Правую ногу – в стремя, левую – перекинуть, найти второе стремя. Я никогда не ездил на лошадях, на слонах – тем более. Но все получилось само собой. Крикнул «хэй-йя!», огрел тварь по покрытому шрамами боку… и мы понеслись, едва не затоптав осназовца, не вовремя оказавшегося перед нами.

Свежий ветер бил в лицо и отрезвлял мои контуженые мозги. Что будет, если я догоню аборигенов? Может быть, меня убьют или снова возьмут в плен… а может, я положу всех к едрене фене, чем черт не шутит? Вообще, в магазине «минакова» – тридцать патронов, много не постреляешь, а запасного рожка нет. Впрочем, уже безразлично. Пустота, которая угнездилась во мне, толкала вперед, запрещала раздумывать и сомневаться.

Скалы расступились. Впереди стелилась ровная каменистая пустошь. Серебрилось вдали бурное море, и встречный ветер как будто желал помешать мне в преследовании.

Я заметил клубы пыли примерно в двух километрах. «Курс – триста десять, – мысленно приказал себе. – Максимальная скорость! Врубаем маршевые по моей команде…»

– Хэй-йя! – заорал я и принялся хлестать животное, которое и так неслось со всех ног.

Послышался звук, напоминающий отдаленные раскаты грома. По пустоши пронеслась ромбовидная тень. На фоне одной из лун промелькнул силуэт десантной «колибри», которая шла в бесшумном режиме и без бортовых огней.

В две секунды шаттл Крылатых обогнал дикарей, затем лег в вираж и двинул навстречу остаткам Кровавых Глаз. Я увидел, как заструился пунктир трассеров. Закричали аборигены; мерзко, надсадно завопили их животные. Меня охватил ужас, я представил, какая сейчас там творится мясорубка. Бедная Настя! Только бы не опоздать…

«Колибри» еще разок саданула пятидесятым калибром, а потом выдвинула шасси и плавно пошла на посадку. Уцелевшие прятуны направили своих животных кто куда. Я увидел, что навстречу мне несется сам «большой босс» – абориген в клыкастой маске. Шерсть зверя, шкура которого послужила клыкастому одеждой, металась и трепетала, точно пламя бронзового цвета.

Одной рукой продолжая сжимать поводья, второй я сорвал с шеи автомат. То же самое сделал и клыкастый абориген. Я заметил, что поперек спины его животного лежит связанная ремнями Настасья. Что ж, на ловца и зверь бежит!

«Минаков» был отлично сбалансирован, я легко держал автомат одной рукой. Но клыкастый первый нажал на спусковой крючок. Вспыхнула и замерцала белая звездочка, контрастно освещая и аборигена, и его пригнувшее голову животное. Я почувствовал, как задрожал подо мной слон-мутант, словно живой щит принимая рой пуль. Брызги его обжигающей, будто кипяток, крови ударили мне в лицо. И я тоже выдал в ответ длинную истеричную очередь.

Мы мчали друг на друга, словно два рыцаря на турнире. Только вместо копий у нас были кончающие свинцом «минаковы». Расстояния таяло с каждым мгновением. Я полагал, что мы разъедемся в разные стороны, попутно натолкав друг в друга пуль. Но клыкастый, очевидно, совсем не дружил с головой, потому что направил своего слона на столкновение с моим животным.

Удар вышел чудовищным.

Я вылетел из седла щучкой. Как в замедленном кино, увидел пролетающих подо мною аборигена и Настасью. Врезался в камни метрах в пяти позади слона-мутанта клыкастого и потерял сознание.

Очнулся, когда живучий прятун обмотал вокруг моей шеи ремень «минакова» и принялся душить. Не знаю, почему он просто не продырявил меня, пока я валялся. Может, патроны закончились, а может, неинтересно ему было так. Дикая планета, дикие нравы.

Заскрипев зубами, я поднялся. Клыкастый повис у меня на спине, он был тяжелым, как мешок с цементом. Пришлось вспоминать дзюдо, которым занимался в юности. Швырнул прятуна через плечо и врезал мыском ботинка по закрытому маской лицу.

Он попытался встать, но я навалился сверху. Я понял, если клыкастый окажется на ногах, то мне конец. Меня крепко приложило о камни, и дрался я скорее по инерции: примерно как бегает петух, которому отрубили голову. А вот клыкастый держался молодцом. Я бил изо всех оставшихся сил, но удары мои не прошибали тяжелую шкуру, в которую, точно в бронежилет, он был облачен. Это походило на кошмарный сон, когда пытаешься отбиться от догнавшего тебя чудища, но понимаешь, что для него твои кулаки – что горох для бетонной стены.

И поэтому, как только представилась возможность, я сунул большие пальцы в прорези в маске прятуна и надавил ему на глазные яблоки. С омерзением почувствовал, как ногти врезаются в плоть. Клыкастый заорал, забился, точно в судорогах. Я отпустил его, откатился в сторону. Абориген, продолжая стенать, подскочил на ноги и принялся слепо шарить руками в воздухе.

– Сейчас-сейчас… – пообещал ему я и пополз к «минакову», что валялся шагах в десяти.

Схватил автомат, уперся им, как костылем, в землю. Встал. Клыкастый шел ко мне, по его маске струилась кровь.

Я выстрелил с бедра.

Клыкастый ойкнул, схватился за живот, точно ему приспичило. Развернулся и проворно пошел, чуть прихрамывая, от меня подальше.

Я выстрелил снова, но промазал. Пули высекли искры из камней под ногами клыкастого.

– Стой! – просипел я и поплелся следом, попутно пытаясь прицелиться.

«Минаков» снова рявкнул. Две пули угодили клыкастому в спину. Но тот шел себе дальше, не останавливаясь. А я в сердцах подумал, что этого малого чересчур уж оберегают духи пустошей.

Он продержался еще шагов двадцать, затем его ноги подкосились. Клыкастый рухнул и испустил дух.

И я без сил опустился на камень. Уселся, опираясь обеими руками на теплый автомат.

…Волны бурлили; волны накатывали и разбивались о прибрежные скалы, разбрызгивая соленую влагу далеко во все стороны. С моря веяло чистой, избавляющей от боли свежестью. Мы стояли с Настасьей плечом к плечу, смотрели, как над слоистыми облаками сближаются два лунных серпа и как две лунные дорожки сливаются в одну. У нас совсем не было времени попрощаться.

Настасья поправила ремень «минакова» на плече, пошла неспешным шагом к оседланному слону-мутанту – кроткому зверю, одному из немногих выживших после обстрела отряда Кровавых Глаз десантными орудиями «колибри».

– Ты уверена, что сможешь найти дорогу в поселок? – переспросил я.

– Да, всего лишь нужно будет держаться побережья, – Настасья подтянула стремена.

– Что ж… – я замялся; поглядел в сторону пустоши: осназовцы поднимались по аппарели на борт «колибри». – Мне пора. Надеюсь, мы когда-нибудь увидимся.

– Увидимся, – улыбнулась Настя. – Только будьте осторожны там. Среди звезд. И выходите на связь. Хотя бы иногда.

– Хорошо, – я попытался улыбнуться в ответ, но стесанное об камни лицо точно горело огнем. – Через авизо или через скайп, в зависимости от того, где будет мой корабль.

– Спасибо, что не оставили меня. Я знала, что вы не оставите.

Она потянулась ко мне и поцеловала в щеку.

В ту, на которой осталось немного целой кожи.