А бугай и не думал отпускать. Застыл, уткнувшись в мои волосы, прижимая к себе, но не сильно, видимо, чтобы не причинить боль. Даже штаны на себя натянуть не удосужился, так и оставшись в одних боксерах и, судя по всему, караулил меня прямо за дверью.

— Ты задержалась, — хриплый шепот, раздавшийся в темноте, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Но мы не оговаривали время, и я была не одна, а с Соней.

— Я слышу учащенный пульс. Тебя кто-то испугал? — хотелось сказать «ты», но это было бы неправдой.

Больше всего сейчас меня пугала реакция моего предательского тела на шикарного мужика, который, по всей видимости, имеет на меня какое-то магическое воздействие. В его обществе я превращалась в озабоченную нимфетку, и настоящий момент не был исключением.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я вспомнила об Иришке.

— За нами подглядывала соседская дочка. Я сначала решила, что ее заинтересовали незнакомцы, прибывшие в деревню, но это не так. Она хотела предупредить нас, чтобы мы уносили ноги из этого плохого места. Не знаю, что она имела в виду, но мне стало не по себе.

— Хороший совет, но нам придется ненадолго задержаться. Я все еще агент Трибунала и, если здесь происходит какая-то гребанная чертовщина, мне нужно с ней разобраться. Тебя я одну отпустить не смогу, так что с остальными посидишь завтра в доме, пока я пройдусь по местным жителям…

— Но, Ратко, это может быть опасно! — страх за него заставил меня оцепенеть, и только мысли понеслись вскачь, в надежде придумать хоть какой-то способ заставить вербера уйти вместе с нами из этой деревни, — и как же эффект бабочки?

— Что? — красиво очерченный рот скривила недоверчивая ухмылка.

— Эффект бабочки! Изменишь что-то здесь, и это окажет неисправимый эффект на наше настоящее. Ты об этом не думал? Вдруг мы вернемся в будущее, а там жуки-мутанты захватили землю? Или.

— Малышка, — еле сдерживаясь, чтобы не заржать в полный голос, остановил меня Ратмир,

— ты пересмотрела фантастики. Здесь умирают люди, и в этом замешены существа, а значит я должен разобраться.

— Тогда я пойду с тобой!

— Только через мой труп, — глухо рыкнул он, тут же став серьезным, — ты останешься под присмотром воеводы, я с ним договорюсь. И попробуй хоть шаг сделать из этого дома, я вернусь, и ты очень пожалеешь.

— Переживаешь, что придется отчитываться перед моим отцом? — не смогла не подколоть его я, но на всякий случай затаила дыхание, чтобы не пропустить ответ.

— Думаешь, дело все еще в твоем отце? — невозмутимо поинтересовался Ратмир.

Голос был ровным, но сверкнувшие в темноте глаза выдавали его эмоции, которые я, кажется, научилась различать по чуть заметным признакам. Вот сейчас он злился. Нет, не на меня, и не за то, что я, опоздав, заставила его волноваться. Он злился на себя, но из-за чего?

— Я не знаю, — прошептала в ответ, и тут же почувствовала, как Ратмир руками обхватил меня за попку и, приподняв в воздух, резко прижал спиной к стене, заставляя обхватить его ногами за пояс, — что ты делаешь?

— То, что давно уже хотел, — с этими словами он буквально обрушился на мои губы, целуя так, словно весь мир катится в тартарары, и у нас осталось всего несколько секунд до того, как мы взорвемся сверхновой.

Властный, уверенный, его язык рывками исследовал глубину моего рта. Его твердые губы пожирали меня, заставляя капитулировать. Низ живота скрутило тянущей болью желания. Больше всего на свете, мне хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Чтобы меня пришило к нему навсегда и будь что будет.

Это походило на настоящее безумие. Его безжалостные атаки, будто брал то, что принадлежит ему по праву, и мое добровольное подчинение, и желание продлить удовольствие, граничащее с помешательством.

Я уже готова была отстраниться и застонать в полный голос, умоляя переместиться на кровать, но он сделал это первым, прижавшись лбом к моему лбу, и не отрывая взгляда от моих ошалевших от случившегося глаз.

— Мы пожалеем, — было заметно, что дыхание давалось ему также тяжело, как и мне, а значит мой зверь испытывал все то же самое. Так о чем, черт возьми, жалеть?

— Все что происходит в одиннадцатом веке, остается в одиннадцатом веке, слышал такую фразу? — дерзкая усмешка на его губах заставила мое сердце пропустить несколько ударов.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — аллилуйя!

Оторвав меня от стены, Ратмир успел сделать всего пару шагов, как за дверью раздался душераздирающий женский крик.

Быстро переглянувшись, мы с Ратмиром, не разбирая дороги, рванули в коридор. Он впереди, а я следом, пытаясь разглядеть из-за его огромной туши, что там, черт возьми, произошло.

У двери в соседнюю комнату стоял воевода и прижимал к себе дрожащую от страха Соню. Рядом с ними собрались все наши спутники, а неподалеку застыли Татиана и неизвестный мужчина, прижимающий к себе проснувшихся детей.

— Что здесь произошло? Кто кричал? — резко остановившись, бросил Ратко, и заведя назад руку, прижал меня к своей спине, не давая выйти на свет свечей, что держали в руках Млада и Римма. Этот защитный жест моментом успокоил мое бешено колотящееся сердце, и заставил мыслить здраво.

Ничего не случилось, все живы и здоровы, а значит переживать не о чем.

Вслед за облегчением, пришло негодование на того, кто из — за банального страха, прервал самый интимный момент в моей жизни, и тут же это негодование сменил жгучий стыд за своей эгоизм.

А если бы, пока мы там миловались, монстр напал на дом и покалечил, допустим,

Соньку?

— Это я кричала, — пояснила все еще прижимающаяся к груди Петьки принцесса, — попила воды, шла в комнату, а тут открывается входная дверь и заходит… он.

Дрожащий палец уперся в стоящего неподалеку незнакомца. Он вышел чуть вперед, и теперь я могла разглядеть его более детально: свисавшие сосульками длинные черные волосы, густая борода до середины груди, тяжелый взгляд из-под хмурых бровей, старая, поношенная одежда.

Вылитое встреченное нами в лесу умертвие, только в три раза выше. Немудрено испугаться. Я бы даже в обморок грохнулась, а вот Сонька повыносливее казалась.

— А куда мне заходить прикажите? — недовольно рыкнул мужчина, — это мой дом, сам, вот этими руками построил. А кто вы такие, я ведать не ведаю, и что забыли тут, тоже не знаю.

— Велебушка, милый, это гости наши, — бросилась успокаивать не то мужа, не то сожителя Татиана, — через деревню проезжали, переночевать попросились.

— С тобой я позже поговорю, женщина, — окрысился на нее негостеприимный хозяин, — сколько раз твердил, незнакомцев на порог не пускать, из дома носу не показывать. А ежели что с детьми моими приключилось?