Элис посмотрела на маму.

– Мам, прости меня, пожалуйста. Я совсем не думала о том, что тебе плохо. Не думала о том, что ты чувствуешь. Я только и делала, что обвиняла тебя во всем.

– И ты меня прости. Я бы очень хотела быть счастливой с твоим папой, но ничего не вышло. Прости. Мы со всем справимся. Обещаю. Сейчас все плохо, но жизнь наладится, обещаю тебе.

Вероника наклонилась, обвила Элис руками, и они долго-долго обнимались. Не помню, когда последний раз Элис при мне обнималась со своей мамой.

Я улыбнулась. Почему-то мне казалось, что Вероника права. В конце концов все будет хорошо – с Норманом или без него.

Мне больше не надо было притворяться, что я читаю журнал. Джейми крепко спал, Элис с ее мамой не обращали на меня никакого внимания. Я встала и на цыпочках вышла за дверь. На кухне я налила себе большой стакан апельсинового сока с пузырьками, взяла огромный пакет чипсов и два шоколадных печенья.

Денек выдался длинный, уж чего-чего, а угощенье я заслужила.

Я долго сидела в комнате Элис. Никто меня не искал, но я совсем не расстраивалась. Приятно иногда побыть одной и расслабиться. Я слушала айпод Элис и читала журналы.

То и дело из гостиной доносился смех. Потом я различила звонкое хихиканье Джейми. Бедняжка так натерпелся за последние дни – хорошо, что он повеселел. Может, Элис и не испортила ему всю жизнь.

Слушая, как смеется Джейми, я вдруг поняла, что соскучилась по малышке Рози. Никогда бы не подумала, что буду скучать по сестре – она же просто ребенок. И все же мне ужасно захотелось ее увидеть. И чтобы она сказала «Мэгги» этим своим голоском. Я бы села с ней на диван, качала ее на коленке и пела «Бобби Шафто».

Хоть все и наладилось, я была рада, что завтра уже домой. Мне-то казалось, что шесть дней в Дублине пролетят незаметно, но они растянулись на целую вечность.

Потом наконец пришла Элис. Вид у нее был уставший и немножко бледный, но она улыбалась. Она села на кровать рядом со мной. Мы посмотрели друг на дружку.

– Ну? – сказала я.

– В смысле?

– Давно не виделись. Как дела?

Она скорчила грустную мину.

– Ох, Мэг. Прости, пожалуйста. Бросила тебя тут одну на тыщу лет.

– Да ладно, – ухмыльнулась я. – Отдых пошел мне на пользу!

Она рассмеялась.

– Ужас, какая я была дура. И как меня угораздило?

– Да ты не виновата, – сказала я. – Ну кому могло прийти в голову, что Норман окажется тренером по личностному росту? Я вообще раньше о таком не слышала!

– Может, ты и права, – вздохнула Элис. – Но я поверить не могу, что так по-идиотски себя вела утром. Почему ты меня не остановила? – Я скорчила рожу, и она продолжила: – Ну да, ты пыталась. Как обычно, ты была права, а я тебя не послушала. – Она вдруг хихикнула. – Надеюсь, я больше никогда не увижу Нормана.

Я тоже хихикнула.

– Не волнуйся, едва ли он мечтает поскорей с тобой встретиться.

Мы помолчали. Потом Элис сказала:

– Теперь это таким бредом кажется. Подумай только, у мамы – парень!

Я подумала, что, вполне возможно, когда-нибудь у Вероники будет парень, и Элис придется с этим смириться. Но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы об этом поговорить.

– Как мама? – спросила я.

– Отлично. Мы здорово поговорили. Разобрались во всем. Мне впервые в жизни стало ее жалко. И я впервые смогла сказать ей, что я чувствую, и не орать на нее при этом. Я все ей рассказала в итоге. Как мы следили за ней, и про аппендицит, и что мы видели ее в кино.

– А рассказала, что давала Джейми красные и оранжевые конфеты?

Элис состроила гримасу.

– Ладно, почти все. Про конфеты расскажу как-нибудь в другой раз.

– А как Джейми?

– Бедняга. Целый час лежал клубочком у мамы на руках. Такой стал сладкий ребенок. Наверняка завтра опять будет вредничать, но это ничего. Теперь я буду помогать маме. Раньше я вроде как его подначивала, чтобы наказать маму за то, что она нас увезла из Лимерика.

Я улыбнулась.

– Я рада, что теперь все хорошо.

Элис легла на кровать.

– А уж я-то как.

– Знаешь, а похоже на твой предыдущий чокнутый план, – сказала я, подумав минутку.

– В смысле?

– Ну, в прошлый раз ты хотела, чтобы вы вернулись обратно в Лимерик, и ничего из этого не вышло, но зато мама разрешила тебе почаще приезжать. А сейчас – оказалось, что никакого парня у нее и не было, зато вы помирились. И наконец разговаривать друг с другом начали. Думаю, вы все теперь станете счастливее. Так что хоть и шиворот-навыворот, но твой план все-таки сработал.

Она ухмыльнулась.

– Может, ты и права. Но все равно, Мэг, прости меня. Ты тут, наверное, чуть не чокнулась.

Это да. Если я когда-нибудь засяду писать мемуары, вряд ли я распишу эту поездку в Дублин как счастливейшую неделю своей жизни.

Я пожала плечами.

– Да ладно, все нормально.

Элис посмотрела на меня в упор. Она знала, что я вру, и я знала, что она знает. Но какая разница. Ложь во благо друзьям разрешается.

Элис вдруг вскочила.

– Так, надевай все самое лучшее. Мама ведет нас ужинать.

С самым лучшим у меня было неважно, поэтому я надела любимые джинсы, а Элис одолжила мне под них классную кофту. Потом мы выпрямили утюжком волосы, побрызгались новыми духами Элис и накрасили ногти бледно-розовым лаком.

Чуть погодя к нам зашла Вероника.

– Ух ты! Отлично выглядите, девчонки.

– Спасибо, мам, – сказала Элис и в шутку поклонилась. – Ты тоже неплохо смотришься. Кстати, куда мы идем?

Вероника наморщила лоб.

– Даже не знаю. Столько хороших мест, трудно выбрать. Может, стоит…

Мы с Элис переглянулись и выкрикнули хором:

– …посоветоваться с тренером!

Потом мы втроем так долго хохотали, что чуть не лопнули.

Следующим утром я проснулась в отличном настроении. Последний день в Дублине – и первый день без тайных планов Элис. На повестке у нас было исключительно веселье.

За завтраком все вели себя идеально. Джейми послушно ел хлопья, а Элис с Вероникой болтали, как лучшие подружки. Я бы даже ревновала, если б Элис не была так счастлива.

Когда мы убирали со стола, Элис спросила:

– Мам, ты встречаешься сегодня с Норманом?