— Я же говорю, он охальник, — довольно подмигивая мне, произнес шепотом Шатун.

— Ты ей сказал? — спросил Воль, утирая пот.

— Сказал, — ответила вместо призрака и взялась за баклажки: — Пора нам, Воль. Спасибо, что помог, надеюсь, свидимся, — и едва не застонала под тяжестью груза.

— Бывай, дружище, — помахал призрачной лапой котяра, — точно свидимся!

Озерник умиленно махал нам рукой, словно не мы совсем недавно вломились к нему и обломали личную жизнь…

Всю обратную дорогу меня подбадривал Шатун так, что едва не запустила в него баклажкой. Только понимание, что это нужно для ректора, меня и останавливало. Невысокий пригорок с желанной дверью медленно, но верно приближался…

— Представляешь, чуча, я ему такой: мне триста лет, а он такой…

Мне даже отвечать не нужно было, Шатун сам и развлекался, только у самой двери ему сказала:

— Исчезни! — котяра понятливо кивнул и тут же испарился.

И как оказалось не зря. Едва миновала коридорчик и оказалась на кухне, как удостоилась укоризненного взгляда трех пар глаз.

— А вот и наша беглянка, — начал проректор, сложив руки на груди.

— Аиша, почему ты в таком виде?! — возмущенно добавила госпожа Вирджиния.

— Детка, а ты знаешь, что от тебя пованивает? — усмехнувшись, закончил мэтр Шарэз, помахивая половником.

Я поставила баклажки на пол и, посмотрев на всех, попросила:

— А мастера гнома позовете? Это его идея, — я кивнула на баклажки. И мысленно добавила — вот пусть сам и разбирается.

В этот раз я отсутствовала полночи. И когда наставница пришла за мной утром, то обнаружила лишь разобранную постель, оставленные вещи и пропавший костюм, в котором я и сбежала. В праведном гневе она направилась сначала на кухню, где уже вместе с мэтром шантажом и запугиванием бедной нечисти узнали, куда же я ушла. А после еще и проректора вызвали…

— Мастер гном Эл, — я отвлеклась на суровый голос тер Ассана, — вы хотите сказать, что собирались поднять ректора криком банши, чтобы он передал мне силы?!

И вот если я сначала думала, что вся эта идея принадлежала проректору, то теперь глядя на его гневно раздувающиеся ноздри, сурово поджатые губы, нахмуренный лоб, поняла: не его это решение, не его. Своевольничал гном, а значит, скоро стройный ряд лекарей Академии может поредеть…

— Господин тер Ассан, но вы же не сможете иначе управлять Академией…

— Это не вам решать! — рыкнул господин грозный проректор. И тут я поняла, что с такой натугой обычно у организма случаются послабления и расстройства, прям как если гороху объесться с молоком. Представила картину, и едва сдержала смех: вот был бы «конфуз», как говорил когда-то сбежавший церковный служка.

— Но вы же живых детей опекаете! — не сдавался упрямый гном. — А для этого сила нужна!

— А грязь вам зачем? — вставила слово ключница, пока господин тер Ассан гневно сверлил несчастного гнома взглядом.

— Так полезная вещь оказалась, сами смотрите, — он указал на меня, от чего я чуть не подавилась сооруженным нечистью бутербродом. — Глаза-то зажили! Это же надо изучить и применять!

И вот тут-то четыре пары глаз принялись изучать меня: кто хмуро, кто недоверчиво, кто изумленно, а кто и вполне довольный собой. Грозно посмотрела на гнома, а вслух сказала:

— А я-то чего? Я ничего, — и развела руками, мол, ничего не знаю, оно все само.

— Видите, — подскочил ко мне довольный гном, — ни одна из моих травок, не смогла бы так быстро восстановить все сосуды глаз, а о чем это говорит?

— О том, что вы зря получаете жалование Академии? — хмуро вопросил проректор.

— О том, что грязь чудодейственная! — мастер Эл продолжил, словно не услышал слов тер Ассана.

— А и в правду, Аиша, — пыхнул мэтр Шарэз до этих пор молчавший, — ты, что грязью глаза вылечила?

Я лишь кивнула, чего уж скрывать, но про Воля пока говорить не стала, а то мало ли…

— Вообще, должен сказать в свое оправдание, — зачастил гном, вновь повернувшись к проректору, ключнице и мэтру, — я хотел, чтобы Аиша, подняла нашего ректора не полноценным криком банши, а так, тихонечко, легонечко…

— Вы это себе как представляете? — устало спросил тер Ассан. Да мне вот тоже интересно, как это? — Мы даже не знаем банши ли она, и по силам ли ей это…

— Так чего гадать, — воодушевился гном, — надо пробовать! Вот уже походу эксперимента, мы…

— Можем не досчитаться ректора и одного лекаря! — тер Асан осадил шустрого гнома и обратился к госпоже ключнице: — Наказание вашей помощнице придумаете сами, мне сообщите после. — Потом повернулся к мэтру: — С вас меню для приема, и позовите брата, а вы, — он посмотрел на мастера Эла, — берете это, — кивок в сторону баклажек, — и идете ставить эксперименты на танцорах. И если чудодейственное излечение повториться, только после этого мы с этим подойдем к господину ректору. Я ясно изложил?

Все кивнули. Даже я.

За что и удостоилась внимательного взгляда темных глаз. Стало как-то не по себе и я передернула плечами, даже обняла бы себя за плечи, но не при всех же…

— Поднимайся, Аиша, — незаметно подкралась наставница, — работа не ждет, а свой завтрак и закономерный сон ты благополучно пробегала, — она едва усмехнулась и добавила: — Все гостевые покои в порядке, я убедилась, а теперь отправляйся в общежитие танцоров. Там найдешь профессора Маробора, он укажет, где потребуется твоя помощь, — я быстро проглотила остатки бутерброда, и спрыгнула с табурета, — только переоденься прежде, чем пойдешь отбывать наказание, — закончила госпожа наставница, и мне оставалось лишь кивнуть. Отбывать наказание у танцоров, всяко лучше, чем грелкой быть…

— Ну шо, чуча, поздравляю, легко отделалась! — едва я оказалась в своей комнате появился и Шатун, чем напугал практически до смерти:

— Шатун! А ну брысь отсюда! — не прельщало меня переодевание при наглом котяре. — Появишься, как позову…

— Да ладно, чуча, шо я там не видел, — протянул призрак, но поймав мой взгляд сразу же добавил: — А вообще дела меня ждут, безотлагательные, да-да. Как раз у танцоров, вот там-то и увидимся, чуча. Ну все, бывай. Батманов мне под сто…

И исчез. Я выдохнула. Подождала чуток, а потом быстро переоделась: даже ополоснуться не успевала, благо что тиной от меня не несло…

Академия гудела, впрочем, как и всегда: студиозы бежали то на лекции, то в столовую, преподаватели чинно вышагивали, охрана всех охраняла… И только мне везде чудилось что-то: то шуршание в темном углу, то тени мелькающие в коридорах. И покоя не давало чувство больших грядущих неприятностей, и отмахнуться от него не получалось совершенно…