гладиатора. Осмотрелся. Он находился на арене амфитеатра, на трибунах расположились важные сенаторы с дородными матронами, патриции, весталки, шумный плебс. Все они одинаково жаждали кровавого зрелища, предвкушая удовольствие.

«Как вы можете наслаждаться мучениями таких же людей, как и вы сами? Вы же люди, а на двуногие животные, имеете разум!» — хотелось выкрикнуть Сэму в лица всех собравшихся на трибунах, но уже началась жестокая схватка. Он даже не коснулся своего кривого фракийского меча и пал от руки полубезумного самнита с потным лицом от страха, так тому не хотелось умирать. Толпа заревела, почти все опустили большой палец вниз, требуя добить раненого.

— Проклятье вам! — выкрикнул Сэм из последних сил прежде, чем получил смертельный удар.

…Потом он снова воскресал и умирал многажды: то на стенах осаждённого Карфагена, то на палубе фрегата, который брали на абордаж карибские пираты, то погибал в польском концлагере, то чах на рудниках Кастилии, то умирал за веслом галеры…

Затем снова оказался в рядах войска, которое одолевало другое в ожесточённом сражении: вот враги пустились в паническое бегство, началось преследование и истребление тех, кого удавалось догнать.

Сэм побежал за хрупким юношей, который совсем обезумел от страха и ноги которого подгибались. Быстро бежать он не мог и Сэм быстро догнал его, замахнулся саблей и вдруг остановился: «Что я делаю? Я же могу его убить, а за что? За что?! Какая вражда между нами? Я не хочу быть убийцей! Я не буду больше убийцей, пусть лучше убивают меня!..»

Юноша трепетал в ожидании смертельного удара, который ему всё не наносили… Поднял голову и увидел, что ему протягивают руку. Понял, что его пощадили. Не успел он сказать и слова благодарности, как их окружила толпа воинов из войска Сэма, они были готовы тут же прикончить юношу, но им помешал сделать это их бывший товарищ — подняв саблю, он принялся яростно защищать своего недавнего врага, но скоро был изрублен и пал бездыханным…

Когда сознание в очередной раз вернулось к бывшему астролётчику, он увидел себя на мягком ложе в небольшой комнате с куполом, украшенным ярким цветным витражом. Некоторое время лежал, осваиваясь с незнакомой обстановкой. Все сражения, битвы, поединки, смертоубийства теперь казались ему страшно далёкими. Да и были ли они? Они походили на кошмарные сны, о которых не хочется даже вспоминать.

Створки двери, на которую он не обратил внимания, скользнули по пазам в стороны, пропуская в комнату высокого мужчину в строгом костюме.

Сэм поднялся:

— Где я нахожусь?

— Я должен сообщить вам следующее. Вы прошли назначенный вам курс… лечения или наказания, называйте как сочтёте нужным. Официально сие именуется: сеансом карательной психотерапии.

— Значит, в реальности ничего того, что я пережил, не было?

— Именно так. Это всё только внушалось вам. Простите нас за доставленные вам крайне неприятные переживания. Нам нелегко далось такое решение и уж тем более его претворение в жизнь, ведь вам была назначена высшая мера наказания. Прошу прощения за это. Мы рады, что срок миновал. Теперь вы у себя дома. Отдыхайте.

Мужчина простился и ушёл.

Дверь за ним осталась открытой. По всей видимости, совсем не случайно, а как знак прощения, доверия и свободы.

Сэм прошёлся по комнате, ступая по мягкому ковру. Когда-то он видел похожий в музее, там он именовался персидским ковром. Подивился высокому и мягкому ворсу, по которому было приятно ходить.

Сэм ощущал себя совершенно здоровым и полным сил, как никогда прежде. К нему пришли покой и умиротворённость. С каждой секундой в него вливались новые силы и энергия. Вот они уже переполняли его, готовые выплеснуться наружу. Тело едва не трепетало от новых ощущений и чувств.

Сэм решительно шагнул к двери…

За ней оказался сад, а за ним — прекрасный город: чудесный, как сказка, как мечта! Здания утопали в зелени парков и скверов. Дорог и тротуаров не было, только едва заметные тропинки. Сверху над городом, казалось, перемещаются многочисленные рои бабочек или пчёл, но вдруг бывший астролётчик понял, что то были люди: овладев силами гравитации, они стали использовать воздух для передвижения. Только значительно выше, где-то в тропосферы, проносились большие аэробусы. Справа с площади стартовал звездолёт, помчался прямо в зенит и уже через минуту он скрылся где-то в космосе…

Чудесное зрелище на фоне ярко-синего неба с редкими белоснежными мазками облаков, словно специально вымытого к этому дня.

Таков был мир, в котором предстояло жить прощёному Сэму…