— Я посоветовал ей сходить к врачу. По-моему, она страдает от какой-то формы психического расстройства.

Я ожидала какой угодно развязки, кроме той, что произошла в действительности. Женщина больше не появлялась, и я не знаю, что с ней стало, но искренне надеюсь, что она получила квалифицированную помощь.

* * *

Самый неожиданный случай нашего отделения был связан с работой секретного подразделения британской армии. Возможно, вы спрашиваете себя, какое отношение отделение судебной медицины имеет к секретному британскому воздушно-десантному спецназу, но могу ответить, что мы задавались тем же вопросом.

Оказалось, что у одного из наших патологов есть связи в этих кругах. Мы пребывали в блаженном неведении до тех пор, пока он не пришел на работу в компании человека, которого представил нам как офицера спецслужб. День за днем доктор продолжал появляться в офисе вместе со своим новым компаньоном. Так продолжалось около восемнадцати месяцев, хотя количество сопровождающих иногда менялось. Однажды он познакомил меня, как мне показалось, с явным удовольствием сразу с семью мужчинами. Посетители были неброско одеты, выглядели не слишком официально, но и не буднично, в основном предпочитали темные тона, и в целом об их внешности нельзя было сказать что-то определенное. На меня как на стороннего наблюдателя они не произвели особого впечатления, к чему, я думаю, они и стремились.

Эти мужчины так незаметно слились с жизнью отделения, что нам и в голову не приходила истинная цель их визитов. Иногда у нас появлялась мысль, что жизни патолога угрожает смертельная опасность и ему требуются специально обученные телохранители. Но, скорее всего, мы излишне драматизировали. Одно было ясно наверняка: если офицер сопровождал доктора, значит, ему дозволялось покидать штаб и ежедневно навещать наше отделение. Но где именно располагался этот штаб? Некоторые из них, как нам было известно, приезжали с базы в Херефордшире, но в основном посетители приходили в офис рано и с завидной регулярностью, поэтому предположительно их рабочее место располагалось ближе, где-то в казармах Челси. Но все равно казалось странным, что представители спецслужбы завели себе такой необычный распорядок дня, ежедневно сопровождая патолога на работу. Хотя у этой дружбы были очевидные преимущества: как только с официальной частью работы было покончено, они все направлялись в паб.

В какой-то момент мне довелось выполнять обязанности личного помощника в обществе этих военных, и все прошло как обычно. Они чувствовали себя абсолютно комфортно рядом со мной и не обращали никакого внимания на то, что творилось у них под самым носом. Хотя, если подумать, записывать под диктовку слова патолога, сидя бок о бок с офицерами воздушно-десантного спецназа, — ситуация крайне необычная; в нашем отделении случались и не такие странности. Кроме того, на тот момент мы уже свыклись с их присутствием и не задавали вопросов. Нас успокаивала мысль, что спецназовцы изучают в морге раневые процессы. Так или иначе, у нас стал постоянно базироваться так называемый клуб мальчиков.

Однажды утром пришли два офицера из высшего командного состава и один из них попросил меня на пару слов. Меня это привело в замешательство. Какого черта им нужно от меня? Разве я сделала что-то противозаконное?

Он сел напротив меня, и я приготовилась к самому худшему. Офицер начал разговор.

— Мы хотели попросить вас сопровождать доктора Уэста в качестве личного помощника на нашу базу в Херефорде на выходных. Мы пригласили доктора выступить у нас через пару недель, и нам бы хотелось, чтобы вы прибыли вместе с ним.

Ого! Чудеса, да и только! Я почувствовала себя как Лидия Беннет в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение», которая с горящими глазами восхищалась «целым лагерем солдат»!

Но, к моей огромной досаде, у меня уже были планы на те выходные.

— Простите, — ответила я упавшим голосом, казня себя за эти слова. — У меня уже есть планы на выходные, которые нельзя отменить.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, и я буквально читала его мысли: «Серьезно? Вы действительно готовы упустить такую возможность, которая дается раз в жизни? Другие бы пошли на убийство ради этого шанса. Вы в своем уме?»

Я уже почти сдалась, но вскоре моя уверенность окрепла:

— Я не могу подвести своих друзей, с которыми мы собираемся уехать на целую неделю. Я не могу все отменить ради двух дней работы.

Но, как оказалось, у судьбы были другие планы. В те выходные патологу пришлось отменить свой визит из-за срочного вызова на место обнаружения человека, погибшего при подозрительных обстоятельствах. Так я была спасена от необходимости казнить себя всю оставшуюся жизнь!

Пока с нами постоянно проводили время представители спецподразделения, у доктора Иэна Уэста неожиданно возникла одна идея. Как-то за обедом в дворике паба он поделился своими мыслями:

— У меня есть идея для укрепления нашего командного духа.

Никто тогда не слышал такого слова, как тимбилдинг, поэтому слова доктора были встречены с удивлением.

— Я решил, что нам нужно мероприятие, в котором все смогут принять участие.

Мы продолжали выжидающе смотреть на него.

— Мы будем прыгать с парашютом!

Пробудившееся было любопытство пропало в тот же миг.

— Да ладно вам, в чем проблема?

Он наблюдал за нашей реакцией, и мы его «не подвели». Я, например, смертельно побледнела, ноги у меня стали ватными, и я вся мелко тряслась. В наполненных ужасом глазах читались проносившиеся перед моим мысленным взором картины, где я камнем лечу к земле с нераскрытым парашютом навстречу неминуемой гибели!

— Не волнуйся на этот счет, — сказал он. — Десантники нас всему научат. Они будут с нами заниматься совершенно бесплатно.

Ни за что! Мне все равно не нравилась эта идея. Весь ужас был в том, что его предложение звучало как давно решенное дело!

— Мы поднимемся на самолете на высоту 15 000 футов. И когда наступит ваша очередь прыгать, то ПРИДЕТСЯ прыгать, иначе вас ВЫТОЛКНУТ, — продолжал Уэст.

Произнося это, он с упоением наблюдал за моим состоянием. Я дрожала всем телом, меня оглушила бешено стучавшая в висках кровь. При этом судорожные движения в животе убедительно намекали мне, что ситуация выйдет из-под контроля в ту же минуту, как самолет оторвется от земли! Самое ужасное, что Иэн всегда принимал окончательные решения. К тому же он был нашим начальником. И как нам теперь было выкрутиться?

Ни Дереку, ни остальным коллегам затея начальника тоже не пришлась по вкусу. Несмотря на то, с каким удовольствием Иэн наблюдал за нашими мучениями, к счастью, кто-то из вышестоящих принял решение законсервировать этот проект. Возможно, воздушно-десантный спецназ отказался обучать нас, потому что мы не высказали коллективного согласия.

Когда я узнала, что все отменилось, сказать, что мне полегчало, было ничего не сказать.