— Достаточно откровенно. Ей было как-то спокойно с этимстрогим, немногословным человеком без левей руки. А может, она просто вначалепожалела его, увидев этот страшный протез. Ведь жалость тоже сильное чувство.

— Вас ищут по всему городу, — напомнил он, —думаете, только я один должен был вас убить?

— Понимаю… — печально кивнула головойИрина. — Вам нужно куда-нибудь спрятаться, убраться из этого города, хотябы на полгода, чтобы все стихло. Я слышал вчера разговор вашего гостя. Он непозволит вам пойти в ФСК. И даже если вы туда попадете, нет никакой гарантии,что там не окажется их человек. Ведь вы сами рассказывали, что вас пыталсяубить подполковник милиции. У вас есть где-нибудь убежище?

— Теперь нет. Было только у Маши, но они и его нашли.Он помолчал. Затем сказал, словно раздумывая.

— Пожалуй, нет Другого выхода… Ладно. Поедем ко мне, апотом я помогу вам убраться из города.

— Но, куда я поеду? У меня нет ни денег, ниодежды, — близоруко прищурилась женщина, — даже мои очки остались уМаши. — Какое у вас зрение? — Минус один, полтора.

— Это не так страшно, пока вы можете обойтись безочков, а там что-нибудь придумаем. Кстати я видел вашу фотографию в очках. Таму вас лицо строже. Она невольно улыбнулась. — А где я буду жить?

— Найдем место, — он вышел из автомобиля, переселвперед, потом вдруг обернулся к женщине, — обещаете меня слушаться? —А что мне еще остается делать. — Тогда садитесь за руль. Мне трудно вестимашину одной рукой и еще смотреть по сторонам, чтобы нас не догнали. В случаечего сразу пригибайтесь.

— Хорошо, — она вышла из автомобиля и, подождав,пока он перелезет на соседнее сидение, села за руль.

— Только вы на меня не смотрите, — попросилаона, — я в таком виде.

— Подъедем к какому-нибудь магазину, я куплю вамплатье. Скажите какой у вас размер. И обещайте никуда не уезжать. Это в вашихинтересах, поймите.

— Сорок шестой, немецкий сороковый, если американский,то двенадцатый.

— Постараюсь не запутаться. Вы знаете где-нибудь тихийвалютный магазин?

— Знаю, — улыбнулась она снова, — я жемосквичка. — Тогда поедем туда, — предложил он.

Она кивнула головой. Ехали они долго, минут тридцать, сорок.Наконец у одного из магазинов она остановилась.

— Здесь, только покупайте не очень дорогое. Просто я немогу появиться в таком виде в магазине.

Он вышел из машины, хлопнув дверью. Затем вернулся.

— Не уезжайте, — снова повторил он. В магазине емупоказали сразу несколько видов платьев, и он немного растерялся. Впервые вжизни он выбирал платье для женщины. Когда он был женат, у него не было нивремени, ни таких огромных денег, чтобы ходить в валютные супермаркеты. Да в тевремена и не было таких магазинов. А в «Березку» офицеру-коммунисту заходитьбыло нельзя. Могли просто задержать, а потом выгнать с позором из армии.

На всякий случай он выбрал два платья, добавив еще паручулок. И вышел из магазина с большими пакетами. Машины не было…

Он горько усмехнулся. Все правильно. Почему она должнаверить какому-то незнакомцу. На мгновение он даже разозлился на себя —распустил нюни слюнтяй, потом решил ехать домой, в Люблино, на своюоднокомнатную квартиру. В этот момент она подъехала.

— Милиционер не разрешает здесь останавливаться, —быстро пояснила женщина, — и мне пришлось сделать круг.

Видимо, на его лице что-то проступило, если она сразузамолкла и посмотрела ему в глаза. — Я не думала уезжать, — сказалаИрина. Он молча протянул ей пакеты, усаживаясь рядом. — Господи, зачемдва? — ахнула она, — спасибо большое, но они довольно дорогие. А это,тоже платье? Нет, такое я одеть не могу. Его носят девочки, работающие вгостиницах, оно слишком вызывающее. Он ничего не отвечал.

— А где мне переодеться? — вдруг деловито спросилаженщина.

— Заедем в любой дворик, а я выйду из машины, покурю.Вы и переодевайтесь, — предложил он.

Так они и сделали. Он выкурил две сигареты, пока наконец онане позвала его. В новом платье и новых колготках она чувствовала себязначительно увереннее. Словно со старым платьем она выбросила и все ужасыпрошедших дней. — Куда теперь? — спросила она. — В Люблино, таму меня квартира, — объяснил он. Она, не задавая больше вопросов, тронуламашину с места.

«Жигули» они оставили во дворе. А потом долго поднимались наего этаж, лифт, как обычно, не работал. В его квартире она осмотрелась.

— Плохо живете, — сказала женщина, — видимо,вы плохой убийца, я это уже поняла, платят вам совсем мало.

— Нет, — серьезно ответил он, — хороший.Просто здесь моя конспиративная квартира, я ее снимаю.

Она, кажется, поняла, что он не шутит, и замолчала. На кухнеу него был привычный беспорядок.

— Может, я все уберу, — предложила женщина, —а вы идите за продуктами. Так будет лучше.

Когда он вернулся, на кухне был идеальный порядок. Он успелкупить разные продукты, забежав в магазин, и успел позвонить Сурену.

— Все, — сказал он, — твой «заказ» выполнен.Готовь деньги.

— Это ты ее похитил из «Волги», — спросилСурен, — я сразу понял, что такое мог придумать только ты. Отбил хлеб умальчиков.

— Неважно, «заказ» выполнен. Когда я могу получитьденьги?

— Сегодня вечером. В семь часов подъезжай к метро, какобычно. Я привезу деньги.

— Договорились.

Он поднимался с двумя сетками, не зная, что она ужедопустила ошибку Одну, единственную, утаив от него телефонный звонок Маше. Ноей просто необходимо было предупредить хоть кого-то. Чтобы не волноваласьсестра и другие родные. Чтобы не беспокоилась сама Маша. Она не знала, чтотелефон Маши уже прослушивался. И этот телефонный звонок стал роковым дляодного из них. А пока они сидели на кухне и о чем-то говорили. И он впервые вжизни подумал, что можно быть счастливым. Но в семь часов ему нужно было ехатьза деньгами.

Мне не понравилась оперативность Сурена, когда он рассказалмне о нападении на «Волгу». Как быстро они все узнают. Я был прав, отсоветовавИрине идти в ФСК. Видимо, это какое-то крупное дело, а ее нужно обязательноубрать, чтобы не стучала на милицейских офицеров.

Первый раз в жизни я ужинал спокойно с женщиной, которую некупил. Которая мне нравилась и с которой у меня ничего не было. Можете не поверить,но ничего такого я даже не хотел. Мне было так покойно, так хорошо, что онасидит рядом, кушает, смеется, о чем-то рассказывает. Ничего другого мне и ненужно. Я уже тогда решил, увезу ее в Ленинград, пусть живет у меня на даче. А сСуреном все, завязываю. Буду работать на Ковача, там и «клиенты» солиднее и«заказы» более обеспеченные. Так мы с ней и проговорили до половины седьмого. Апотом я встал и решил ехать за деньгами.