— Слушай, а в ваш подъезд можно как-нибудь попасть, минуя консьержку?

— Вот уж никогда об этом не думала, — озадачил Наташку вопрос Олега.

— Например, бывают дома с двумя выходами, — подсказал тот.

— Нет, — покачала головой Наташка. — У нас один вход и выход.

— А лестница у вас, конечно же, есть? — осведомился Пашков.

— Есть, — подтвердила Наташка. — Но мы по ней почти никогда не ходим. Я сама только два раза ей пользовалась. Когда оба лифта вышли из строя.

— Ас этой лестницы есть какая-нибудь дверь на улицу? — блеснули глаза у Олега.

— Понятия не имею, — отвечала Наташка. — Я спускалась, а потом выходила в холл, где сидит консьержка. Хотя вообще-то, — вдруг спохватилась она, — эта лестница вроде куда-то еще ниже ведет.

— Ниже? — создав на сей раз серьезную угрозу музыкальному центру, резко вскочил на ноги Женька. — Пошли посмотрим!

— Там может быть какой-нибудь вход в подвал, — заработало воображение у Лешки Пашкова. — А некоторые подвалы иногда даже соединяются с соседними домами.

— Показывай, Наташка! — И не в силах более сдерживаться Женька выбежал в длинный коридор.

Девочка, тщательно заперев входную дверь, провела их на лестницу.

— Чистота-то у вас тут какая, — одобрил Темыч. — У нас в доме, хоть и домофон, но на лестнице гораздо хуже.

— А ты видел, какая у нас в подъезде цер-берша сидит? — напомнила Наташка.

— Пошли лучше скорее посмотрим, — не интересовало санитарное состояние лестницы Женьку.

— Давайте хоть до второго этажа на лифте спустимся, — взмолилась Моя Длина. — Чего зря на своих двоих столько топать.

— Каблуки надо носить пониже, — с осуждением воззрился Темыч на новые модные туфли Моей Длины. — Тогда будет легко.

— Замри, шмакодявка, и не высовывайся во избежание дальнейших неприятностей, — шикнула на него Школьникова.

Предложение спуститься на лифте было принято большинством голосов.

— Теперь тише, — предупредила на втором этаже остальных Наташка. — У этой консьержки не уши, а локаторы.

Ребята стали на цыпочках спускаться вниз. Миновав выход в холл, они проследовали по лестнице дальше. Наконец ступеньки вывели ребят на площадку. Там была дверь.

— Есть, — прошептал Пашков.

— Заперто, — подергал за ручку Женька.

— Ой, только сейчас сообразила, — хлопнула себя по лбу Наташка. — Когда мы сюда переехали, нам выдали ключ от черного хода. Он у нас дома где-то лежит. Надо поискать.

— Кстати, давай поищем, — взволновало ее сообщение Олега.

— Пошли, — вновь пригласила ребят в квартиру Наташка.

Они вновь с большими предосторожностями пробрались на второй этаж, а оттуда уже на лифте достигли десятого.

— Кажется, мать держит запасные ключи в столе у Гохмана, — направилась к кабинету Наташка.

Она было вошла туда, но почти тут же, отпрянув назад, тихо затворила дверь.

— Там Федор улегся, — с досадой произнесла она. — Ладно, потом поищу.

— Обязательно поищи, — сказал Олег. — Это очень важно.

— Главное, мы обнаружили, что хоть дверь с лестницы заперта, но, имея ключ, в нее можно войти, минуя консьержку, — добавил Лешка.

— Не только ее, — уточнила Наташка. — Жильцы лестницей почти никогда не пользуются. По-моему, туда только уборщица ходит.

— Часто? — спросил Олег.

— Вроде бы раз в три дня, — неуверенно произнесла Наташка. — А может, и раз в неделю. Если вам это важно, могу потом выяснить у Ольги Степановны. Она обычно такие вещи знает.

— Выясни, — потребовали остальные.

— Теперь ты нам вот что, Наташка, скажи, — задал новый вопрос Пашков. — Ты не знаешь, консьержка не видела кого-нибудь подозрительного?

— Да вроде бы никого, — пожала плечами девочка. — С ней Ольга Степановна потом разговаривала. И консьержка все сокрушалась, что теперь ее уволят.

— Почему уволят? — не поняли остальные.

— Ну, вроде бы получается, что она виновата. Преступление проморгала. Но вообще она, по-моему, даже довольна, что нас ограбили. Она вообще очень злобная. И всех жильцов нашего дома ненавидит. Как говорил по этому поводу покойный Гохман, у нее срабатывает классовый антагонизм.

— Не знаю уж, что и как у нее срабатывает, но тетка и впрямь злобная, — немедленно заявил Женька.

— Ты-то откуда знаешь? — посмотрела на него Наташка.

— Видел, когда мы к тебе шли, — ответил долговязый мальчик.

— Это ее сменщица, — пояснила Наташка. — По сравнению с той она воплощенная доброта.

— Ясно, — усмехнулся Олег — А она когда теперь дежурит?

— Завтра. С восьми утра до восьми вечера, — откликнулась Наташка. — Что, познакомиться захотелось?

— Весьма, — кивнул Олег. — Хочу ее кое о чем расспросить.

— Тогда советую прикинуться, будто кто-нибудь из наших жильцов тебя сильно обидел, — порекомендовала Наташка. — Лучший способ войти к ней в доверие.

— Это мысль, — улыбнулся Олег. — Скажу, что покойный Гохман разорил моего отца. Ты, Наташка, надеюсь, не против?

— Валяй, — разрешила Наташка.

— А я не советую, — вмешалась Катя. — При такой постановке вопроса лифтерша твоего мнимого папу, Олежка, совершенно не пожалеет. Потому что он все равно находится от нее по другую сторону баррикад. Вот она и сообщит в милицию, что у Гохмана был заклятый враг.

— И твоего настоящего предка, Олег, — расхохотался Женька, — а может, и тебя с ним за компанию, заметут по подозрению в краже.

— Н-да, — кивнул Олег. — Пожалуй, Гохмана лучше оставим в покое. Ладно, изобрету что-нибудь прямо по ходу разговора с ней.

В комнате повисло молчание. У Компании с Большой Спасской уже сложилась вполне стройная версия. Вчера от одиннадцати до двенадцати на десятый этаж проник неизвестный. Судя по характеру кражи, преступник действовал в одиночку. И он вполне мог воспользоваться дверью, ведущей мимо консьержки на лестницу. Но эта дверь всегда заперта. Значит, у преступника имелся ключ. Иными словами, грабитель был связан с кем-то из жильцов подъезда или сам жил в этом подъезде. Хотя не исключена возможность, что преступников было двое. И, пока один отвлекал под каким-нибудь предлогом консьержку, второй спокойно себе прошел к лифту и проник в квартиру Турундаевских.

— Кстати, — первым нарушил молчание Олег. — Насколько я понимаю, дверь с лестницы выходит не на улицу, а во двор.

— Какая разница, — отмахнулся Женька.

— Между прочим, очень даже большая, — продолжал Олег. — У вас там, Наташка, как? — повернулся он к хозяйке квартиры. — Бабки разные сидят?