Через час я въезжала в Екатеринбург. Накрапывал дождь,граждане спешили на работу, а я направилась к дому моих мнимых родителей,остановила машину прямо напротив подъезда, решив, что чем нахальнее я будудействовать, тем меньше привлеку внимания. Не знаю, всегда ли такой принципсрабатывает, но в этот раз мне повезло. Ни с кем не встретившись, я спустиласьв подвал, изъяла спрятанную в подвальной клетушке сумку и вернулась в машину.Отъехав на два квартала, переоделась в сарафан и наконец-то обулась. В первомже обменном пункте поменяла доллары и, бросив «Ниву» в подворотне, направиласьв кафе.

Уплетая яичницу и блинчики с творогом, я таращилась в окно идумала, что делать дальше. В сложившейся ситуации без помощника не обойтись, ана эту роль мог подойти лишь один человек, но ещё вопрос, захочет ли онпомогать.

Покончив с завтраком, я попросила у женщины за стойкойразрешения позвонить и набрала номер справочной. Узнать номер телефонаобластной прокуратуры оказалось легко, а вот дальше сложнее.

— Могу я поговорить с Рябовым ВадимомНиколаевичем? — начала я.

— Рябов? А куда вы звоните? — «Хороший вопрос».

— Видите ли, я знаю, что Рябов следователь по особоважным делам, мы встречались несколько дней назад, он просил меня позвонить,если чего-нибудь вспомню, я вспомнила, но номер его телефона потеряла…

— И чего? — поинтересовались на том конце провода,совсем как недавно нытик в домушке. Вот и поверишь после этого, что крайностисоприкасаются.

— Надо бы мне его найти, — вздохнула я. —Наверное, вам проще узнать телефон Рябова, чем мне.

— Если я буду телефоны узнавать… — Неожиданно в трубкевозник ещё один голос.

— А кто его спрашивает?

— Анна.

— Просто Анна?

— Да. Он поймет. Если не возражаете, я перезвоню черезчас.

Оставив деньги на стойке, я спешно покинула кафе. Целый часболтаться по улицам без всякого толка дело глупое, а для меня и опасное, оттогоя перебралась в кафе-мороженое, просидела там сорок минут, а потом отправиласьискать телефон-автомат. Повезло мне только через три квартала, зато, набравнужный номер и спросив Рябова, я сразу же услышала его голос.

— Анна? — Голос звучал весело, я бы даже сказалаигриво. — Куда же вы пропали?

— Я отдыхала в одном уютном местечке за городом, но мнетам не понравилось, вот и решила вернуться.

— Отлично. Мы могли бы встретиться?

То, как Вадим Николаевич вел себя, вселяло определенныенадежды, если он, конечно, не свихнулся вслед за мной от напряженной работы.

— Встретиться я не против. Скажем, через час. Подойдет?

— Конечно. Где?

— Город я совсем не знаю. Если не возражаете, я вамперезвоню через полчаса.

Он не возражал. Поглазев немного на телефонную трубку, ярешила вернуться к «Ниве». Разумеется, раскатывать на ней по городу опасно, ноесли Рябов назначил встречу с единственной целью упечь меня в психушку (есличестно, я в этом сомневалась), то уходить на своих двоих мне будет крайнезатруднительно. В общем, я решила рискнуть.

«Нива» стояла там же, где я её оставила, и как будтоникакого интереса у общественности не вызвала. Устроившись на скамейке, янемного понаблюдала за окружающими, а потом пошла звонить Рябову. Назвала улицуи номер дома, возле которого буду его ждать, вернулась к машине и устроилась наводительском месте. Стекла тонированы, а Рябов вряд ли догадается, что яприобрела транспортное средство.

Я продолжала наблюдать за улицей, пристроившись в глубинедвора. Ничего подозрительного. Движение здесь небольшое, одна из машинприткнулась возле металлической ограды, а я насторожилась. Из машины вышелмужчина и исчез за углом, а через несколько минут вернулся, держа за рукумальчика лет пяти. Там скорее всего детский сад, в любом случае вряд лисотрудники прокуратуры додумались прикрываться детьми. Еще парочка машинвызвала мое подозрение, но, как оказалось, необоснованное. Наконец появиласьмашина Рябова, то есть, когда она появилась, я понятия не имела, что это егомашина. Он притормозил возле той самой ограды, вышел из кабины и огляделся.Взглянув на часы, Рябов медленно направился по тротуару в противоположную сторону,время от времени оглядываясь. Я завела мотор, выехала со двора и вскорепоравнялась с Вадимом Николаевичем, распахнула дверь и сказала:

— Садитесь.

Он вроде бы растерялся, но через секунду уже был в кабине, ая на приличной скорости вылетела на соседнюю улицу, поглядывая в зеркало.

— Я один, — вздохнув, сообщил Рябов.

— Почему? — задала я вопрос.

— Долго объяснять.

— А вы попробуйте покороче.

— Если совсем коротко: я вам верю.

— Да? — Я взглянула на него с усмешкой, а оннахмурился.

— Да. Я сомневаюсь в том, что вы сумасшедшая, что выубили всех этих людей, и я хочу понять, что происходит.

— Похвально. Я тоже хочу. Так что в этом пункте нашижелания совпадают.

— Не гоните так. Никто не знает о нашей встрече. Я несобираюсь вас обманывать.

Я притормозила и повернулась к нему.

— Вы знаете, что произошло в больнице? — Он совздохом кивнул:

— Вы оказались правы. Они пришли.

— Кто они?

Он пожал плечами.

— Вам лучше знать.

— Наверное. Беда в том, что я ничего не знаю. Дажесвоего имени.

— Все-таки странно, — заметил он.

— Еще бы. Но если вы мне верите, то уж верьте до конца.Все, что мне доподлинно известно, идет с частицей «не». Я не Шульгина АннаИвановна, мой муж совсем не тот человек, за которого себя выдавал, и я скореевсего никогда даже не была в Екатеринбурге.

— Почему вы так решили? — насторожился он.

— Это трудно объяснить. Я просто знаю. Никогда раньше яне видела этих улиц…

— Да, — вздохнул он, вроде бы не поверив.

— Ребятишкам, что меня похитили, в больнице помогалсанитар.

Рябов поморщился.

— Мы тоже так решили, в противном случае эти типыпросто не смогли бы попасть в отделение. Вычислить санитара было нетрудно, темболее что он не дождался конца смены…

— И исчез? — подсказала я.

— И исчез, — кивнул Рябов.