Мне так и не удалось разгадать эту загадку. Никто не сообщал о неожиданном появлении мух, и, слава богу, никому за шиворот внезапно не обрушился дождь из опарышей…

* * *

Что сказать о тех случаях, когда я оставалась в морге одна, закончив вести протокол утренних вскрытий (пока Иэн Уэст переодевался)? Странно, но мне не было страшно. Во-первых, в морге всегда очень ярко горел свет, во-вторых, я бывала там только в дневное время и никогда не заходила вечером. А главное, никто из нас никогда не видел ни малейших признаков жизни в телах умерших.

Однако с моей стороны было бы нечестно утаить, что мне рассказывали, как случалось, что у мертвых снова начинало биться сердце. Бывали случаи, когда в морге люди просыпались… и тогда можно было поспорить, кто испытывал больший ужас — сотрудники морга или недавно отошедший в мир иной!

Нам довелось пережить еще несколько удивительных случаев, о которых говорят «нарочно не придумаешь». Представьте, в жаркий летний полдень одному из ваших коллег приходит в голову блестящая идея: почему бы не пойти после работы в паб и не пропустить кружечку-другую. Вы приходите на место и видите всего один свободный столик. Пока вам готовят напитки, вы рассматриваете окружающих, лениво привалившись к стойке. Вы видите тех, кто любит изредка выпить в приятной компании. Замечаете завсегдатаев, которые знают весь персонал и подсаживаются за барную стойку к хозяину, чтобы поболтать с ним.

Всей компанией вы с кружками садитесь за столик и постепенно понимаете, почему это место осталось незанятым. За соседним столом двое пьянчуг — мужчина и женщина — с раскрасневшимися лицами очень громко общаются, едва выговаривая слова. Час был не поздний, но, судя по всему, они засели здесь уже давно. Вы, конечно, этого не знаете, но парочка в тот день пришла в паб уже на второй решительный заход. Вы стараетесь терпеливо улыбаться, пока вашу беседу то и дело прерывают буйное веселье и бесцеремонные выкрики соседей. Бросив на них быстрый взгляд, вы убеждаетесь, что эти люди весьма счастливы. Звон кружек говорит о том, что они поднимают тосты. Скорее всего, они здесь что-то отмечают.

Вдруг ваш коллега, сидящий ближе всех к ним, наклоняется к центру стола с испуганным видом: «Послушайте, о чем говорят люди за соседним столиком!»

Теперь все тщательно прислушиваются к разговору пары, хотя расслышать их совсем не трудно. Они и не собирались понижать голос, так что вы слышите каждое слово их жуткой, зловещей беседы.

На дрожащих ногах вы идете к бару, где отчаянно пытаетесь привлечь внимание хозяина, не вызывая подозрений. Со стороны может показаться, что вы просто заказываете еще по кружке, но на самом деле хотите передать ему крайне важные сведения. И вот вы снова украдкой смотрите на буйную парочку. Вас пугает не столько их разговор об убийстве, сколько окровавленная одежда.

Все началось с попойки в пабе в компании трех завсегдатаев: двух мужчин и одной женщины. Они долгое время дружили, и одному из мужчин захотелось рассказать товарищам о полученных страховых выплатах, с которых у него набежала кругленькая сумма. Он даже во всех подробностях описал им, где прячет эти деньги.

В тот судьбоносный день троица пьянчуг завалилась в паб около полудня. Они, как всегда, много выпили и, по словам окружающих, очень веселились и громко разговаривали. В какой-то момент все трое отправились домой к ничего не подозревающей жертве. Двое попытались его ограбить, но ситуация быстро вышла из-под контроля. Потерпевший решил драться не на жизнь, а на смерть, несмотря на алкогольное опьянение. Однако вскоре двое нанесли ему смертельное ножевое ранение, и мужчина умер.

У парочки душегубов возникла проблема: у них на руках оказался труп. От него следовало незаметно избавиться, если они не хотели привлечь внимание и изобличить себя. Обсудив все возможные варианты, они сошлись на том, что у них есть только одно оптимальное решение — расчленение тела. Даже находясь в сильном опьянении, они поняли, что одного ножа им будет мало. Отправившись на кухню, они нашли новейший трудосберегающий бытовой прибор — электрический нож для разделки мяса. Это было как раз то, что нужно. Они подхватили тело, положили его в ванну, подключили электрический нож к розетке и приступили к своей чудовищной работе.

Они успешно орудовали приспособлением, и работа продвигалась быстро. Но довести ее до конца в душном летнем мареве было невозможно. Их начала мучить нестерпимая жажда, и они приняли решение: пришла пора освежиться. Вода, разумеется, не годилась. Сложив инструменты и оставив недорезанное тело, они покинули окровавленную комнату и отправились в тот же самый паб. Остальное вы уже знаете.

Когда полиция прибыла в паб для осуществления ареста, деваться паре преступников было уже некуда. Для начала против них сыграло количество свидетелей. Не улучшал их положения и тот факт, что они были с головы до ног покрыты кровью жертвы. А самыми неопровержимыми уликами стали окровавленные инструменты, оставшиеся в доме убитого, и, конечно, не до конца расчлененное тело в ванной.

Не было рассмотрено ни одной апелляции. Судья, не дрогнув, назначил обоим пожизненное заключение.

* * *

Работа в отделении судебной медицины определенно не лишена мрачности, потому как касается убийств, смертей при подозрительных обстоятельствах и суицидов. Мы старались прикрыть этот зловещий элемент ширмой легкой фривольности и добродушного подшучивания. Но каждый понимал, что на самом деле скрывается за напускной веселостью. Как правило, мы старались использовать этот прием и в обычной жизни — возможно, мы никогда об этом не говорили, но доказательством тому служило наше стремление острить в любой ситуации. Альтернативы — уныние и депрессия — были не так привлекательны. Неизбежным побочным продуктом нашей деятельности становилась «толстокожесть» — особый род пресыщенности, который в реальности был лишь способом инстинктивно защитить себя от нежелательных эмоций.

Заходили ли когда-нибудь наши шутки слишком далеко? На самом деле юмор отлично помогал отвлечься от мрачных мыслей. Он стирал границы между начальниками и подчиненными, и шуткой мы разряжали напряженную обстановку. Если приходилось выбирать между слезами и смехом, то последнее нам больше подходило для поддержания духа.

В основе нашей работы лежали расследования убийств, тем не менее атмосфера в отделении была непринужденной, даже среди патологов. При любой возможности мы старались подурачиться и не упускали ни одной стоящей шутки. Когда я пришла в отделение, там было принято дразнить друг друга без злого умысла. В такой атмосфере редко удавалось побыть в плохом настроении.

Доктор Кевин Ли, наш самый востребованный патолог, начинал вкладывать все свое остроумие в создание приятной рабочей атмосферы, как только переступал порог моего кабинета. Он всегда был весел и пребывал в отличном настроении. Вы никогда бы не подумали, что этот человек провел все утро в морге. Его интересные и забавные истории доставляли мне огромное удовольствие. Находчивый, остроумный Кевин умел совершенно преобразить окружающую обстановку. После обеда время проходило за шумным беззаботным весельем: от его ироничных комментариев все покатывались со смеху.