– Совершенно точно.

– А вчера в меня стреляли! Они убили Свету и теперь хотятубить меня!

– Стрельба никак не связана ни с тобой, ни со Светой, я вэтом уверен.

Лиза оторопела и даже пришла в некоторое негодование, словноон пытался ее обидеть. Как это – не связана с ней?! Позвольте, а с кем же тогдасвязана?!

– Со мной, – вслух ответил Белоключевский, навострившийся впоследнее время читать ее мысли. – Стрельба – это как раз моя проблема, а нетвоя.

– Глупости какие!

– Лиза, – начал он терпеливо и тут вдруг понял, что незнает, как именно станет ей объяснять.

Профессиональные киллеры стоят дорого, просто так на дорогене валяются и объявлений в газеты «Досуг» или «Из рук в руки» не дают. Чтобынанять их, нужны большие деньги и серьезные связи, которые вряд ли есть у ееокружения. Кроме того, он не очень представлял себе, кому именно могла такпомешать Елизавета Юрьевна Арсеньева, чтобы ее взялись устранять столь сложнымспособом.

– Если стреляли в тебя, значит, ты бандит или преступник, –произнесла Лиза задумчиво. – Правильно я понимаю?

Он покосился на нее из-за бывшего подсвечника с виски иничего не сказал.

– У тебя машина за сто тысяч долларов, ты живешь в развалюхеи не ходишь на работу. Ты чистишь дорожки и носишь тулупы. Тем не менее тыуверен, что стреляли именно в тебя.

– В меня.

– Кто ты такой?

Ему не хотелось рассказывать. Все осталось в прошлом, ничегоне вернется назад. Год назад он отдал бы полжизни за то, чтобы вернулось, атеперь уже нет.

Пережилось. Забылось. Поросло быльем.

Но рассказывать ему не хотелось.

– Дима, или ты немедленно все объяснишь, или мне придетсяподключать свои каналы, чтобы выяснить. А мне бы этого не хотелось.

Белоключевский улыбнулся и допил виски. Подключать своиканалы – хорошо сказано, черт возьми!

– Лучше скажи сам, – рассматривая его, продолжала Лиза. – Покрайней мере ты можешь рассказать мне то, что считаешь нужным, а не то, чтоесть на самом деле. У тебя выигрышное положение.

– Ну да, – согласился Белоключевский.

Он встал, протиснулся мимо ее колен и присел на корточкиперед древним пузатым буфетом. Свитер задрался, и между ним и джинсамиобнаружилась полоска кожи. На спине с правой стороны был красный след –отпечатки ее зубов.

«Господи, прости меня, что именно я делала, когда укусилаего в спину?!»

Ей стало жарко. Стало жарко даже в ушах. Дымящаяся сигаретапоказалась отвратительной.

Лиза еще раз быстро глянула на его спину и отвела глаза.

Она даже Дуньке ни о чем не расскажет. Впрочем, Дунька,разумеется, догадается сама. Она догадливая, ее сестра.

Белоключевский долго рылся в буфете и в конце концов вытащилпухлую растрепанную папку. В разные стороны из нее торчали старые пожелтевшиегазеты.

– Вот, – он шлепнул папку на стол. – Это то, что есть насамом деле. Чтобы я не приукрасил суровую правду жизни, раз уж на то пошло.

Лиза едва удержалась, чтобы не вцепиться в папку немедленно.Изображать равнодушие было трудно, но она очень старалась.

Он снова взял свой бывший подсвечник.

– Ну давай. Читай.

– Я почитаю. Только не сейчас. Он пожал плечами:

– Как хочешь.

– Скажи мне, кто ты. А потом я почитаю. Ох, как ему нехотелось рассказывать!.. Он еще отпил виски.

– Странно, что ты не помнишь. Шуму было много.

– Не помню.

– Я бывший глава компании «Черное золото». Это… нефть. Двагода назад меня посадили за расхищение государственного имущества,противозаконные махинации и уход от налогов в особо крупных размерах. Япросидел полтора года, пока шло следствие.

У Лизы зазвенело в ушах. От наступившей тишины, должно быть.

Белоключевский вытянул ноги и положил их на колченогуютабуретку.

– Потом выпустили. Я… уладил все оставшиеся дела и теперьживу здесь. Чищу дорожки.

Дмитрий Белоключевский. Конечно. Как она могла забыть? Впрочем,олигархи никогда ее особенно не интересовали, и все, что происходит там, вподнебесье, всегда казалось ей далеким и неважным, как жизнь на Марсе.

Есть ли жизнь на Марсе, нет ли, наука пока еще не в курседела.

Тогда, два года назад, была шумная история – ее показывалипо всем каналам и смаковали во всех газетах. Его фотографии, сначала намеждународном форуме в Давосе и в его собственном кабинете, напоминавшемкабинет государя-императора в Зимнем дворце, а потом в «зале суда», занималипервые полосы газет и шли номером один во всех новостных программах. Егозащищал лучший адвокат, кто-то из первой пятерки. Блестящий и остроумныйадвокат знал свое дело безупречно, и Белоключевского так и не смогли «упечь»навсегда. Тем не менее он пробыл в тюрьме довольно долго, а потом его по-тихомувыпустили. По CNN показали сюжет, по ВВС тоже показали, и все забылось. В ушахвсе еще звенело.

– А я никак не могла вспомнить, откуда я тебя знаю?..

Он пожал плечами.

– И… что? Кто ты теперь?

– Никто.

– Так не бывает.

– Я не могу вернуться в бизнес, его давно уже переделилиправильно. Я не хотел его делить, вот в чем дело. – Он вдруг засмеялся. – Понаивности я думал, что он мой, раз уж я его создал. И его поделили без меня.Кроме того, у меня подмоченная репутация, а для западных партнеров это имеетзначение. Существует еще подписка о невыезде и некоторое количество других…аппетитных деталей. Да там все есть, в папочке!

Да, подумала Лиза. Бывший глава «Черного золота» – это вамне генеральный директор банка, о котором они с Дунькой мечтали с такимупоением. Это гораздо… хуже.

– Я думала, что ты бомж.

– Ну, я и есть бомж. Кроме этого дома, у меня ничего неосталось.

– А на что ты живешь? Он опять засмеялся.

– Ты хочешь предложить мне денег? Лиза серьезно на негопосмотрела.

– Да, если тебе нужно.

Белоключевский поперхнулся своим виски и закашлялся. Кашлялдолго и надсадно, покраснел весь, и на глазах выступили слезы.

– Постучать по спине? – поинтересовалась Лиза ледяным тоном.

– Не надо, – прокашлял он. – Обойдется.