— А кто ты?

— Я тоже не знаю. А если узнаю, весьма вероятно, необрадуюсь. И еще: я надеюсь найти своего мужа и у меня будет ребенок. То есть явсе-таки верю, что он родится.

— Ты беременна? — Он был потрясен.

— Да. Я знаю, что меня кололи всякой дрянью, но…

— Этого просто не может быть, — он почти кричал, ая усмехнулась:

— Успокойся, это, в общем-то, обычное дело… Жду вгостинице, мне совершенно не хочется столкнуться нос к носу с милицией.Договорим позднее. И постарайся что-нибудь узнать. — Ему не хотелось воттак просто отпускать меня, но он кивнул и отошел от машины, а я тронулась сместа, махнула ему рукой и вскоре летела по проспекту.

Стоянка перед гостиницей была забита, я с трудом приткнуласьвозле самых ступенек. Поднялась в номер, взяла сумку, оставила ключи от машинына столе, осторожно открыла дверь и выглянула в коридор: он был пуст. Яторопливо прошмыгнула к пожарной лестнице, спустилась на первый этаж и вышла,воспользовавшись дверью с табличкой «Посторонним вход воспрещен». Примерно счас я каталась на троллейбусах, то и дело пересаживаясь, но не смогла заметитьничего подозрительного, зашла в магазин одежды, купила джинсы, футболку икроссовки, переоделась в ближайшем подъезде, после чего остановила такси.

Где-то минут через сорок я уже вышагивала вдоль обочины итормозила проходящий транспорт, решив выбираться из Екатеринбурга автостопом.Мне повезло, к утру я оказалась за несколько сотен километров от этого города,а ещё через сутки выходила из автобуса на вокзале родного города (впрочем, былли этот город для меня родным, ещё вопрос).

Купив в киоске штук пять местных газет, я освоила объявленияпод рубрикой «Сдаю квартиру» и отправилась по адресам. В первых трех случаях ятолько зря потратила время, хозяйки квартир выглядели так, что сразу стало ясно:без документов мне ничего не светит, пришлось сказать, что их жилье мне не покарману.

Позвонив в очередной раз, я услышала мужской голос; путаясьв словах, мужчина все же смог ответить, что действительно сдает квартиру и ямогу подъехать и посмотреть, только она «не очень». Что значит «не очень», мнестало понятно через час, когда я вышла из такси на улице Кожевникова переддвухэтажным домом из красного кирпича, который выглядел так, точно был построенпри царе Горохе. Выяснилось, что на самом деле дом возвели всего-то в прошломвеке, да и то уже после отмены крепостного права. Раньше в нем размещалась толи почта, то ли тюрьма, а с тридцатых годов заселили работников обувнойфабрики, которые и жили здесь по сей день.

Пока я разглядывала чудо архитектуры, гадая, сможет лихозяин квартиры добраться до этого места, как обещал, или свалится по дороге,как он взял да и появился. Рядом со мной притормозила «семерка» странногожелто-зеленого цвета и почему-то в красных разводах, дверь открылась, и изкабины вышел мужик в спортивном костюме и туфлях на босу ногу, взгляд у негобыл совершенно остекленевший, стоять он мог, только держась за дверцу машины, авидел чего или нет, судить не берусь. Наверное, все-таки видел, потому что хотьи с трудом, но спросил, обращаясь ко мне:

— Это ты?

— Это я, если вы сдаете квартиру.

— Сдает, — заорал второй мужик, до этого моментасидевший за рулем. Теперь он вышел из кабины и радостно мне улыбнулся. Выгляделон чуть трезвее своего дружка и особых опасений у меня не вызвал.

— Тогда пошли, — пожала я плечами, но хозяин идтине мог, дружок, которого звали Димой, запихнул его назад в «Жигули», иотправились мы вдвоем.

— Квартира, конечно, так себе, — начал зудетьон. — У Генки здесь раньше мать жила, год назад померла. А Генка, покахозяйничал, малость покуролесил, продал кое-что, один раз чуть не сгорел… затопросит за жилье сущие копейки. И за свет платить не надо, здесь счетчик вобратную сторону крутится, у Генки, когда он трезвый, башка хорошо варит…

Мы вошли в обшарпанный подъезд и направились к одной изчетырех квартир, выходивших на лестничную площадку, дверь носила следы пожара,Димка сказал:

— Вот видишь, — с таким видом, будто в пожаре былаповинна я, долго вставлял ключ в английский замок и наконец первым вошел вквартиру, потом, точно одумавшись. отскочил в сторону и пропустил меня вперед.Дверь успела произвести на меня впечатление, и я ожидала оказаться в выгоревшейдочерна берлоге, но квартира была вполне сносной, после пожара потолкипобелили, стены оклеили, дверь в комнату отсутствовала, а на застланномлинолеумом полу кухни строго посередине темнела дыра внушительных размеров(должно быть, здесь раскладывали костер).

— Ну, как? — вздыхая, поинтересовался Дима,вышагивая за мной по пятам.

— Отлично, — кивнула я, а он насторожился,подумав, наверное, что я издеваюсь. Мебели в квартире было немного, осталосьтолько то, что Генка не смог сбыть: железная кровать, диван, стол со следамиогня, шифоньер без одной дверцы и два венских стула без спинок. Окна былиплотно зашторены темно-зеленым бархатом, это вызвало некоторое удивление, но,приблизившись, я поняла, что ткань побита молью. Из трех рожков люстры уцелеллишь один, и тот был без лампочки.

— Все услуги, — опомнился Димка и распахнул дверив ванную и туалет, чтобы я смогла убедиться в правоте его слов. —Подходит? — не выдержал он.

— Подходит, — кивнула я, заметила в кухне на столелисты бумаги и авторучку и прихватила их.

— Студенты жили, — пояснил Димка. — А тебе-тожилье надолго?

— На полгода. Плачу за три месяца вперед, пусть дружокрасписку напишет, гони ключи, и чтоб три месяца я вас здесь не видела. Ясно?

— Само собой. Чего нам здесь делать?

Генка, увидев в моих руках деньги, пришел в сознание и мигомнаписал расписку, икнул и вздохнул со слезой:

— А телефон? За телефон добавить бы…

Я добавила, и мы расстались. Посетив ближайший магазин икупив кое-что из продуктов, я вернулась в квартиру, проверила телефон, онработал, а я покачала головой, заметив вслух:

— Людям надо верить. — Затем легла на кровать иуставилась в потолок. Не могу сказать, что он чем-то особенно привлекал меня,просто хотелось немного расслабиться и подумать. Первое, что надлежало сделать:спрятать деньги. Два веселых приятеля могли здесь появиться, несмотря на своеобещание, и свистнуть деньги, второе — следовало позвонить в поликлинику иузнать, когда прием у Евгения Сергеевича, он хотел поговорить со мной очерепно-мозговой травме, которая его чем-то заинтересовала. Сейчас самое время:с чего-то я должна начать свои поиски, почему бы не с беседы с лечащим врачом?