— Шатун?! — даже ногой топнула.

— Да наверху она! — заорал призрак, когда сквозь него пролетел здоровый кусок потолка, чудом не задевший нас со студентом, к которому я и повернулась:

— Так…

— Я иду с тобой, — абсолютно спокойно сказал он.

Спорить с ним не стала. Со мной, так со мной, все равно же вцепилась в него, словно клещ.

— Полоумные! — взвыл кот, но ринулся вперед. — Я все равно помер, буду предупреждать если шо…

Так мы и рванули наверх: Шатун, я, а вслед за нами танцор. Первые два этажа мы пробежали быстро, а вот на третий попасть оказалось сложно: лестница ходила ходуном, осыпались ступеньки и, я повернулась к студенту:

— Одна пойду, нас двоих может не выдержать, — не дожидаясь ответа, осторожно начала подниматься. — Шатун, а почему тут проректора нет, и где все преподаватели?

— Как где, чуча? — нервно проговорил Шатун, — Снаружи и околачиваются, защиту ставят, шобы остальное не рухнуло.

— А, — только и протянула, прислушиваясь к скрежету ступеней.

— Сигай вверх, щас тут все рухнет! — вдруг взвизгнул Шатун, а я тотчас почувствовала, как меня подхватывают сильные руки и утягивают наверх, а густое облако пыли забивает глаза, нос, рот…

— Силен, — услышала я уважительный голос призрака, когда чуть пришла в себя, — а с виду и не скажешь, ты чьих будешь? Шатун, сам понимаешь, лапу не предлагаю…

— Атар, — произнес знакомый голос, — ты как?

— Да как я, помер лет так триста назад, с той поры…

— Аиша, ты как? — я ушам своим не верила: это тот самый студент, что грозил мне расправой?!

— Нормально, — прохрипела, едва прокашлялась. — Шатун, где она?

— Вон в той зале, — он указал на качающуюся на одной петле дверцу, — только прости, чуча, я туда больше и ус не суну, тут обожду.

Опираясь на стену, поднялась и осторожными шажками направилась к двери. Что интересно, тут почти не сыпался потолок, не шатался пол, да и стены скрежетали в разы меньше…

— Задора, — протянула я, пытаясь разглядеть в облаках пыли маленькую фигурку. — Задора? Это я, Аиша, помощница госпожи Вирджинии, — на последних словах почувствовала, как на мое плечо легла рука, и Атар произнес:

— Вон она, в самом углу, — я послушно посмотрела в ту сторону, куда он указывал и едва не выругалась. Задора больше не походила на саму себя. Стоя к нам спиной, она что-то бормотала, а контур ее тела то становился четче, то снова плыл…

— Она на грани развоплощения, — прошептал позади меня Атар, — если сорвется, то не только это здание снесет, но и всю защиту Академии. Надо уходить…

— Ты за мной шел, только чтобы это сказать? — прошептала, не поворачиваясь к нему. — Уходи, я тебя не держу, — и не отрывая взгляда от маленькой зыбкой фигурки, сделала шаг вперед. — Задора, это я, Аиша…

Но хранительница общежития меня не слышала: она покачивалась с пятки на носок, что-то бурчала себе под нос, и вообще нас не видела. Это же если она сорвется, то будет плохо, а если привести ее в чувство? Единый, что же делать-то…

Наверное, из-за того, что стены резко застонали и затрещали так, словно собирались рассыпаться, я и подскочила к дрожащей в углу фигурке. И схватив за плечи, как мне казалось, развернула к себе:

— Задора! Ма-а-мма, — заикнувшись, прошептала я, когда уставилась в заволокшие глаза туманом. Некогда веселая и озорная девчушка теперь больше походила на Шатуна, комкала в руках какую-то тряпицу и что-то едва слышно бормотала под нос:

— Это все я виновата, я впустила, я впустила, а теперь найти не могу, выгнать не могу, — услышала только когда совсем к ее лицу склонилась. — Как же теперь, что же теперь, я же во всем виновата… Одна теперь дорога, одна дорога. Я во всем виновата…

— Чуча, — вдруг раздалось рядом со мной совсем тихо, — я тут подумал…

— Шатун?! — я уставилась на призрака, что сейчас витал над нами.

— Не перебивай, а то моя храбрость вот-вот закончится! — жалобно протянул он и подплыл ближе ко мне, стараясь не смотреть на Задору. — Ты же банши, ты же кричать умеешь, может ты ее того…?

— Чего — того? — не поняла я.

— Ну, на тот свет отправишь, а то мучается бедная и мы из-за нее помрем…

— Вот если она «умрет», как ты говоришь, — вставил Атар, который, как оказалось, не ушел, — то и нас не станет, — а потом перевел взгляд на меня и спросил: — а ты, что, правда, банши?

То же мне, нашел время мою подноготную выяснять…

— А если и вправду закричать, только не сильно, смогу я ее из этого состояния вывести? — смотреть на мучения элементаля становилось все сложнее.

— Никогда не слышал крика банши, не знаю, — пожал призрачными плечами Шатун, а я перевела взгляд на хмурого танцора, который также высказался:

— А мне вообще сказали, что вас, как и болотников с лешими вырезали под корень.

Хорошенькое заявленьице, ничего не скажешь. Ну, что же, помолясь Единому, поорем…

Раньше, если я и кричала, то всегда от испуга, и никогда «по заказу». Вот и сейчас:

— А-а-а-а-а-а-а! — протянула я, но была перебита Шатуном:

— Кто ж так орет-то! Ты же заунывную песнь затянула, так мы и сами сдохнем…

— АААААААААА! — повысила я голос, но Задора все также не реагировала.

— Так, у тебя голос сядет, — проговорил Атар и, оказавшись за моей спиной, положил руку чуть ниже моей шеи. Я только рот открыла, да глаза выпучила, но ничего не сказала, а он продолжил. — Контролируй дыхание, сосредоточься на нем…

— Ты же банши никогда не видел, — шепотом сказала я.

— Дыхание для танцора важная вещь…

— Пока вы тут милуетесь, — влез обеспокоенный Шатун, который то и дело косился в сторону подрагивающей Задоры, — она сейчас откинет фортель и мы все помрем!

Так, Аиша, соберись! Вдох-выдох…

И я закричала тонко-тонко, так что задребезжали стекла в рамах, так что Шатун не выдержал и исчез, так что сама, не понимая, как и зачем, опустилась на колени и крепко обняла дрожащего элементаля, и зажмурила глаза…

Как кричать перестала, и сама не поняла, просто в какой-то момент закрыла рот и открыла глаза. Горло саднило, словно его долго и старательно драли деревенские коты. Но в тот момент волновало меня совсем другое: опустив взгляд на хранительницу общежития, увидела, что она спала. В своем обычном виде, правда с припухшим от слез лицом спала, крепко держа мою руку…

— Никогда не думал, что крик банши усыпляет, — протянул Шатун надо мной. — Мы и шататься перестали!

И правда, сейчас общежитие стояло спокойно, как и полагается нормальному кирпичному зданию…

— Ты, что смеешься, чуча? — подозрительно спросил Шатун, но ему ответил Атар, что стоял надо мной, привалившись плечом к стене: