– Роксана, вам нездоровится? Может, нужно помочь?

Струдза дёрнулась, как от удара, но тут же взяла себя в руки. Голова в вишневой шляпке гордо поднялась, а голос внучки Молдавского господаря прозвучал на удивление ровно:

– Благодарю вас, Агата! У меня всё хорошо, просто душно стало – печи сильно натопили.

– Ну да, понятно…

Орлова не знала, как подступиться к главному. Упомянуть о Вене? Пожалуй, это могло бы помочь…

– Я тут вспоминала, как мы жили в Вене. Да… Блистательное было время! – Осторожно нащупывая нужный тон, начала Агата Андреевна. – В каком восторге все тогда пребывали… Жаль, что мне пришлось уехать, но зато я оказалась в Париже, когда вместе с государем над договором о Священном союзе работал ваш брат. Я восхищалась им – такой молодой человек и какие блестящие способности!

Агата Андреевна прекрасно знала, как обстояло дело на самом деле, но она надеялась разговорить собеседницу. В этом вопросе Струдза не решится лгать (слишком уж это рискованно) и скажет правду. Так оно и получилось:

– Ну, заслуги моего брата сильно преувеличены, его участие в этом эпохальном деле свелось к простой переписке текста. Черновик договора государь набросал лично, а сообразно дипломатическим традициям его отшлифовал граф Каподистрия.

Вот разговор и свернул в нужное русло. Значит, надо ковать железо, пока горячо!

– Я этого не знала. Теперь всё понятно! Граф Иоанн… Величайший дипломат! – воскликнула Орлова. – Кстати, мне говорили, что вы помолвлены.

Струдза побледнела. Её смуглая кожа сделалась серой, а в глазах застыла боль, но фрейлина всё-таки смогла ответить:

– Уже нет… Елизавета Алексеевна была так добра, что устроила мой брак с графом Эдлингом – министром иностранных дел Великого герцогства Веймарского.

– Простите, великодушно! Я по незнанию причинила вам боль, – повинилась Орлова.

Бледность собеседницы подтверждала её догадку, но Струдза держалась стойко:

– Ничего страшного! Мы с графом Иоанном расстались по взаимному согласию, сохранив дружеские отношения. Вы же понимаете, что я – единственная опора младших сестры и брата, я должна думать и об их будущем.

Орлова сочувственно кивнула.

– Это так понятно! Поправьте меня, если я ошибаюсь, но граф Эдлинг у веймарского герцога не только министр, но и гофмаршал?

Струдза улыбнулась так вымученно, что Агате Андреевне стало её жаль, но гордая гречанка не сдавалась:

– Да, так оно и есть. Граф – партия во всех отношениях блестящая, тем более для такой, как я.

– Ну, вы к себе несправедливы, – возразила Орлова. – Вы – личность выдающаяся, я не знаю других женщин со столь обширными познаниями. Думаю, что честь будет оказана как раз графу Эдлингу.

Горькая улыбка тронула губы Струдзы. Сил притворяться уже не осталось, и она спросила:

– Агата, много ли вы знаете мужчин, выбравших немолодую, но образованную бесприданницу взамен хорошенькой бестолковой юной куколки с набитым кошельком? Лично я таких не знаю.

– Но ведь вы сами сказали, что помолвлены, значит, граф – исключение из общего правила?

– Это была идея Елизаветы Алексеевны. Она попросила содействия у великой княгини Марии Павловны – супруги герцога Веймарского, и вот – я получила предложение. Редко кто может перечить своему суверену, и граф Эдлинг здесь не исключение. Впрочем, я надеюсь стать ему хорошей женой.

Орлова об этой помолвке слышала впервые. Как видно, Елизавета Алексеевна по доброте душевной решила подсластить любимой фрейлине горькую пилюлю разрыва с предыдущим женихом. Струдза, угадавшая мысли собеседницы, с иронией подсказала:

– Вы же понимаете, что умная женщина не станет дважды наступать на одни и те же грабли. Я слишком долго была помолвлена в первый раз, чтобы не сократить вторую помолвку до возможно приличного минимума. Через две недели я покидаю службу у государыни и уезжаю в Веймар. Свадьба назначена на конец января.

– Примите мои поздравления, – откликнулась Орлова.

Больше она ничего сказать не успела, поскольку в дверях появилась Елизавета Алексеевна в сопровождении немки-управительницы и княжны Туркестановой. Фрейлины поспешили им навстречу. Императрица объявила, что на сегодня дела в приюте закончены. К крыльцу подкатил экипаж, и все расселись по своим местам.

– Пообедаем, а потом просмотрим списки, – распорядилась государыня. – Барби всё записала, и вы, Агата, сможете ознакомиться с перечнем необходимого.

Орлова пообещала, что так и сделает, но планам Елизаветы Алексеевны не суждено было сбыться: по прибытии во дворец, императрица почувствовала уже привычную слабость. Пришлось ей лечь.

– Давайте мне ваши списки. Я посмотрю их в своей комнате, – предложила Орлова княжне Туркестановой.

– Конечно, забирайте!..

Агата Андреевна поспешила к себе. Ещё до войны с французами вдовствующая императрица отвела Орловой самую большую из фрейлинских комнат. Переехав в Павловск, Мария Фёдоровна настояла, чтобы за всеми её фрейлинами сохранили их комнаты во дворце. Спальня Агаты Андреевны находилась в самом конце коридора, а дверь в неё очень удачно располагалась за выступом стены. Отсюда было удобно наблюдать за комнатами других фрейлин.

Сейчас Орлова зашла к себе, бросила на стол принесённые бумаги и достала из саквояжа шёлковый кошелёк. Там среди десятка монет и свёртка ассигнаций лежало кольцо с сапфировой бабочкой.

«Вот и посмотрим, насколько лёгким оказался разрыв помолвки, – прикинула Орлова. – Что-то не слишком верится в такое самоотречение».

Агата Андреевна достала кольцо, отнесла его к двери комнаты Струдзы и, воткнув золотой ободок в дверную щель, вернулась на свой наблюдательный пост. По её расчётам, фрейлины должны были скоро разойтись по своим комнатам. Она очень надеялась, что Струдза придёт одна. Наконец в коридоре раздались шаги.

«Кто?» – спросила себя Орлова. Выглянуть она не решилась – посмотреть можно будет лишь тогда, когда пришедшая фрейлина начнёт открывать свою дверь и повернётся к концу коридора спиной.

Глухой стук озадачил Агату Андреевну. Она выглянула из-за угла и увидела лежащую Струдзу. Та упала в обморок на пороге своей комнаты. Орлова кинулась к ней, но фрейлина зашевелилась. Как видно, приходила в себя. Агата Андреевна вновь отступила в своё убежище. Ещё несколько мгновений – и в скважине заскрежетал ключ, потом хлопнула дверь.

«Ну и что же всё это значит?» – спросила себя Орлова.

Неужели Струдза могла так рисковать в преддверии столь почтенного замужества? И за что она расплатилась этим кольцом? Вопросы, вопросы…

Агата Андреевна вернулась в свою комнату. День выдался не из лёгких, она изрядно устала. Может, сразу лечь спать? Орлова постояла у постели, но всё-таки прошла к маленькому письменному столику и достала лист бумаги. Агата Андреевна так давно не была в этой комнате, что чернила в склянке должны были высохнуть, но пробка оказалась притертой, и Орлова смогла заполнить чернильницу. Фрейлина взяла перо и написала первое имя.