Такой разговор устраивал Де Ло Кле еще больше. Уж он хорошо знал, что его старый друг в таком образе и был истинным. И воспринимал все гораздо правильнее. Теперь можно было и не дополнять речь вопросами. Оборотень превратился в волка и готов выслушать продуманный план охоты.

Ну и шеф разведки стал его выкладывать:

– Так вот, благодаря всем нашим сведениям и работе аналитиков, удалось понять, почему Доставка поджала хвост в вотчинах Оилтона. Каждая империя или звездное королевство только и мечтает, как бы вырваться из-под недремлющего ока Дирижеров и сорваться у них с крючка. Честно говоря, я даже завидую, что нашим проклятым врагам удалось так грамотно и технически верно уйти от опеки и зависимости. Причем бытующее мнение, которое расходится по всей Галактике, что Патрисия и ее хитро сделанный консорт просто отыскали экономистов-волшебников да нажились на новом продукте с несуразным названием стахокапус, – в корне неверно. Ибо! Какие бы ни появились гении в экономике и как бы ни хлынули в казну потоки прибылей только от продажи первых партий стахокапусов, Доставка – это невиданная мощь. Она может успешно конкурировать с кем и с чем угодно. Они не испытывают страха, и потеря нескольких триллионов галактов для них пустяк.

Граф сделал паузу, достал из кармана пиджака маленькую флягу с коньяком и сделал несколько глотков. Буркнув, что у него в горле пересохло.

Но сидевший напротив него волчара насторожился: если граф балуется алкоголем перед такой ответственнейшей встречей, значит, потерял уверенность. Значит, предчувствует немалые неприятности или значительные осложнения. Ну а если вообще уйдет в запой, как он сделал после уничтожения всего десанта на Оилтоне после Вторжения, то можно и с трона свалиться.

Поэтому Моус Пелдорно не стал подначивать подельника, а только вежливо поддакнул:

– Конечно, на Доставку это совсем не похоже…

– Вот! Вот именно – не похоже! – оживился граф. – И теперь мы совершенно уверены: Оилтон каким-то образом получил компромат на Доставку и теперь, гордо расправив плечи, идет к своей полной и окончательной экономической, а дальше можно прочитать между строк «и политической», независимости.

– В чем заключается компромат и как они его получили?

– Тут у меня только догадки… Вроде как на несколько дней выпал из всего галактического пасьянса Дирижер недр Сельригер. Он имел неосторожность наведаться на Оилтон, к финалу отборочных игрищ за твою Патрисию. А потом неожиданно подал в отставку, якобы по состоянию здоровья. Хотя на новейших омолодителях легко бы до ста двадцати дотянул. Вот мне и видится, что этот бешеный консорт со своим Дивизионом сумел как-то взять этого Сельригера и выпотрошить…

– Так давай и мы Барайтиса тоже – кряк! – Король сжал пальцы, имитируя удушающий захват.

– Нельзя. У каждого Дирижера стоит блокирующая система в мозгу, против которой домутил, словно глюкоза. Уже были случаи в истории… Потом войска Доставки уничтожали государство и были в своем праве… Да я тебе рассказывал не раз!

– Помню… Эх, а как же оилтонцы умудрились допросить такого кита?

– Увы! Тут у меня даже догадок нет. Но компромат они точно вытянули огромный. Если бы он и у нас был, наша предстоящая беседа с Барайтисом протекала бы совсем в ином ключе. Я бы даже разрешил тебе на него покричать, побрызгать слюной, а то и парочку раз заехать ему кулаком в ухо!

– А ногами попинать? – с придыханием уточнил напрягшийся узурпатор, и его старый дружок мечтательно улыбнулся:

– Имей мы такую остойчивость, как Оилтон… вместе бы попинали! Но! Мечтать не вредно, а лучше надо придумать, что мы можем из всего этого поиметь для себя лично.

– То есть не имея компромата и желанной независимости?

– А что нам еще остается, как только не воспользоваться арсеналом хитрости и древним правилом всех победителей: «Разделяй и властвуй!» Вернее, не столько разделяй, как вставляй палки в колеса, и не так властвуй, сколько любуйся с безопасного расстояния, как другие пытаются свернуть друг другу голову. В данном случае нам лишь и надо, что свести в крупном военном конфликте Доставку и Оилтонскую империю.

– Ух ты! Неужели ты знаешь, как это сделать?

– Думаю, что знаю! – кивнул Де Ло Кле. – Надо, чтобы Доставка приблизилась к грани банкротства и к конфронтации с Союзом Разума. И бросилась очертя голову мстить своим врагам и разоблачителям.

– Ход твоей мысли уловил. – Моус дергался в кресле от нетерпения. – И разоблачителем, конечно же, станет официальный Оилтон? И сейчас они свой имеющийся компромат не оглашают, потому что понимают, к чему это может привести?

– Мо! Да ты гений! Вот можешь ведь соображать, когда надо! – польстил узурпатору его правая рука и главная опора. – Может, догадаешься, и при каких обстоятельствах официальный Оилтон обнародует для всей Галактики компромат на Доставку?

Монарх задумался. Этак серьезно, надолго, на целых сорок… секунд. Потом все-таки признался:

– Сдаюсь! Ты умней! Тем более, на тебя работает вся разведка и все наши аналитики. Говори, у нас и так мало времени осталось до встречи.

– Толчок, а потом и полное разоблачение последует только… – Граф сделал короткую паузу и раскрыл великую тайну своих выводов: —…Только после убийства Патрисии Ремминг… Но! Прошу, дослушай меня до конца! Это должно быть не простое убийство! А убийство, подстроенное так, чтобы оилтонцы без тени сомнения решили, что императрицу убили по указке Дирижеров.

Монарх вскочил на ноги и вновь заходил по кабинету из угла в угол. Он постоянно и с очень давнего времени носился с идеей похищения Патрисии и насильственного ее замужества с ним. И если убийство всех остальных представителей династии Реммингов он горячо одобрял, то ни разу не разрешил покушаться на тогда еще просто принцессу.

И сейчас, глядя на своего старого дружка, граф немножко запаниковал:

«Чего это он? Неужели у такого безбашенного скота могут быть какие-то любовные чувства? Ну, ладно там, портрет Патрисии у него в спальне висит… ну ладно, он все ее выступления просматривает, словно душевнобольной, но не до такой же степени предаваться пустопорожним мечтаниям! Этак я еще пожалею, что раньше времени раскрыл свои планы… Хотя именно перед беседой с Барайтисом и надо их было озвучить. Надо ведь устроить так, чтобы и о нашем участии в убийстве в первую очередь не заподозрили Дирижеры. Не то сдадут с потрохами… Да что там сдадут: сами войска введут, и мокрого места от нас не останется…»

Но король Пиклии не подвел. Принял решение сравнительно быстро и, вновь плюхнувшись с разгона в кресло, с сожалением развел руками:

– Ну, раз надо, значит, надо! Но учти, я потом в честь моей любимой такой мавзолей отгрохаю, что все живые от зависти удавятся!

– Мавзолей? – уронил челюсть Де Ло Кле. – Не ожидал, что ты ее так любишь!

– И не только! Назову ее именем города и улицы, внесу в летопись национальных героев на первую строчку, с искренними слезами на глазах поклянусь перед народом и буду мстить ее убийцам… – Поняв, что его занесло не туда, Моус поправился: – Ну… тем, кто как бы на нее готовил покушение… Надеюсь, у тебя уже и эта деталь продумана?