К тому моменту, как Вартас приезжает на обед, я уже проснулась, оделась и сижу на матах — в комнате, где мы обычно занимались вар-до.

— Как дела? — Он сбрасывает сумку на пол и присоединяется ко мне.

— Выяснила, что я могу лечить ожоги въерхов с помощью океана или моря. Точнее, я проверяла только море, но с помощью океана, наверное, тоже могу.

— Ух ты, — говорит он.

— Ух ты. Да.

— И только поэтому ты прибежала ко мне?

— Вообще-то нет.

Просто Лайтнер так часто называл тебя моим парнем, что я сама в это поверила. Может быть, и не зря. Может быть, пришло время оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше.

Нам всем.

— Расскажи мне про Лэйс, — говорю я. — Не как обычно. Расскажи, какие вас связывали отношения.

— Ты уверена, что хочешь поговорить именно об этом?

— Ты же хочешь знать, почему я пришла?

— Хм, — Вартас вздыхает и скрещивает ноги. — Отношениями, как ты уже поняла, это было сложно назвать. Она приходила и уходила. Ничего о себе не рассказывала. Никого не напоминает?

— Сейчас мы не обо мне, — напоминаю я.

— Я… наверное, в какой-то момент я понял, что у нас ничего не получится.

— И в какой же момент ты это понял?

— Когда почувствовал, что она не до конца со мной откровенна. Те крупицы информации, которые на меня высыпались… это было не про отношения. Когда есть отношения, есть доверие.

— Она рассказала тебе о ныряльщиках.

— Но не рассказала, что собирается исчезнуть и бросить меня и вас.

— Вообще-то, рассказала, Тас.

— Как ты меня назвала?

— Я посмотрела, как можно сократить твое имя.

— Ты интересовалась моим именем? — он приподнимает брови и кивает. — Круто.

— Так вот, про Лэйс. Она просила о нас позаботиться. Рассказала о том, что связана с ныряльщиками.

— Это по-твоему звучит как «Я завтра исчезну, но не переживай, со мной все будет в порядке, и когда-нибудь я вернусь»?

Я вытягиваюсь на матах, подпираю ладонями подбородок.

— Возможно, это то, что она могла сказать.

— И снова нет, Вирна. Когда я доверяю, я говорю прямо. Я не скрываю ничего ни от кого, прикрываясь намерениями о всеобщем благе или безопасности.

— Возможно, ты и прав.

— Ты знаешь, что я прав. Твоя очередь.

Он ложится рядом со мной, правда, ногами в другую сторону, и на спину. Теперь я смотрю на него сверху и очень, очень близко.

— Ты же мне доверилась. Хотя знала меня гораздо меньше, чем Лэйс.

А Лайтнеру нет.

Я начинаю думать, что он действительно прав. Что все эти бабочки в животе, жар и холод — это химия и гормоны. Настоящие чувства появляются там, где ты раскрываешься рядом с другим, где ты не боишься сказать правду, где есть спокойствие и уверенность. С Лайтнером все было как на вулкане — что, в общем-то, неудивительно, он же въерх. С Вартасом ровно, и пусть даже отчасти неправильно — из-за Лэйс, она сама от него отказалась. От него и от их отношений.

— Я пришла к тебе, потому что не хотела ехать домой.

— Почему?

— Не знаю, — я пожимаю плечами.

— Или знаешь? — Он подается ко мне и целует меня в губы.

Это не так резко, как было «для конспирации», напротив, это совсем не резко. Я могу его целовать, и не чувствовать, как плавлюсь, как от каждого прикосновения на моем теле вспыхивают костры ожогов и темнеет перед глазами. То, что я при этом чувствую — или чего не чувствую, это же не главное, правда? Это просто поцелуй. С парнем, которому я рассказала больше, чем кому бы то ни было.

Я отрываюсь от его губ, но не отстраняюсь. И спрашиваю:

— Хочешь пойти со мной к Кьяне и Хару?

Лайтнер К’ярд

Я оказался прав.

Прав насчет того, что с «Бабочкой» и заботой Дженны о Мэйс не все чисто. Вот только Вирна не знает, что я в курсе всего этого, и считает, что наш разговор закончен. Зря! Я точно не собираюсь увольняться, особенно теперь.

Ныряльщики, значит. Клуб их прикрытие? Место встречи? Очень опасное место. Но когда я понял, что могу выйти на ныряльщиков, в голове будто что-то щелкнуло. Те установки, которые мне показал Эн: если кто-то и способен узнать о них больше, то именно эти ребята.

Опасные ребята, с которыми Мэйс заодно.

И это, пожалуй, волнует меня больше, чем мне бы хотелось.

— Лайт? Я честно боюсь лезть в бассейн, когда ты такой рассеянный.

Я возвращаюсь в реальность, к Лире. Сегодня наш первый урок плавания. Это другой клуб, другой мелкий бассейн, другая девушка, которая просто потрясающе выглядит в модельном купальнике и совершенно не стесняется своего практически обнаженного тела. Но мне все напоминает о Вирне.

Абсолютно все, и как с этим справиться, я не знаю.

— Прости. Я просто не выспался.

— Уверен, что хочешь работать ночами?

— Эта работа лучшее, что я смог найти за все время.

Эта работа идеальна. Не считая того, что я спал всего два часа, чтобы потом отправиться на тренировку. Называть свои модельные потуги по-другому я отказывался.

— Извини, это все из-за меня. Ты слишком много потратил на мое восстановление, но после съемок, я смогу тебе вернуть…

— Нет, Лира. Ты мне ничего не должна, и давай закроем эту тему. Иди сюда.

«Сюда» означало в воду, и Лира не торопилась, застыв перед порожком, под который утекала вода, выплескивающаяся из бассейна.

— Я думала, что мы начнем с теории, — улыбнулась она. — На берегу.

— Тут как с модельной походкой, без практики не поймешь. К тому же, у нас всего пара дней перед съемками.

Это сработало.

— Ну ладно, — она расправила плечи и шагнула на первую ступеньку, забавно поморщилась. — Какая она противная.

— Противная?

— Да, вода. — Лира преодолела все шесть ступенек и остановилась рядом со мной. — В ней же невозможно двигаться! Она сковывает. Сдерживает.

Я едва сдерживаю смех.

— В воде все работает по-другому, поэтому и двигаться нужно не так, как ты привыкла. К этому нужно привыкнуть.

— Сомневаюсь, что я к этому привыкну.

— Даже ради роли?

— Только ради роли!

У Лиры не было панического страха, как у Мэйс. Она не боялась воды и была полна решимости освоить плавание. И я начинал понимать, почему у Лиры все срослось с работой моделью, несмотря на отсутствие поддержки родителей. Ее целеустремленности можно было только позавидовать.