– И?..

– И Джексон был прав. Поместился. И больно не было. Только чуть-чуть в самом начале.

Они снова визжат и машут руками.

– Поверить не могу, что ты потеряла девственность с Джексоном Кларком! – с одобрением говорит Иветт. – Бекка, он такой секси.

– Уж куда лучше, чем мой первый, – добавляет Синтия. – Помните Эрика Маккалоу?

– Это не он проучился в Майами-Хай только семестр, в девятом классе?

– Угу.

– Фу, Синтия.

– Согласна. Он был таким жутким. Но мне стало очень скучно на вечеринке у Джесси Джейкобс, вот я и подумала, почему бы и нет? Да и не так ужасно было, парень умел работать руками.

– Господи, перестань, а то меня сейчас стошнит.

Иветт кладет руку Синтии на плечо и оборачивается ко мне.

– А ты, Леле? С кем ты лишилась девственности?

– О, я, э-э-э… вы будете смеяться, но я…

– Никогда этого не делала?! – Иветт спрашивает меня таким тоном, будто худшей трагедии и быть на свете не может.

– Нет. То есть да, никогда.

– Не может быть! – Для пущего эффекта она делает вид, что у нее отваливается челюсть. И смотрит на меня так, будто я марсианская шпионка и только что призналась в этом. – Чего ты ждешь-то?

– Не знаю… Я не жду специально, просто как-то не случилось и все. У меня никогда не было парня и…

– Парни-шмарни, – говорит Мэдди. – Просто выбери кого-нибудь, лучше опытного, и дело с концом.

– Чепуха! – вмешивается Иветт. – Понятно, она хочет сделать это с Алексеем. Может, даже сегодня. О, вы просто созданы друг для друга!

– Даже не знаю.

– Разве он тебе не нравится?

– Конечно, нравится. Но я хочу, чтобы это было… мне не очень хочется, чтобы это случилось на вечеринке.

– А-а-а… – Она смотрит на меня так, словно я только что сошла с летающей тарелки. – А почему нет?

– На вечеринках полно людей! Раз уж мне доведется лишиться невинности только раз, это должно быть как-то… по-особенному. – Я чувствую, как у меня горят щеки, и очень хочу, чтобы мы сменили тему.

– Леле, лишиться девственности – это не что-то такое, что «доводится» сделать, с этим нужно просто покончить, чтобы можно было наслаждаться сексом. И первый раз все равно по-особенному не получится… для этого нужно раз пять или шесть.

– Я понимаю, что в свой первый раз не увижу над головой фейерверков и так далее. Я только надеюсь, что все будет… продуманно. Чтобы потом при мысли об этом проблеваться не хотелось. Ну, вы понимаете? Я хочу хотя бы… приятных воспоминаний. И, если только не на яхте Бранджелины после церемонии вручения «Оскара», вечеринка – не самое идеальное место.

– Уф, ладно, – говорит Иветт. – Оставайся романтиком. Но увидим, что ты почувствуешь, когда он появится здесь в расстегнутой толстовке на голое тело!

И мы увидели, что я почувствовала, когда он появился: абсолютное отчаяние. Предельное отчаяние. Ужасное, отвратительное отчаяние. Почему? Потому что он пришел с ДРУГОЙ ДЕВУШКОЙ.

Ах да, и они ЦЕЛУЮТСЯ.

В облегающем розовом платье с цветочным принтом, чертовски сексуальном (в хорошем смысле), я спускаюсь вниз по пресловутой спиральной лестнице, покрытой ковром, и вижу его. Он у бара, наливает выпить маленькой, похожей на эльфа девушке с крашенными в розовый волосами и колечком в губе. У меня останавливается сердце, а мысли несутся с утроенной скоростью: «Что за… так, ладно, сохраняй спокойствие, дыши глубже. Ух ты, а она симпатичная и выглядит очень необычно. Он думает, что она круче меня? А может, не о чем волноваться, может, она его кузина или сестра, или просто какая-то незнакомая девушка…»

И стоит мне только подумать об этом, как они чокаются бокалами и он наклоняется, чтобы поцеловать ее. И это не просто поцелуй, а очень страстный поцелуй. Медленный, чувственный, излишне долгий поцелуй. С языками. Какая мерзость. Алексей поднимает глаза и видит меня, застывшую на лестнице, вероятно, с выражением чистейшего ужаса на лице.

– О, привет, Леле! – Он радостно машет мне рукой, словно не разрушил мою жизнь в эту самую секунду. Я пытаюсь помахать в ответ, но ничего не выходит – руки отяжелели, и я не смогла бы их поднять, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я не чувствую свое лицо, а все происходящее вокруг внезапно искажается, как в режиме замедленной съемки. Мне остается лишь развернуться и взбежать обратно наверх.

Конец великолепному плану Иветт, конец моим надеждам и мечтам стать миссис Алексей Кайпер. Все, игра окончена. Пиксельная Леле появляется на экране, вместо глаз у нее черные крестики.

– Так, похоже, в моем плане случился малюсенький сбой. – В ванной Иветт пытается успокоить меня, а я пытаюсь не рухнуть в обморок. – Нам лишь нужно немного доработать его, вот и все. Разве ты не знаешь, как сейчас легко разбивать пары? Готова поспорить, у них это несерьезно. Леле, пожалуйста, сделай глубокий вдох, ты пугаешь меня.

– Я? О, я в порядке. – Я втягиваю воздух, поняв, что задерживала дыхание так долго, что у меня даже лицо слегка посинело.

– Да ты не просто в порядке. В этом платье ты отпад, я не шучу. Давай, спускайся вниз и наслаждайся вечеринкой, как настоящая рок-звезда, а он пусть грызется. Будь самой собой, и к концу вечера он забудет об этой как-ее-там. Ладно?

– Иветт, не хочу тебя обидеть, и я знаю, вечеринка выйдет супер, но я не могу. Думаю, мне лучше побыть одной. Я не в настроении тусоваться. – Я обнимаю себя, уверенная, что сейчас она разразится гневной тирадой или встретит мои слова холодным безразличием. Я боюсь возвращения злой Иветт.

– О, детка, я все прекрасно понимаю. Это отстой, мне доводилось проходить через подобное, поверь мне. Но ты сделаешь кое-что ради меня?

– Наверное.

– Поезжай домой и хорошенько побалуй себя, ты это заслужила. Прими пенную ванну, налей себе бокал шампанского, накупи в интернет-магазинах каких-нибудь приятных мелочей. А если нужно, то посмотри «Настоящих домохозяек».

Ух ты. Вот этого я не ожидала. Да уж, эта вечеринка была полна сюрпризов, хороших, плохих и ужасных.

Приехав домой, я пытаюсь найти в себе силы принять ванну, но не могу. Поэтому ложусь на кровать и смотрю в потолок, представляя, как у меня на лбу проявляются большие красные буквы: «ОТВЕРГНУТА». У Алексея есть девушка. Честно сказать, такого я не ожидала. Могла предположить, что я ему не нравлюсь, но что он выберет не меня, а другую – вот это нет. Может, Иветт права, и я могла бы отбить его, но мне не хочется быть девушкой, которая увела чужого парня. Похитительницей бойфрендов. Так нельзя.

Я не очень-то хороший писатель, но ощущаю необходимость выразить свою боль, причем так, чтобы не пришлось вставать с кровати. Я беру ручку и бумагу и убеждаю себя, что ничем не хуже Ф. Скотта Фицджеральда. В конце концов, всех великих когда-нибудь да отвергали. Хотя знаете, мне кажется, так просто говорят в утешение, потому что на самом деле отвергают всех, и величие тут ни при чем.