Подъезжая к километровой отметке, я увидела «вольво» споднятым капотом. Водитель копался в моторе. Неужели «вольво» тоже ломается?

– Здесь, – сказала я.

Водитель, благоухающий лосьоном, затормозил. Блондинпосмотрел подозрительно на меня:

– Это что за козел здесь припарковался?

– Откуда я знаю! Ваша вещь здесь, а кто тут машинучинит, мне без разницы.

– Витек, я пойду этого хмыря на всякий случай пощупаю,мало ли что?

Но «хмырь» уже сам вылез из-под капота «вольво» и шел к нам,вытирая руки тряпкой. Он был небольшого роста, худощавый, с плоским восточнымлицом, лишенным всякого выражения, жидкими прилизанными волосами и тоненькойниточкой усов.

– Мужики! – громко сказал он, пройдя половинуразделявшего нас расстояния. – У вас ключа на четверку нету?

– Какого… – начал было водитель привычную фразу –и вдруг осекся.

Он вжался спиной в сиденье и прошептал в ужасе:

– Витек, это же Шаман!

– Сука! – взвизгнул блондин, поворачиваясь комне. – Подставила под Шамана!

Лицо его мгновенно стало мертвенно-бледным, губы тряслись, вглазах был такой ужас, что мне и самой стало страшно. Водитель вытащилпистолет, но руки его так тряслись от страха, что на него противно былосмотреть.

Шаман мгновенно оказался возле машины. Левой рукой он резкоударил в лицо водителя, буквально вмяв его в череп со страшным механическимхрустом, в то же время правой он схватил за шею блондина, который смотрел наменя и не успел повернуться к Шаману лицом, и страшным рывком вытащил его, кактряпку из машины. Как это получилось, я далее не поняла, потому что дверцамашины была закрыта, Шаман буквально протащил Витька сквозь нее и бросил наасфальт у своих ног. Второй боец на переднем сиденье открыл дверь со своейстороны, выскочил наружу и бросился к обочине, оглядываясь и стреляя наугад.

Я решила воспользоваться его примером, распахнула дверцу искатилась в кювет.

Там уже кто-то был. Я в ужасе уставилась на неподвижнолежащего человека. Мне уже всюду мерещились покойники. Но этот был живой. Этобыл тот самый смуглый брюнет, которого я видела несколько дней назад возлемагазина. Он приложил палец к губам, призывая меня к молчанию. Правда, я и несобиралась с ним разговаривать, мне было слишком страшно.

На шоссе Шаман что-то делал с Витьком. Мне было страшно дажеподумать, что именно. Вдруг со стороны города показалась темно-серая машина.Она притормозила рядом с нами, дверцы распахнулись. Мой смуглый сосед по кюветурывком поднял меня на ноги, подтащил к машине и впихнул внутрь.

Машина резко рванула с места. Шаман бросился наперерез,вытаскивая пистолет, но водитель резко крутанул руль и проскочил мимо. Вследгрянуло несколько выстрелов, зазвенело разбитое стекло. Машина получиланесколько пробоин, но не сбавила скорости и, свернув на развилке, оставила полебоя.

Я присмотрелась к водителю. Он был такой же смуглый итемноволосый, как и мой первый знакомый.

– Вы что, братья? – спросила я, ни к комуконкретно не обращаясь.

– Братья? Можно сказать, что и братья, – ответил ссильным восточным акцентом мой знакомый по кювету и сказал что-то водителю нагортанном языке. Тот разразился в ответ длинной горячей тирадой.

– Кемаль говорит – братья по борьбе, – перевел мойсосед.

– И чего же вы, братья по борьбе, от меня хотите?

Братья обменялись опять репликами на своем языке, причемКемаль, видно, пошутил, потому что оба громко рассмеялись. От их смеха мнестало не по себе. Очевидно, это и были те самые подозрительные арабы, о которыхпредупреждала меня Альбина. Их подослала Валентина. Выходит, я попала из огняда в полымя!

Тем временем мы свернули на другую дорогу и поехали обратнов сторону города. На некотором расстоянии впереди я увидела сотрудника ГАИ намотоцикле, это был пост контроля скорости. Решение созрело мгновенно. Не длятого я избавилась от бандитов, чтобы теперь пропадать с этими черномазыми. Ядавно уже нащупала в кармане баллончик. Когда до поста оставалось метровпятьдесят, я резким движением выбросила вперед руку с аэрозолем и брызнулапахучей жидкостью в лицо водителю. Как мне это удалось, до сих пор не понимаю.Должно быть, эти двое нервничали в незнакомой обстановке и отвлеклись нагаишника. Водитель схватился руками за глаза, выругавшись на незнакомом языке,и выпустил из рук руль. Машина резко вильнула. Кемаль ударил по тормозам,машина остановилась на самом краю дорожного полотна, прямо перед носомгаишника. Он бросился к нам, выпучив глаза, – такой наглости он не ожидал.Мой смуглый сосед злобно посмотрел на меня и сунул руку в карман, где хорошопросматривался пистолет:

– Только пикни!

Милиционер подбежал к нам, заглянул в машину. Увидев смуглыелица моих спутников, он еще больше разъярился.

– Выходи из машины! – заорал он водителю. – Иты выходи!

Меня он окинул волной холодного презрения – надо же, с кемсвязалась! – и вытащил рацию.

Братья по борьбе оценивающе осмотрели милиционера и началивыбираться из машины. В этот момент я не поставила бы на жизнь бедногомилиционера и ломаного гроша, даже неденоминированного. Однако, если я хотеласпастись, более удобного времени скорее всего не представится. Я резкораспахнула дверцу машины со своей стороны и выскользнула в кювет. Похоже, этотманевр уже вошел у меня в привычку. На всякий случай взглянув, не ждет ли меняв кювете какой-нибудь старый знакомый, я выбралась на другую сторону ибросилась в кусты. Ветки цеплялись за одежду, царапали лицо, но я бежала, неоглядываясь. Сзади прогремели два выстрела. Я мысленно поклялась, что, есливыберусь из этой переделки живой, пойду в церковь и поставлю самую большуюсвечку за упокой души несчастного милиционера.

Сердце колотилось, воздуха не хватало, но я бежала изпоследних сил. Вдруг я споткнулась, земля ушла из-под ног, и я скатилась внеглубокий овражек, заросший густым подлеском и заваленный буреломом. Силбольше не было, и я решила затаиться. Немного пройдя по дну оврага, я увиделабольшой куст боярышника, а за ним – что-то вроде пещерки. Некоторое времяничего не было слышно, кроме обычных лесных звуков – скрипа деревьев, шорохаветра в ветвях, – но потом послышались хруст веток под чьими-тоосторожными шагами и тихий разговор на все том же гортанном языке. Как же онимне надоели, эти арабы!

Они прошли по самому краю овражка, потом немногопосовещались и удалились в сторону шоссе. Я поняла, что их побудило квозвращению: убитого на дороге гаишника скоро начнут искать. Очевидно, арабамбыло известно, как относится полиция всех стран мира к тем, кто убивает ихсотрудников, то есть через небольшое время все будут стоять на ушах. А ихмашина все еще стоит рядом. Поэтому они решили вовремя убраться из опасногоместа, кроме того, они потеряли меня в незнакомом лесу.