– А ее нет! – не слишком ли живо сообщил мне об этом? – Ушла. Приготовила обед, дала указание Симоне и пошла проведать своих. Будет только завтра. Так как? Перевяжешь?

– И где? – глупый вопрос, но уже вылетел.

– Идем ко мне.

Отлично помнила, как говорил недавно, что его слово является законом для всех в доме. Но сейчас в голосе хозяина не прозвучало сколько-то власти, скорее просьба. Правда, довольно настойчивая. И догадывалась, что отказаться ее выполнить мне бы не позволили. Тем не менее, мой взгляд снова скользнул по его раненому плечу и повисшей вдоль туловища руке.

– Я пойду. Но руку следует держать на перевязи… разве, Рагна этого не сказала?

– Ого, какая командирша! Считаешь, заимела, хоть сколько, власти надо мной? – его глаза блеснули, и мне показалось, или в них прибавилось глубокой темноты?

Какая уж там власть, если у меня слегка что-то там внутри подрагивало, когда переступила порог его покоев. Хотела остановиться посреди гостиной, но Ингвар сразу прошел в спальню и только там встал, развернувшись ко мне.

– Вот бинты, мазь и еще какая-то дрянь, – указал на столик возле постели, сам же стащил порывисто одной рукой через голову рубаху-распашонку и присел на кровать. – Действуй, детка.

Я с опаской переступила через порог, а потом приблизилась к мужчине, стараясь при этом не смотреть в его лицо, а исключительно на повязку на плече.

– Присохло, – прошептала ставшим вдруг неживым голосом. – Придется немного потерпеть.

– Не бойся, я не испугаю тебя вскриком или еще чем, – произнес с усмешкой. – Стоны… это вообще не про меня. Не замирай ты так, малышка, я же не страшный, правда?

Невольно покосилась на его профиль. Губы кривил теперь в снисходительной улыбке. Уверен же был, паршивец, что его правильные черты лица, сочетание прямой линии носа, бровей вразлет, слегка раскосых глаз, высоких скул, и волевого подбородка, производили определенный эффект на особ женского пола, как пить дать. Особенно на его ангриек. Они же были под стать своим мужчинам, такие же дикие и резкие, как могла уже узнать. Но я… нет, мне всегда по нраву были натуры утонченные, с обхождением, хорошими манерами. И зря этот… дикарь сейчас так был уверен в своей неотразимости. Ну… некую диковину из себя представлял, конечно, но чтобы я млела и таяла…

– Эй! – пробудил от подобных размышлений его окрик. – Я терпелив, конечно. Но зачем же так рвать на мне плоть, хищница?

– Ой!

– Ойкает она! А я снова, между прочим, истекаю кровью. По твоей милости, детка.

– Я нечаянно. Задумалась.

– Обо мне? – и снова эта его улыбочка. Стереть бы ее.

– Эй! Жжется! – Ингвар чуть поежился, когда приложила к ране намоченную в настойке тряпицу. – Что происходит? Четыре дня назад ты очень даже нежно трогала мою грудь своими пальчиками…

– Не грудь, а рану. Не трогала, а смывала кровь.

– И ты ее совсем не боишься? – прищурился на меня.

– Кого? – не поняла вопроса, оттого замерла на секунду.

– Крови! Ты похожа на такую девицу, которая не должна приближаться к полураздетому мужчине даже на несколько шагов.

– К раненому… я приблизилась, – нахмурилась и не заметила, как снова прикусила губу. – И какая, такая?..

– Изнеженная! Смотрю вот на твое личико… тонкие запястья и пальчики… шейку… и на ту жилку, что бьется сейчас так волнительно… Подобная тебе девушка, наверное, могла бы упасть в обморок от всего этого, – он обвел взглядом свою спальню и себя, а так же кивнул на виднеющуюся сейчас рану в плече. – Но ты держишься… и вот… бинтуешь меня. Кто же ты, Инга? – закончил каким-то завораживающим полушепотом. – Скажешь?

– О чем? Не сам ли утащил меня из храма? Тебе ли не знать, что служила богине…

– Значит, не скажешь… – склонил чуть набок голову, чтобы обвести всю меня очень задумчивым взглядом. – Не время… пока. Или… мне его поторопить?

И Ингвар резко выбросил вперед здоровую руку, схватил меня за запястье, дернул, опрокинул себе на колени и крепко прижал к здоровому боку.

– Что чувствуешь? Ну же! Не замирай так испугано. Ты бываешь очень смела, даже слишком… так скажи сейчас, что твое сердце застучало сильнее и чаще. Разве нет?

– Застучало. Ты пугаешь меня. Пусти!

– Разве? Думаешь, это страх? – и вдруг зарылся лицом в мои волосы на макушке. – А со мной тогда, что? Дьявол! – и резко оттолкнул от себя.

Я чудом не упала на пол, а встала на ноги, при этом чуть отпрыгнув в сторону.

– Что плохого я сделала? – почувствовала в себе сильный гнев, но старалась его немедленно побороть и спрятать. – Помогала Рагне тебя лечить!..

– А откуда знаешь, как это делать? Богиня научила?

– Да. При монастыре нас многому обучали…

– И магии тоже?! Ага! Как сверкнули твои глаза! Эти невозможно зеленые глазищи… Скажешь, простолюдинки в Дартии обладают магическими талантами? Не делай из меня дурака! Я там у вас стольких девиц… повидал!.. Откуда в тебе магическая энергия?

– Нет же!..

– Не отнекивайся. Я чувствую ее. Она есть. Только не пойму, откуда и какая. Что так смотришь? Испугалась?

– Нет! В смысле, да. Мне страшно. Потому что обвиняешь сейчас, не пойми в чем.

– Так уж и не понимаешь?! – а теперь его глаза прищурились на меня совсем недобро. – Ладно!.. Ты закончила перевязку? Тогда иди. И старайся меньше попадаться мне на глаза. Сегодня точно. Поняла?

Надо больно! Я сама не хотела его видеть. Вообще никогда. Убежала к себе в мастерскую, сорвала с рамки начатую вышивку и швырнула ее в дальний угол. А потом увидала в окно, как Ингвар вышел из дома и велел седлать его вороного.

– Он с ума сошел! Рана же откроется… и с одной рабочей рукой управлять конем!..

Но кто бы меня услышал. А через несколько минут этот варвар вскочил в седло и погнал со двора, будто за ним демоны гнались.

– Пфф! И пусть голову себе сломит! Мне же лучше будет – не понадобится себя пересиливать. А то… лечишь, то надо приговор приводить в исполнение…

Через некоторое время удалось успокоиться окончательно. И снова натянула полотно на пяльцы. Тогда уже очень быстро, без раздумий и сомнений, набросала на ткань контур новой картины. Все предельно просто. Табун диких лошадей. Они мчали, неизвестно откуда и куда. Тянули шеи, вздымали пыль и клочья земли копытами, устремляли морды к одной им известной цели, летели подобно ветру, и его же поток трепал их гривы и развевал длинные хвосты. Мощно, стремительно, дико… красиво. В задумчивости поводила пальцами по явному лидеру табуна, покосилась на моток ниток, по цвету похожих на бронзу, почти взялась за него, но отдернула руку.

– Нет. Завтра. Сегодня уже поздно начинать вышивать. Кстати, который может быть час?