Убедившись, что я не планирую отдать концы здесь и сейчас, Андрей вызвался сам сходить на местный рынок. Через час он вернулся с корзиной фермерских продуктов – свежевыпеченным хлебом, сыром нескольких сортов, ветчиной, маслом, молоком. К скромному пиру прилагался графинчик домашнего вина.

В этой простоте было особое очарование. А ведь Карпов мог вызвать сюда своего наглого фамильного морфа – вряд ли того остановил бы заслон, – и заказать у него каких-нибудь яств, положенных аристократам на отдыхе. Но, как я уже поняла, Демон пользовался своими первокровными привилегиями лишь в исключительных случаях. Например, чтобы раздобыть среди ночи чашку кофе, когда допоздна закапывался с рукописями. Или чтобы накормить заплаканную девушку мороженым и шоколадом.

***

…Согревшись даже больше, чем планировала, я поставила пустой бокал на пол, сбросила с себя одеяло и в одной сорочке влезла на кресло. То, что оно уже было занято Андреем, меня совершенно не смутило. Хотя полусонное ворчание намекнуло, что тяжелая ноша не входила в его планы. Но Карпов быстро смирился с неизбежным в моем лице и позволил устроиться у него на коленях и груди. А когда чихнула несколько раз подряд, выругался так сложносочиненно, что я заслушалась и долго пыталась восстановить в памяти виртуозный пассаж.

– Ты пахнешь морем, – со смесью нежности и недовольства пробормотал Демон.

Запустив пальцы мне в спутанные волосы, Карпов окончательно расслабился, растерял остатки своей демонической мрачности и… тихонечко запел. От звука густого голоса, колыбельной льющейся в мое ухо, по шее проскакало стадо мурашек. А от самого факта демонического пения и я, и стадо были близки к обмороку.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я прислушалась, с трудом разбирая слова. Что-то глупое и юношеское, вроде тех песен о дружбе сквозь года, что горланят на улицах Деревни подвыпившие студенты. Песня стихла, и Демон поцеловал меня в заслушавшееся ухо. Мурашки встрепенулись и стройным маршем двинулись к пояснице.

– Ты скучаешь по ним? – догадалась я.

– Да, – просто ответил Андрей. – Кристиан был легкомысленным идиотом и выбрал неправильный путь. Жажда фамильной славы и, в некотором роде, обязанность перед великим именем Ловеттов тоже сыграли роль, но…

– Он был твоим другом, – понимающе кивнула я и зарылась носом в подмышку. И уже оттуда пробормотала: – Джина говорила, что он в последний момент передумал обнародовать найденные рукописи.

– Значит, не таким уж и идиотом, – улыбка в голосе Демона дорогого стоила.

– А Фридрих?

– Последние годы мы общаемся через Джильберту. Он работает на МОС, но…

– Числится в братстве арканов, я знаю. Беспокоишься за него?

– Если его вычислят… Судьба у двойных агентов незавидная, – Карпов потрепал меня по взлохмаченным ветром волосам. – Беспокоюсь. Фридрих жуткий зануда, но тоже мой друг.

Запах трав и спокойствия, идущий от моего Демона, убаюкивал. Пламя в камине изгибалось в грациозном танце, гипнотизируя и уговаривая сомкнуть веки. И я не стала с ним спорить.

5.3

Кажется, я крепко заснула, потому что треск в окно оказался пугающе неожиданным. За стеклом недовольно хохлилось и стреляло искрящимися глазами бордовое Нечто. Судя по размеру, это была Джильберта. Вернулась, ламбикурица! И чего ее принесло в такую даль именно сегодня?

Она надменно зыркнула на меня, с удобством устроившуюся на демонической груди, и обиженно, со всей птичьей дури, стукнула клювом в стекло. И как оно только трещинами не пошло из-за этой бунтарки!

– Подожди! Сейчас открою, – громко бросил Демон гневающейся ламбикуре и вместе со мной на руках поднялся с кресла.

– Эй… Куда? – недовольно заворчала я, понимая, что эти двое намерены наглым образом избавиться от свидетеля.

– В постель, – пробормотал в ухо Карпов и понес меня куда-то на второй этаж.

За одной из двух расположенных наверху дверей оказалась просторная спальня с неприлично большой кроватью, на которую меня и уложили.

– Спи. Это надолго, – признался Карпов, набрасывая на меня одеяло. – Я решу вопросы и приду.

– Не гладь слишком много эту наглую курицу! – ревниво пробурчала я, с трудом оставаясь в сознании и зарываясь щекой в мягкую подушку. От вина, жара камина и тепла демонического тела меня вконец разморило.

– Ани… – он присел рядом на деревянный пол и ткнулся носом в мою шею. – Я уже говорил, что прикосновение к ламбикуру даже не сравнится…

– С чем?

– С тобой, заноза… С тобой.

Довольно ухмыльнувшись, я провалилась в сон.

***

Проснулась я впотьмах на огромной кровати, занимавшей, вероятно, всю комнату от стенки до стенки. Такая солидная площадь была ни к чему. Все равно теплое, расслабленно сопящее тело лежало под моей головой и перекатываться на противоположный край не планировало.

Мой Демон вернулся. Он рядом. Наверное, поэтому мне снились какие-то безмятежные картины, от которых хотелось улыбаться. Я поцеловала твердое плечо и повернулась на другой бок. Демонические лапы тут же плотно обхватили меня в новом положении.

– Русалка, – прошептал на ухо Андрей, жадно собирая носом запах с моих волос.

– Оранжерейная? – с полусонной улыбкой уточнила я.

– Аквариумная…

– Ты вернулся, – выдала очевидное.

– Куда бы я от тебя делся?

– Ммм… Не знаю… – протянула я. – Ревнивая курица заклевала бы до полусмерти?

– О, она пыталась, – тихо засмеялся Андрей в мое ухо и приклеился к шее долгим, требовательным поцелуем. Слишком долгим и крайне требовательным. У меня успело внутри все в щекотный узелок закрутиться. – Какая вкусная… И соленая… И моя…

Демоническая ладонь вдруг нырнула под одеяло, забралась под сорочку и нагло ухватила… кхм… «любительницу приключений». Впрочем, против таких «приключений» ни она, ни я не возражали.

Кожа на плечах согрелась от влажных, теплых поцелуев. Сон как рукой сняло, и я, поерзав, потеснее прижалась спиной к моему чудовищу. Вырвав у этого самого чудовища не то стон, не то рык, затем глухой кашель и, наконец, сиплое «Давай-ка спать, Анна». После чего перепуганный хрупкой девушкой монстр отстранился и все-таки сбежал на противоположный край кровати. Ах, вот зачем нам такая большая…

«Охотница до приключений» мигом замерзла. Даже возмутилась мысленно (в разумности этой части тела я давно не сомневалась). И попятилась в сторону сбежавшего Демона, не без труда, но преодолев-таки разделявшее нас расстояние.