Поначалу Вольдемар слушать не хотел, однако вода камень точит. Шехова — единственный свидетель против всей цепочки, какую он выстроил. Убрать в больнице — удобный случай. Другого может не представиться. Оставить полицию с носом. Спасти собственную шкуру. И решился.

На скорую руку Зинка собрала на стол. Хлеб, сыр, колбаса, банка тушенки, банка соленых огурцов и две бутылки водки. Разлила водку по стаканам. Судоркин и Коромысло шумно уселись. Зинка присоседилась между ними. Коромысло довольно потирал длинные руки, в улыбке показывая все зубы. Выпил одним махом, выдохнул воздух. Вольдемар выпил тоже и проговорил:

— Шехову пришил, теперь очередь за второй. Придется и Галину положить, хотя жалко, черт возьми, она хорошо поработала.

Подлив в их стаканы еще, Зинка отхлебнула из своего:

— А с Оксаночкой что? Она тоже много знает, наверняка, менты у нее на «хвосте» сидят.

— Ее ментам ни с какого боку не взять, — ответил Судоркин. — Хотя и Гальку теперь зацепить трудно, потому что главного свидетеля больше нет. Пожалуй, Галька еще может пригодиться, пусть живет. А сейчас я Корозова возьму за жабры! На этот раз выжму из него все соки, а своего добьюсь!

— Откуда тебе известно о драгоценностях, Вольдемар? — посмотрела вопросительно Зинка.

— Не твое дело, Зинка, не суй свой нос в эти дела! — подозрительно прищуриваясь, отрезал Судоркин. — На кону слишком большая ставка!

— Ты думаешь, что испугал меня, Вольдемар? — усмехнулась Зинка, глянув исподлобья.

— Вот и хорошо, что не испугалась. — Он пристально всмотрелся в ее глаза и неожиданно огорошил. — Я хочу, чтобы ты встретилась с Крысой!

— С Крысой? — У Зинки вытянулось лицо. Она резко двинулась от стола. — Зачем? Захочет ли он еще разговаривать со мной?

— Захочет! — уверенно заявил Вольдемар. — Он сейчас с каждым захочет разговаривать, кто сможет прояснить ему обстоятельства с алмазным гарнитуром. С Шеховым у него произошел облом! Он, видно, думал, что тот приехал с гарнитуром, но Шехов умыл его, потому Крыса и пришил Шехова. Наверно, очень обиделся, что остался с носом.

— Ты уверен, Вольдемар, что так и было? — Зинка глядела недоверчиво. — А не кажется тебе, что все попахивает нафталином?

— Я редко ошибаюсь, Зинка, ты должна это знать! — он снова выпил, отломил кусок хлеба, положил на него ломтик сыра и откусил.

Выпив следом, Коромысло наморщил лоб и вклинился в разговор, лицо его зарумянилось:

— Я, конечно, кореш, не знаком с Крысой, но наслышан, будь здоров! Пожалей Зинку, ведь пришьет ее Крыса, если что не так пойдет, глазом не моргнет. Жалко лишиться такого огня в постели.

— Не суйся! — повел глазами Судоркин. — Ты Зинку не знаешь! Крысе она не по зубам! Это ему надо опасаться ее!

— И что я должна делать? — спросила Зинка.

— Пустить Крысу по ложному следу, — сказал тот и сам наполнил стакан водкой.

Задумавшись, Зинка стала очень серьезной. Она прокручивала в голове все «за» и «против», представляя, в каком положении может оказаться. И затем с расстановкой произнесла:

— Эта нешуточная подстава, Вольдемар!

— Так и я же о том, — подхватил Коромысло, взмахнув руками.

— В наших делах все всерьез! — насмешливо произнес Судоркин. — В любом деле запросто на пику задницей можно угодить! А у тебя мозги на что? Твои мозги ему не поднять! А мне надо выиграть время. Крыса не дурак, он поймет, что сейчас все сходится на Корозове, и тоже решит прессовать его. Чего доброго, размотает раньше меня, или вообще пришьет, как Шехова. Тогда пиши пропало. Тогда все концы будут обрублены. Все насмарку, коту под хвост.

Взяв бутылку с водкой, Зинка плеснула в стакан Коромыслу и капнула себе:

— Что ж ты сам с Крысой не хочешь встретиться, Вольдемар? Тебе сподручнее было бы, вы одно время ходили в корешах.

Неаккуратно толкнув пальцами стакан, едва не выплеснув из него водку, та колыхнулась внутри и стихла, Судоркин глухо произнес:

— Мне не стоит сейчас встречаться с ним, он сразу раскусит, что к чему. К тому же в корешах мы давно уже не ходим. Сейчас каждый из нас с удовольствием вставил бы другому перо в бок, — снова посмотрел в стакан и после этого опрокинул водку в широко раскрытый рот.

— Понимаю, — приняла его объяснение Зинка, и спросила. — Когда и где я должна Крысе провентилировать уши?

— В бильярдном клубе «Красный Шар», — сказал Судоркин. — Крыса часто бывает там.

Проведя пальцами по кофточке, Зинка обратила внимание Вольдемара на свой наряд:

— Платье надо купить. Здесь у меня ничего нет, все осталось на старой квартирке. А потом следует в ресторан наведаться, чтобы к большому карману присосаться. Не одной же топать в клуб.

Качнув головой, Судоркин согласился:

— Купи. А в клуб пойдешь с Коромыслом, у него теперь карман набит капустой.

Удивленно Коромысло вскинул голову, хмель, плававший в глазах, мгновенно выветрился:

— Братан, за что ты меня под Крысу подставляешь? Я же в бильярд играю, как баран на гармошке.

— Это как раз то, что надо! — Вольдемар размашисто помотал пальцем у него перед носом. — Тебе с Крысой даже разговаривать не придется, твое дело — доставать из кармана бабки, когда их будет просаживать в бильярд Зинка. А дальше ее дело, она его туго знает. Скоро ты убедишься в этом! Считай, тебе крупно повезло, что ты увидишь Зинку в работе! И на Крысу поглядишь.

— Не разводи болтологию, Коромысло! — улыбнулась Зинка. — Не думаю, что придется тебе сильно раскошелиться. Я постараюсь опустошить чужие карманы! Я никогда не проигрываю, кореш.

— А ты что, катать шары умеешь? — вытаращился тот.

— Она много чего умеет, — сказал Судоркин. — Ты ее талантов не знаешь.

Повеселев, Коромысло растянул до ушей улыбку:

— Это совсем другой коленкор, Зинуля.

Она подняла стакан с водкой.

Довольно быстро Акламину удалось установить, кто был напарником Судоркина. Помогло описание, какое дал Корозов, а также отпечатки, оставленные в квартире. Они были в картотеке. Оперативники стали искать Коромысло. А Корозов параллельно поручил это Исаю.

Мысли о письме Павла не покидали Глеба.

Зная брата, он сомневался, что тот мог отправить письмо без полной уверенности, что оно дойдет до адресата. Представлял, как бы он сам поступил в подобном случае? И останавливался на одном варианте: ценное, до востребования. Но для этого адресат должен ждать письмо и справляться о нем на почте, а он ничего не знал. Следовательно, сообщить об этом ему должен был сам Павел, либо, если у него сорвется, его жена. Возможно, чтобы защитить жену, он не посвятил ее во все тонкости дела, но не сомневался, что она скажет Глебу о письме. А уж Глеб должен догадаться, как его разыскать и получить.