Но у нее нет другого выхода.

Саманта полезла к себе в сумочку за блокнотом, но вместе с ним вытащила фотографию своих малышей. Некоторое время она очень внимательно ее разглядывала.

Ее любимые сынишки! Они так привыкли к Кену… Не предаст ли она их, во второй раз лишив возможности иметь отца? Что будет, когда они станут взрослыми? Поймут ли они ее сегодняшний поступок?

Сердце Саманты сжалось.

Почему из-за одного эгоистичного хама она должна жертвовать счастьем стольких людей?! Счастьем своих детей, счастьем Кена, своим, наконец!

Саманта поднесла фотографию к лицу и нежно прикоснулась к ней губами.

— Нет, мои дорогие, не бойтесь. Ваша мама теперь знает, что ей делать.

Она убрала фотографию и блокнот в сумочку, затем вернулась к чемодану, открыла его и медленно, совсем не так, как собирала, стала выкладывать вещи.

Вдруг раздался непродолжительный стук в дверь, и в комнату вошел Кен.

— Саманта, что ты делаешь? — недоуменно спросил он.

Краска залила ее лицо. Поспешно соображая, что бы такое ответить, Саманта теребила в руках серый ангорский свитер, который как раз доставала из чемодана. Ее взгляд упал на шахматную доску в его руках. Она совсем забыла, что они собирались поиграть.

Кен закрыл за собой дверь и напряженно смотрел на нее в ожидании ответа.

— Саманта?

Она тряхнула головой и негромко сказала:

— Я не все вещи разложила по полкам, когда приехала. — Ей показалось, что у нее покраснело не только лицо, но даже шея и уши. — Сейчас у меня есть время, и я решила исправить это. Не люблю, когда вещи мнутся. — Она улыбнулась и пожала плечами.

— Ты могла бы попросить Барбару!

— Я знаю, но мне это нетрудно. А что мы сегодня будем делать? — весело спросила она.

— Как раз за этим я к тебе и пришел. — Кен непринужденно чмокнул ее в носик. — Кажется, мы собирались поиграть в шахматы… Теперь эта идея показалась Саманте непривлекательной.

— Знаешь, мне что-то не хочется, — виновато протянула она.

— Ты себя плохо чувствуешь? — обеспокоенно спросил Кен.

— Нет, все нормально. Правда, вся синяя, словно курица, умершая от старости.

Кен рассмеялся.

— Ну что ты! Ты очень аппетитная курочка! — Он быстро поднял ее на руки и закружил.

— Кен! Кен! — недовольно закричала Саманта. — Поставь меня на пол! Слышишь! Иначе я…

Кен дерзко посмотрел на нее.

— Иначе — что?

Саманта улыбнулась, ее глаза светились.

— Иначе я тебя не поцелую…

Услышав угрозу, Кен моментально поставил ее на пол, но из объятий по-прежнему не выпускал.

Какой же он замечательный! Какой милый! В голове Саманты так и кружились комплименты в адрес Кена. И какая же она дурочка, ведь пару минут назад она почти отказалась от него. От своего счастья…

Да, да, да! Кен — ее будущее, в этом Саманта теперь не сомневалась ни минуты.

— И где мой поцелуй? — бросил он на нее хитрый взгляд.

Саманта почувствовала, насколько она желанна, и ее намерение уехать улетучилось окончательно.

— Не сейчас…

И тут руки Кена вновь подняли ее.

— Нет-нет, — засмеялась Саманта, изображая раскаяние. — Я пошутила. — Но Кен не собирался ее отпускать. — Кен, милый! Ты меня уронишь!

— Так когда ты меня поцелуешь?

— Так нечестно! Ты просто пользуешься тем, что сильнее меня!

— Так ты меня сейчас поцелуешь? — настаивал Кен.

— Да, — сдалась Саманта.

— Не слышу?

Кен продолжал ее кружить по комнате.

— Да, — весело смеясь, повторила Саманта.

— Что — да?

Сообразив, что Кен наслаждается своим положением, Саманта начала колотить кулачками в его грудь.

— Сдаюсь! Слышишь? Я поцелую тебе сразу же, как ты поставишь меня на пол. — Наконец Саманта почувствовала под ногами твердую опору. Голова у нее кружилось, а сердце учащенно билось. — Я сейчас упаду в обморок, — с хнычущей интонацией произнесла она. — У меня вся комната перед глазами плывет.

— Не надо было меня обманывать. — Кен провел пальцем по ее пухлым губам.

Саманта потянулась к нему и поцеловала.

Целуясь, они повалились на кровать, весело перекатываясь при этом с одного края на другой. Увлеченные друг другом, они не сразу заметили, что теперь в комнате не одни.

— Кен!

Кен в этот момент был как раз над Самантой.

Смех мгновенно умолк, и они посмотрели друг другу в глаза, не скрывая разочарования.

— Мама? — произнес Кен, не оборачиваясь.

— Да, сынок, это я.

— Мама! — выдохнул он огорченно и перевернулся на спину.

Теперь Саманта чувствовала себя незащищенной. Ничто не стояло на пути взгляда Элизабет Моррисон. Ширмы больше нет.

— Мама, почему ты не постучалась? — Кен не собирался скрывать свое недовольство ее бесцеремонностью.

Но на лице миссис Моррисон словно была надета каменная маска.

— Мне надо с тобой поговорить, сын. — Ее обращение звучало официально и холодно, а выглядела она так, будто собралась на великосветский прием.

Несмотря на неприятную ситуацию, Саманта чуть не рассмеялась. Вот клуша! Какого черта она так вырядилась? Можно подумать, король Испании с минуты на минуту пожалует к ней в гости.

— Мам, а нельзя отложить наш разговор на вечер. Я, как видишь, сейчас несколько занят!

Элизабет начала злиться.

— Я прошу уделить мне немного времени, и мне непонятно, почему ты не можешь выполнить одну-единственную просьбу своей матери, которая для тебя столько сделала.

Кен закатил глаза.

— Мам!.. Ты опять за свое?! Ведь здесь Саманта…

Но Элизабет не собиралась отступать.

— Она может подождать.

Саманта уже успела привыкнуть к бесцеремонности миссис Моррисон и не стала высказываться по поводу ее хамства.

— Кен, иди. Наверное, что-то действительно срочное, — сказала Саманта, сделав акцент на слове «действительно».

Бросив на нее виноватый взгляд, Кен встал, взял мать под локоть и вышел вместе с ней из комнаты. Некоторое время до Саманты долетали оживленные реплики матери и сына, но вскоре они стихли. Похоже, она увела его к себе.

У всех свои недостатки, констатировала Саманта. Слава Богу, у Кена только один — его злобная мамаша.