нужно утилизировать. На Вольсхого еще как-то можно влиять, брать на слабо и давить на мужское достоинство.

Девушка с третьего уровня, имени которой я не помню или никогда не знала вовсе, хрюкнула.

— Псийя о гордости говорит, дура! — фыркнул кто-то за ее спиной в обиде за весь мужской род.

— В восьмом часу, где-то через полчаса после нашего заточения, в подземелье снова спустился Марион Разэл и привел с собой сварливую манису. Меня послали к Вольсхому. Я смогла только выбить проверку уровня перед отчислением. Они уже подготовили приказ! Вольсхий будет понижать ступень, если не докажешь соответствие уровня знаниям. Получишь нулевой уровень и… конец. Изгнание из академии.

Кто как не Сарон понимал, что немногие способны поднять даже свежего мертвеца всего на несколько секунд. Все родились магами, но не все имели маломальский потенциал, возможный к развитию. Если, конечно, все присутствующие на самом деле имели хоть какие-нибудь зачатки магических сил.

— Это все? — подвел итог Сарон, сунув руки в карманы. Он всегда так делал, когда сильно волновался. Его, видимо, больше всего интересовала информация про массовое убийство, но я взглядом попросила его замять эту тему.

— У Вольсхого есть конкурент среди магистров академии. Притом, я не уверена, но, кажется, Вольсхого не очень любят столичные адепты. Говорят, загрызет.

— Подробнее! — четко приказал Сарон, поняв мою просьбу без слов. Под его устремленным взглядом я подсобралась с мыслями и продолжила уверенно выдавать полученную из разных источников информацию.

— Вольсхий с самого детства соперничает с одним магистром. После пожара предыдущий ректор столичной академии слег в больницу. В битву за пост ректора между Вольсхим и тем магистром вступил император и поставил условие. Кто первым позаботится о новом расположении академии, тот и получит должность. Вольсхий попросил деда подписать дарственную, и тот магистр проиграл. Можно попробовать сыграть на обиде того магистра.

— А насчет популярности? — подтолкнул в нужном направлении Сарон. — Если поднять против князя Вольсхого общий бунт, то другой магистр уведет за собой адептов и преподавателей?