— Всегда говорила и повторю: таким, как ты, хорошей судьбы не положено. Родилась ненужная, и мне не нужна, никому; только и воспитывала тебя, побоялась Бога, а зачем? Любила тебя зачем? Кого в тебе видела? — Она покачала головой, отчего по красивым ее волосам пробежали огненные дорожки. Тетя протянула руку; свет ей уже не мешал. — Не бойся, деточка. Не оставляй меня одну. Пойдем со мной.

Эмбер с ужасом поняла: еще немного, и ей не спастись. На сей раз она сама виновата, заговорила с призраком, подпустила его к себе. Она ткнула в сторону тетушки свечой, не помогло: призрак шел к ней, протягивал руки.

И тут появился Кеннет, Эмбер увидела его первым, а затем и Кейлин — близнецы вышли с двух сторон и остановились, загораживая Эмбер собой. Она не успела удивиться: из темноты за тетушкой вышел Ричард Мэнли. Он не стал медлить и махнул рукой, словно вознамерился дать тете подзатыльник. И не успел: призрак развеялся. В руках у Ричарда растекся сизый дым.

— Ты неважно выглядишь, Кейлин.

— Я плохо спала.

Она старалась не думать о том сне, однако не выходило: лицо Мэнли, возникшего за спиной призрака, стояло у нее перед глазами. С этим сном не случилось, как со многими другими, растекавшимися утренним туманом и забывавшимися к полудню. Этот был яркий, словно все произошло в действительности. Кейлин помнила все в подробностях. Она не знала, что это за дом, в котором она оказалась во сие, и что там делала Эмбер, что там делали они все. Однако мисс Ларк грозила нешуточная опасность со стороны мертвой женщины. В том, что эта женщина мертва, Кейлин не сомневалась. Она раз за разом прокручивала в голове ряд картинок. Неудивительно, что Ричард, сидевший напротив нее за завтраком, смотрел подозрительно.

— Мучили кошмары?

— Наверное, слишком много съела вчера за ужином, — слабо улыбнулась Кейлин.

— То-то и мне было неспокойно, ~ задумчиво произнес Кеннет, до сих пор, казалось, полностью погруженный в чтение свеженького номера «Тайме». — Наверное, потому, что мы ели одно и то же. Вот и снится всякая пакость.

— Всякая — это какая? — полюбопытствовал Ричард, нанизывая на вилку соленый гриб.

— Заброшенный дом с привидениями.

Кейлин поперхнулась молоком.

— Что? — удивленно взглянул на нее Кеннет. — И тебе? Опять?

— Да.

Она постаралась отдышаться.

— Вас снова посетили одинаковые сновидения? — догадался Ричард.

— Похоже на то, — хором ответили близнецы и переглянулись.

— Между прочим, в моем сне был ты, — сказала Кейлин Ричарду.

— Надеюсь, все было благопристойно, если и Кеннет его смотрел.

— А еще там была мисс Ларк, — продолжала Кейлин, не обращая внимания на насмешливый тон друга. — Ее хотел увести в темноту призрак мертвой женщины, а нам с Кеннетом зачем-то понадобилось ее защитить.

— Мисс Ларк от призрака или призрака от мисс Ларк? — деловито уточнил Ричард.

— Призрака нужно было защищать от тебя, — ответил ему Кеннет, глядя, между тем, на сестру. — Именно ты его прикончил.

— Очаровательно. И что я сотворил с бедной женщиной?

— Замахнулся на нее, и она исчезла.

— Всегда знал, что вы оба невысоко меня цените как джентльмена. Обычно я не замахиваюсь на дам. Либо довожу дело до конца.

Ричарда, конечно, все это забавляло. А вот Кейлин — нет.

Бывало, и довольно часто, что ей и Кеннету снились одинаковые сны. Няня говорила, так нередко случается у близнецов. Обычно такие сны несли предчувствия, предзнаменования, из которых следовало извлекать уроки. За пару дней до смерти отца, к примеру, Кейлин и Кеннету, находившимся в Фэйрхед-Мэнор, приснилось, что папа умирает. Близнецы велели седлать коней и, не слушая никого, помчались в Лондон. Успели; даже хватило времени, чтобы попрощаться с отцом.

— И что нам теперь делать? — Кейлин подумала вслух.

— Полагаю, завтракать. — Ричард покончил с грибами и переводил взгляд с джема на омлет, решая, переходить к сладкому или еще рановато.

— Мы же тебе рассказывали, что…

— Я помню, — перебил Мэнли, — но, как врач, утверждаю, что тебе нужно позавтракать. Ешь, Кеилин.

Она подчинилась, однако вкуса пищи не чувствовала.

— Мисс Ларк и опасность, — произнесла она через некоторое время. — Почему они связаны?

— Мне тоже хотелось бы знать, — пробормотал Кеннет.

— Ничего опасного в ней нет, — сказал Ричард. — Я разговаривал с ней вчера, и она не показалась мне девушкой, которая может как-то угрожать вам обоим.

Кеннет подозрительно уставился на друга.

— Это когда ты с ней разговаривал?

— Утром. Я встретил ее на прогулке. Она… — Ричард умолк, и Кеилин заподозрила, что он недоговаривает. — Она решила выехать верхом. Мы столкнулись на дороге, невежливо было уезжать.

— Когда это тебя волновали понятия вежливости?

— Кеннет! — одернула брата Кеилин. — Не смей так говорить с Ричардом!

— Ревность, мой друг? — Лорд Мэнли, как всегда, рубил сплеча, не заботясь о последствиях. — Теперь любой, кто посмеет заговорить с женщиной, которая тебя заинтриговала, получит фунт презрения или вызов на дуэль?

— Как ты всегда все поворачиваешь, что мне и ответить нечего! — проворчал Кеннет.

— Это старость, сынок. В мои годы тоже так будешь уметь.

— Дик, перестань теперь ты, — вмешалась Кеилин. — Ты вовсе не старый.

— Угу. И лучшее тому свидетельство — ревность твоего брата. Значит, я еще могу быть соперником. Хорошо!

Ричард откинулся на спинку стула и жмурился, довольный. Кеилин порадовалась, что сегодня утром они в столовой только втроем: близнецы плохо спали и спустились к завтраку ни свет ни заря, а Ричард всегда встает рано.

— А мне снились приключения в Индии, — сказал лорд Мэнли, — и никаких пророческих видений. Так что я, пожалуй, оставлю вас толковать сны, а сам прогуляюсь.

— Сегодня прохладно, — предупредила Кеилин.

— Ничего, я надену плащ.

— Поедешь на Цезаре?

— Нет, пройдусь пешком неподалеку. — Ричард поднялся, взял трость. — А вы не ссорьтесь.

Он вышел. Кейлин проводила его взглядом.

— Мне кажется, Ричард тоскует.

— Не замечал за ним.

— У него временами что-то мелькает во взгляде. Не могу объяснить. Но кажется, ему очень одиноко.

— У него есть только мы, Кейлин. Родня… сама знаешь.

— Да. Знаю. — Она постучала вилкой по краю тарелки, бездумно извлекая прозрачный звон. — Ему нужна жена, которую он будет любить.

— Проблема с Ричардом в том, — сказал Кеннет, — что если он полюбит женщину, это случится раз и навсегда. И если не получит взаимности, станет несчастен. Лучше уж так. Ему не всякая подойдет.