Я аккуратно отвязала букет от калитки и повертела его в руках. Записки нет. Еще раз внимательнее рассмотрела цветы — вдруг какая-то подстава от Райана? Нет, что за глупости. Он же считал, что устроил мне жестокую месть, позвонив в дверь в два часа ночи. Ему бы не хватило мозгов заманить меня дорогим букетом.

Кто же его прислал? Ник? В колледже он испытывал какое-то патологическое отвращение к цветам, но, может, повзрослел и осознал всю их красоту? Или Кэт решила подбодрить меня? Я ведь рассказала ей о происшествии с Райаном. Хотя нет, она не цветы бы посылала, а еще раз позвала бы меня жить к себе.

Касаясь пальцами оранжевых лепестков, я вдруг вспомнила о разговоре с Лоуренсом. Пару дней назад я проходила мимо его рабочего места, и он остановил меня, чтобы спросить совета насчет рубашки. На его компьютере был открыт сайт магазина.

— Одри, у тебя потрясающее чувство стиля. Какую взять, голубую или оранжевую? Никак не могу выбрать.

— Конечно, оранжевую, — ответила я. — Она более выразительная. К тому же это мой любимый цвет.

Он улыбнулся и добавил нужную рубашку в корзину.

— Готово.

Лоуренс знал, что я люблю оранжевый, а еще он был в курсе про мой успех с Ириной Венн. По его модным очкам, отполированным ногтям и галстукам-бабочкам легко догадаться, что этот мужчина способен выбрать потрясающий букет. Неужели он его и прислал?

Не имеет значения, решила я и занесла цветы в квартиру, вдыхая чудесный аромат.

Я вздрогнула и проснулась, не понимая, что именно меня разбудило. Поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте, прислушалась — ничего, лишь звенящая тишина вокруг. После бесконечного шума Нью-Йорка тихие ночи Вашингтона сперва меня немного пугали, а теперь даже стали нравиться.

Решив, что волноваться нечего, я закрыла глаза и перевернулась на другой бок, уютно устраиваясь на мягкой новой простыне. Недавно открывшаяся компания-производитель постельного белья прислала мне свой товар в обмен на отзыв. «Комфортно, даже если не можешь заснуть», — придумала я слоган. Нет, звучит ужасно. Лучше было бы…

Шурх.

Я распахнула глаза. Что, черт возьми, это было? Как будто звук шагов в переулке. Я прислушалась, лежа неподвижно, как труп. Стояла тишина, но вместо того, чтобы успокоиться, я, наоборот, запаниковала. Там кто-то есть, и этот кто-то не идет по переулку, а остановился прямо у окна. У окна моей спальни.

Я осторожно повернулась к окну, делая вид, что ворочаюсь во сне. Затем приоткрыла глаза. Окно было занавешено кремово-желтыми шторами с зигзагообразным узором. В щелочке между ними я разглядела очертания какого-то черного предмета. О боже. Чей-то ботинок.

В переулке никого не должно быть. Это не сквозная улица, а просто узкое пространство между двумя домами. С каждой стороны по калитке, чтобы здесь не ходили чужие, но замки обычно не закрывали, поэтому некоторые местные пользовались этим проходом, желая срезать путь. Точно, кто-то пошел кратчайшей дорогой.

Я наблюдала за ботинком, боясь пошевелиться: ждала, пока его хозяин наконец-то сдвинется с места.

Он не двигался.

Чтоб тебя.

Без паники. Наверное, это снова Райан высматривает, дома ли ты. Хочет залезть в квартиру.

— Уходи, — сердито прошептала я в сторону окна.

Ноги оставались на месте.

Нужно что-то делать.

Первой мыслью было позвонить в полицию. Я с улыбкой представила, как приближаются красно-синие огоньки, как ловят Райана… Тогда Лиэнн уже не так-то просто будет его оправдывать. Улыбка померкла, когда я поняла, что за этим последует: еще больше звонков в дверь посреди ночи и незаконных вторжений в квартиру, так что больше я не смогу почувствовать себя в безопасности.

А если это не Райан? Что тогда делать?

Предположим, я позвоню и сообщу, что видела какого-то подозрительного человека за окном спальни. Полицейские только закатят глаза — ох уж эти глупые дамочки из подвальных квартир, вечно им маньяк мерещится. Как скоро они отреагируют на вызов? К их приезду человек за окном наверняка уйдет. А если они приедут и обнаружат, что это просто бездомный искал спокойное место для ночлега?

Я передумала звонить в полицию и вылезла из кровати. Сунула ноги в шлепанцы и вооружилась бутылкой вина. Не самое страшное оружие, но им можно угрожающе замахнуться, если Райан — или кто бы там ни был — на меня бросится.

Я осторожно вышла из квартиры и тихонько открыла калитку, чтобы не спугнуть владельца черных ботинок. Ночной воздух был душным и липким, и все же по спине побежал холодок.

Ну давай, Одри. Вперед.

По стеночке я дошла до угла дома и замерла. Слышалось чье-то тяжелое дыхание — значит, это вовсе не случайный прохожий. Меня переполнила злость.

Я выпрыгнула из-за угла, размахивая бутылкой над головой, и крикнула:

— Эй!

Темная фигура бросилась наутек. Я опустила бутылку и постепенно начала осмысливать случившееся.

Этот больной ублюдок сидел на корточках и заглядывал в мое окно.

Меня трясло от праведного гнева. Я забежала обратно в квартиру и стала нервно расхаживать по комнате.

Кто это был? Райан? В темноте не разглядела, да и избыток адреналина затуманил зрение.

В любом случае оставаться здесь больше нельзя. Я схватила сумочку и выскочила наружу.

Так вот что такое сердечный приступ. Я прижал руки к груди, пытаясь успокоить дыхание. Тело покрылось липким потом. Ну как можно было все испортить? Неужели Одри видела мое лицо?

Не стоило подходить к ее окну, я же знал. Придумал себе предлог: якобы только взгляну, понравился ли ей букет. И так было ясно, что понравился: она тут же выложила его в Инстаграм с подписью: «Неожиданные цветы — самые красивые» и эмоджи цветочка.

По правде, Одри стала для меня наркотиком, я не мог жить без ее маленького личика в форме сердечка. Раньше мне удавалось себя контролировать, но теперь, когда она живет в Вашингтоне и каждый день дышит одним со мной воздухом, я сорвался.

В итоге я несколько часов простоял у ее окна. В животе бурчало, ноги свело, а я завороженно наблюдал за спящей Одри и был готов всю ночь смотреть на то, как поднимается и опускается ее грудь. Она такая идеальная, такая головокружительно и душераздирающе совершенная, что часть меня страстно желала положить руку на ее шею, осторожно прижать большой палец к трахее и давить, пока не остановится дыхание. Тогда Одри останется совершенной навсегда.

Конечно, я не стал бы этого делать. Просто очередная навязчивая мысль. Абсолютно безобидная.

А потом все испортила уличная кошка. Она прохаживалась по переулку, подошла и начала тереться о мою ногу. Я оттолкнул ее, а кошка в ответ зашипела и бросилась на меня. Я дернулся в сторону и стукнул коленом в окно спальни Одри.