Боль, проявившаяся в ее голосе, помимо воли тронула сердце, а еще… я что, волновалась за ангрийцев, помчавшихся отбивать свое стадо? Нелепость! Какое мне до них дело? Но воображение вдруг нарисовало картину, как опасность и возможное тяжелое ранение грозит теперь Ингвару…

– Прочь эти мысли! – приказала себе и, получилось, даже головой мотнула. – И вообще!.. Мне надо придумать сюжет будущей вышивки, а не маяться ерундой.

Вот только ничего не получалось. Я второй лоскут уже запарывала, пытаясь перенести на него вроде бы продуманную в подробностях картину. То решила изобразить небывалой красоты цветы и кружащих над ними бабочек, то синее-синее небо с облаками белыми барашками и порхающими в нем райскими птицами… все не то! Не трогало, а значит, впечатляющей работы не вышло бы. Начала сердиться на себя, что охладела к привычным для вышивки темам. Но оно было понятно – жизнь моя потерпела крутой поворот, я сама тоже начала меняться…

– Инга! Обедать…

Рагна звала к столу. Это сколько же времени прошло? По всему, несколько часов. Все обитатели дома занимались каждый своим делом, у меня же только все из рук валилось, да два куска холста привела в негодность за это время, которые зазря измазала заточенным угольком. Нет, никак не придумывался сюжет вышивки.

– А где Симона? – спросила повариху, заметив отсутствие служанки за общим столом.

– Соскучилась? – хмыкнул Видар, откусывая смачный кусок от большого ломтя хлеба и заедая его наваристой крупяной похлебкой.

– Она понесла поесть Давену. Сама быстро перекусила и пошла… – пояснила Рагна, с осуждением глянув на конюха. – Думаю, вы с ней еще поладите, как только эта ревнивица успокоится…

– Еще скажи, старая, что она свою любовь защищает. Глупости. Натура такая у Симоны, вредная. И для нее день без ворчаний и склок, что зря прошел.

– Не наговаривай. Женщина обеспокоилась появлением новенькой в доме, конечно же, а еще Давен никак не решится предложить узаконить их отношения в храме…

– И никогда этого не сделает! – захохотал мужчина. – Зачем ему это?

Эти двое принялись спорить, а я больше склонялась к правоте Видара. Нет, у меня на него имелся большой зуб, потому что наушничал хозяину, но, похоже, смотрел на происходящее более реалистично. Я же нисколько не верила, что могла подружиться когда-нибудь с Симоной. Но смешок конюха не пришелся по нраву, и намек на то, что мужчины никогда не отказываются от легких и необременительных связей с доступными женщинами. Вот только про Давена успела заиметь собственное мнение: он был слабохарактерным. Такой не заступится ни за кого, ни собственное мнение не станет отстаивать, а, может, и нет его у него. Этот парень представлялся мне травой со слабым корнем. Такую ветер часто выдергивает из рыхлой песчаной почвы и начинает крутить, и кидать в разные стороны…

– Спасибо за обед, – поблагодарила и ушла из-за стола.

Отправилась на задний двор. Там отстирала холстины и повесила сушиться. Сама же вооружилась острой щепкой, присела возле вытоптанного участка земли и принялась вырисовывать на нем некий сюжет. Картинка получалась грубой, но что поделать, хоть ткань так не пачкала углем.

– Что это ты делаешь? – протопал мимо через некоторое время Видар. – Рисуешь? А можешь? – заинтересованно вытянул шею. – И правда!.. Это замок? Ты там жила? А почему не разрушен тогда? – как же мерзко все же смеялся этот дикарь…

Но он был прав, не стоило снова и снова чертить на земле зубчатую стену и башни с флагами. Вот и стерла, прямо ребром ладони, уничтожила напоминание о былой жизни. И пусть чуть покарябала кожу, это ничего что теперь щипало, сердце ныло сильнее. И что же сгоряча теперь изобразила? А Ингвара. Он сидел на коне, скакун под ним вздыбился, бил в воздухе копытами, а его хозяину прямо в грудь летела стрела. Вот так! Получи! Засопела и сжала губы, собираясь пририсовать еще что-нибудь, например вторую стрелу, уже достигшую цели, но тут до ушей долетел шум. Кони? Всадники въезжали в усадьбу? Встала и стерла быстро ногой свое художество. Обошла дом и увидела сразу несколько верховых. Как оказалось, прибыл тот, кого только что рисовала. И Ингвар был ранен стрелой.

Я не сразу поняла, что что-то случилось. Группа воинов, верхом на лошадях, по одному въезжали на двор. Первым был тот самый тип, что примчался утром за Ингваром. Вторым в усадьбу въехал сам хозяин. И вроде бы обычно сидел в седле, да и на лице его не увидела ни особенной бледности или же страдания, но когда пришла пора спешиться, вот тогда к нему поспешили его соратники. Один придержал под уздцы вороного коня, другой подставил свое плечо. Ингвар начал спуск сам, а вот у земли его вдруг повело в сторону.

– Тихо! Обопрись! Или же я сам тебя потащу, – рявкнул детина с бородой, заплетенной в две косицы.

Дальше вокруг нашего хозяина так и сгрудились воины, прибывшие с ним вместе, они и заслонили от меня картину, как он зашел в дом. По топоту многих ног поняла, что отправились в комнаты Ингвара. Туда же промчалась, спустя минуту, Рагна, неся в руках котелок с горячей водой.

– Что уставилась? – отчего-то очень зло бросил мне Видар, тоже следуя в сторону хозяйских покоев. – Рада, что так вышло? Не делай такие глаза, девка, видел я, как на нашего командира смотришь, как на врага.

Неужели? И сейчас тоже? Что-то мне подсказывало, что выглядела скорее растерянной, чем мстительно довольной. Мне было странно увидеть хоть какую-то слабость у златовласого, хоть даже в походке. Он же всегда был полон силы и уверенности, а тут…

– Инга! – раздался голос Рагны, и я так и ринулась на него.

Подлетела к той самой комнате, где недавно побывала, где просила не ставить мне клейма, и замерла на пороге. Ингвар лежал на своей кровати, как был в одежде. Рагна только успела стащить с него сапоги и теперь принялась за кожаный жилет. Расстегнула, стала потихоньку стягивать, а один из воинов ей помогал. А я так и уставилась на белую рубаху Ингвара, окрасившуюся в алый. Судя по всему, стрела пробила плечо. Видела я ранее такие раны в лазарете при академии, на что только за время учебы не насмотрелась. Сейчас обвела ее глазами и уверилась, что жизни Ингвара опасность не угрожает. Да, потеря крови, да рукой некоторое время владеть не будет, но главное сейчас бы промыть все и перевязать.

– Сбегай за чистым полотном, девочка, – нашла меня глазами Рагна. – В нашей комнате… вторая полка сверху…

Мне дважды повторять не надо, развернулась на пятках и побежала. Вернулась через несколько минут, и еще принесла пузырек с настойкой трав, которые помогают от лихорадки да баночку с той мазью, которой кухарка лечила недавно мои ранки – приметила, куда она ее потом поставила.

– Молодец. Помочь сможешь? Как бы здесь была Симона…

– Смогу, – произнесла уверенно. – Надо еще дать ему выпить настойку. Да, эту. По запаху знаю, что поможет от воспаления, убережет от лихорадки.

– Разбираешься в травах?