Михаил громко рассмеялся и восхищенно посмотрел на меня.

– Значит, без денег ты бы замуж не пошла?

– Нет, конечно! Я же не ненормальная. Ты уклоняешься от ответа.У тебя есть деньги?

– Есть, – вновь засмеялся Михаил.

– Сколько?

– Хватает, чтобы ни в чем не нуждаться. – От смеха на глазахМихаила выступили слезы.

– Еще не хватало в чем-то нуждаться! Я хочу знать, сколько утебя денег.

На лицо Михаила набежала тень.

– У меня есть деньги, иначе я бы не стал делать тебепредложение. Как только я тебя увидел, то сразу понял, что ты безнадежнобольна. У тебя финансовый бзик. Но это мне даже нравится. Я увезу тебя народину. Я подарю тебе восьмикомнатную квартиру в центре города, куплю тебесобственный ресторан, который назову твоим именем, машину, которую ты сама себевыберешь. Кроме того, я буду ежемесячно класть определенную сумму на твойличный счет. Все будет оформлено на твое имя. Тебе больше не придется работать.Ты будешь отдыхать и заниматься собой. Ты уже достаточно повкалывала.

– Да кто ты такой?!

– Обычный крупный бизнесмен.

– Бандит?

– Нет. Мой бизнес приносит хороший доход. У меня хватитденег, чтобы подарить тебе ту жизнь, о которой ты всегда мечтала. Только,помимо этого, мне бы очень хотелось, чтобы ты со временем меня полюбила. Я хочуна тебе жениться. Я хочу видеть тебя своей женой, я хочу иметь от тебя ребенка.

– Ты хочешь взять меня в долю? – неуверенно спросила я.

– Я хочу на тебе жениться. – Михаил громко рассмеялся. – Тынеисправима!

Услышав музыку, мы оба вскочили.

– Я жду тебя завтра в час дня в нашем мотеле, – сказалМихаил и вышел из гримерки.

Я перевела дыхание, чмокнула свое отражение в зеркале,выпила полную рюмку виски и вышла на сцену…

Столик, за которым сидел Михаил, был пуст. Я улыбнулась иподумала о том, что завтра ровно в час дня мы обязательно продолжим этотразговор. Я не знаю, как там насчет замужества, но то, что завтра в мотелебудет полумрак, вентилятор с большими лопастями, разгоняющий по комнатепрохладный воздух, огромная расстеленная кровать и ОН, мой желанный, носовершенно незнакомый мужчина, я не сомневалась…

Я надену свои лучшие – «папиллоновские» – трусики, нет,лучше трусики фирмы «Комет», в «папиллоновских» я была в прошлый раз. И будуделать все, чтобы ОН, мой мужчина, был доволен.

Отработав программу, я ушла на кухню.

– Устала, милая? – участливо спросила пожилая повариха,ловко переворачивая румяные блинчики – фирменное блюдо нашего ресторана.

– Устала, – кивнула я.

Из зала доносился оглушительный свист. Публика требоваламоего возвращения.

– Верка, ты выйдешь? – заглянул в кухню взмыленный Максим.

– Нет, не хочу. Программа уже закончилась, мне нужноотдохнуть.

– Ну и зря! Тебе что, бабки не нужны?

– Ладно, уговорил…

В тот вечер я была в ударе. Словно второе дыхание открылось.Подгулявшие мужики с легкостью расставались с деньгами. Каждая песняоплачивалась отдельно. Ближе к утру ставки возросли. В общей сложности мнеудалось собрать около трех тысяч долларов. Часть из них, конечно же, пойдет вобщий котел, но и после этого на руках останется кругленькая сумма…

– Ты что, загнуться хочешь? Ты бледная как смерть! Пожалейсебя! Скажи всем: до свидания! Пусть расходятся! – попыталась образумить меняЛюбка.

– Не могу, Люба. Я ведь набрала почти трешку баксов! –задыхаясь, произнесла я. – Я же не дура от денег отказываться!

– Ну и сдохни из-за этой трешки! – разозлилась Любка.

– Вер, ты бы и в самом деле угомонилась,– вмешался Максим. –Кончай жатву, на сегодня хватит. Жадность до добра не доведет!

– Ой, кто бы говорил! – усмехнулась я. – Ладно, пару песенокспою и ухожу.

Последние минуты на сцене дались мне с трудом. Натруженныесвязки отказывались подчиняться. Но публике все было мало… В конце концов,выжатая как лимон, я уползла со сцены.

– Веруня, ты случайно не помрешь? – жалостливо посмотрев наменя, спросила Любка.

– А почему я должна помереть?

– Ты бледная как стенка.

– Любка, я за вечер трешку баксов сколотила!

– Это потому, что Карася не было. Был бы Карась, он бы теберазгуляться не дал. Ты и так ресторану хорошую выручку сделала.

– Штуку отдам девчонкам-танцовщицам, пятьсот – ребятам изоркестра, а полторы возьму себе. Нормально! Полторы тысячи за один вечер!

Любка достала из кармана фартука смятые купюры и, улыбаясь,показала мне:

– Я тоже сегодня неплохо заработала. Это надо отметить! –Откупорив бутылку виски, она покачала головой и в сердцах произнесла: – Верка,я думала, что ты загнешься на этой сцене!

– Ерунда! – беспечно махнула я рукой. – Я живучая.

Немного помолчав, я вздохнула и, сама не знаю почему,спросила:

– Любка, а ты с Карасем спала?

– С чего ты взяла? – вспыхнула Любка.

– Да я просто так спрашиваю. Ты только не подумай, что яревную. Ты же прекрасно знаешь, как я отношусь к этому уроду.

– Он меня один раз изнасиловал, – опустив глаза, пробубнилаона.

– Как это?

– Только смотри никому не проболтнись!

– Больно надо…

– В ресторане уже почти никого не было. Только охранники.Карась сказал, чтобы я зашла к нему в комнату. Ну я и зашла на свою голову… Онбыл обкуренный, да в придачу еще и пьяный. Короче, он сказал, что если я пикну,он мне голову отвернет. А если своему чеху пожалуюсь, то пристрелит обоих. Вер,я-то знаю, что он слов на ветер не бросает. В общем, после того случая ястараюсь последней домой не уходить, чтобы лишний раз этому уроду на глаза непопадаться…

– Получается, Карась любую может поиметь когда емузахочется, – натянуто рассмеялась я.

– Тебя он, по-моему, не только имеет, но еще и любит, –язвительно произнесла Любка.