Все было ясно и понятно, что же тут непонятного! Довериеоказалось ни при чем. Она может доверять или не доверять своим сотрудникам,друзьям или случайным попутчикам, вроде этого самого Игоря. Только к нему,Дмитрию Белоключевскому, это не имеет ровным счетом никакого отношения.

То есть совсем никакого. Решительно никакого.

Вряд ли она задумывается, доверяет или не доверяетсобственным… легким. Или сердцу, к примеру. Или руке. Или ноге.

Он, как рука или нога, стал ее частью, и это невозможноизменить, что бы там ни происходило с доверием! Он и был ее частью, наверное,всегда, только теперь части стали на место, как будто головоломка сложилась.

Какое там слово нужно было сложить, подумал он и зевнул. Ах,да. Очень правильное слово.

Вечность.

– Димка, – сказала Лиза весело и поцеловала его в бедро, –мне так с тобой отлично, ты просто не представляешь! И секс у нас получился… спервого раза.

– Се-екс? – удивился Белоключевский. – Какой секс? Разве унас получился секс?

Она моментально перепугалась, и он пожалел, что сказал это.

Бедная запуганная девочка.

– А что?.. Тебе было… плохо? Неинтересно?

О, боже, боже. Где там апостолы Петр и Павел? Отвлеклись навремя?

– Мне было очень интересно, – уверил Белоключевский, рывкомсел и обнял ее, очень большой, теплый и голый. – Только мы не сексомзанимались, а любовью. Это две большие разницы, как говорят у нас в Одессе.Секса у нас как раз не получилось никакого.

– Дима?!

– Давай мы потом обсудим, а? – быстро сказал он. И вправду,зря он затеял все эти разговоры! – Когда все уладится. Хорошо?

Лиза кивнула. На этот раз она рассматривала его ухо, котороетоже ей очень нравилось, рассматривала близко-близко, примеривалась, непоцеловать ли, и долго не могла понять, что именно должно «улаживаться».

А когда поняла, мир изменился в очередной раз за эту ночь.Все, что было важным и нужным только что, перестало быть таким.

В них стреляли и чуть не убили. Вернее, стреляли в нее, аего чуть не убили просто за компанию. Она так непозволительно расслабилась, чтопочти позабыла об этом, а это как раз самое главное!

Она должна спастись сама и как-то спасти Белоключевского,угодившего в ее жизнь, как кур в ощип. Она должна объяснить ему, что с нейопасно. И нужно немедленно позвонить в милицию и Максу Громову, которыйподскажет, что делать дальше. Телефон… Где ее телефон?! Она выбралась из егообъятий, таких утешающих и таких надежных, и стала быстро собирать с поларазбросанную одежду.

Внезапно она сильно застеснялась, потому что он по-прежнемусидел на диване, даже на спинку откинулся и руки за голову заложил, и смотрелна нее с интересом. Застеснявшись, она прижала к себе ком барахла и сталадвигаться так, чтобы не повернуться к нему спиной. Под руку попались егоджинсы, и она осторожно положила их Белоключевскому на колени. Пробралась втемный угол и стала там торопливо одеваться, по-крысиному громко шуршатряпками.

– Ты спешишь? – догадался он. – Премьера в Большом театре?

– Дима, мне надо идти. – Куда?!

– Домой. У меня там телефон. И утро скоро.

– Минуточку, – сказал Белоключевский, встал и тоже началодеваться. – При чем здесь утро? И зачем тебе именно сейчас телефон?! У менятоже есть телефон.

– Мне нужно позвонить. Максу. Я думаю, он на меня необидится, если я его разбужу. Господи, я от шока все позабыла!

Она позабыла не от шока, а от того, что занималась любовью.

Он прав, секс у них действительно не получился.

– Зачем тебе будить Макса, даже если он не обидится? Или онсейчас же приедет и проведет следствие вместе с экспертизой?

– С какой… экспертизой?

– Баллистической, – сказал Белоключевский хладнокровно изастегнул джинсы. – Чтобы установить, из какого оружия стреляли, где, когда ина кого оно было зарегистрировано. Впрочем, киллерское оружие никто нерегистрирует.

– Мне наплевать на экспертизу. Мне нужно, чтобы Макс мнепомог. А тебе, наверное, лучше уехать. Мало ли что может случиться! Может… датьтебе денег?

– Лиза. – Он подошел и взял ее за руку. – Остановись. О чемты?

Она отвела глаза.

– Ну, может, у тебя нет денег, чтобы на время переехать вМоскву.

– У меня есть деньги, и я не собираюсь никуда переезжать.

– Дима, здесь творится непонятно что.

– Вот именно.

– Мы даже не знаем, когда они явятся в следующий раз.

– Не знаем.

– Я не понимаю, что им нужно и почему они за мной охотятся!

– И я не понимаю. Тут Лиза вспылила:

– Перестань повторять за мной!

– А ты перестань говорить всякую чушь, – отрезал он. – Еслине хочешь оставаться, уходи, но я не советую тебе никому звонить и ничеговыяснять. Ты все равно ничего не выяснишь.

– Почему?

– Потому, что это мои проблемы, а не твои.

– Но стреляли в меня! В меня, а не в тебя! Белоключевскийпосмотрел на нее.

– Лиза, у нас две загадки. Первая – это труп твоейсотрудницы. Вторая – стрельба. То, что они следуют одна за другой, не означает,что они как-то связаны. Скорее всего нет.

– Как?!

Белоключевский внезапно ушел на кухню и после некоторойпаузы сказал оттуда с громкой досадой:

– Черт, вся вода выкипела!..

Потом что-то загрохотало, полилось, и запахло кофе. Этотзапах всегда действовал на Лизу успокаивающе, как будто она ненадолговозвращалась домой, в воскресное утро, мама варила кофе, а отец жарил свою любимуюяичницу с колбасой, огромную, как луна.

Не запах, а старый друг.

Она торопливо забежала в ванную, наспех причесалась втемноте и выскочила на кухню.

– Садись. – Он поставил перед ней кружку с кофе, а себеналил виски в бывший подсвечник. Сосулька в тарелке с незабудками растаяла, и вхолодной воде плавали сосновые иголки.

– Я нашла в гараже Свету, – начала Лиза. – Я даже не знаю,зачем она приехала ко мне и как попала в гараж! И следов на снегу никаких небыло, никто не приходил, мы же с тобой все осмотрели! И машина никакая неподъезжала!

Белоключевский покрутил в руке бывший подсвечник.