веточек лозы. При встрече с ректором он заявил: «Георгий Александрович, я сразу начну обследовать ваш кабинет». Он обошел кабинет со своим «прибором», комментируя: «Так... стол у вас стоит в благоприятном месте, но вот здесь — вредное излучение...» Позже в указанном месте установили защитные сетки.

Он же, увидев, что Георгий Александрович простужен, пообещал прекратить насморк. Проведя рукой вдоль лица ректора, остановил ладонь и сказал: «Здесь скопление. Буду его снимать, и вам станет лучше». И действительно, насморк прошел!

— А еще на какие темы непознанного вы беседовали с Николаевым?

— Георгий Александрович любил взять меня под ручку на первомайских и ноябрьских демонстрациях, мы немного отходили от колонны и разговаривали о Космосе, об НЛО.

— Он и со мною провел целую беседу об НЛО.

— Георгий Александрович считал эти объекты реальностью... — Бочаров задумался на минуту и добавил: — Когда я уезжал за рубеж, то руководил лабораторией БИОТИ по переписке.

* * *

Книга о Г.А. Николаеве пишется урывками. В 2002 году я предпринял очередную попытку закончить свой труд, и она стала поводом для новой встречи с Ю.А. Бочаровым. Профессор прочитал рукопись, внес ценные правки, после чего мы продолжили разговор об академике Николаеве.

— В 1964 году встал вопрос о новом руководстве МВТУ, — сказал Юрий Александрович, — и тогдашний секретарь парткома Училища Геннадий Владимирович Бечин предложил назначить ректором Георгия Александровича Николаева.

— Вы ведь долго работали с ним бок о бок, будучи проректором по вечернему образованию. Я помню, вы как-то упоминали, что одним из сложных вопросов, за которые вы отвечали, были филиалы...

— Филиалы были у меня, — кивает Юрий Александрович. — Ректорат особенно волновала судьба Калужского филиала. В то время Калужский обком КПСС считал, что его надо сделать самостоятельным вузом областного подчинения. Я даже выступил на общем партийном собрании филиала, не посоветовавшись с Георгием Александровичем, и высказался в пользу «самостийности», чем вызвал аплодисменты.

— Но у Георгия Александровича было другое мнение?

— Да... «Поймите, Юрий Александрович, — говорил он, — если мы отпустим от себя Калугу, нам сразу дадут другой филиал, и мы в нем захлебнемся». И это действительно было так. Каждый обком в те годы был заинтересован в создании своего технического вуза, а проще всего это было сделать, создав поначалу филиал известного московского института... Так мы и не «отпустили» Калужский филиал. В этом качестве он пребывает до сих пор...

— На ректорате, — продолжает Юрий Александрович, — часто возникали жаркие споры, а Георгий Александрович умело гасил их. И еще он обладал потрясающей способностью быстро и четко подытоживать обсуждаемые темы. Он надиктовывал секретарю, ведущему протокол, три-четыре строки, буквально вырубленные в камне...

После сна на каком-нибудь совещании он феноменально включался. То, что он умел урывками спать, продлило ему жизнь...

Евгений Иванович Бобков[4]

Евгений Иванович Бобков проработал вместе с Георгием Александровичем много лет, будучи проректором МВТУ по учебной работе.

Проректора Бобкова мы, студенты, уважали и побаивались. Припоминаю такой случай. Уже будучи выпускником и секретарем комитета комсомола МВТУ, я попросил его за одного из абитуриентов, своего земляка из поселка Северо-Енисейский Красноярского края. На вопрос Бобкова о том, кто его родители, сказал, что, кажется, отец работает главным инженером шахты. Через некоторое время Евгений Иванович вызвал меня и строго спросил, почему я его обманываю. Оказывается, он просмотрел личное дело абитуриента, должность отца была другая.

— Еще раз обманешь меня, я доверять тебе перестану!

В этой фразе весь Бобков, требовательный и жесткий. Мне было стыдно. Это был урок: идешь к руководителю, тщательно готовься, а если чего-то не знаешь, лучше прямо скажи, не выдумывай на ходу!

Бобков на мою просьбу встретиться и поговорить о Николаеве откликнулся сразу, пригласил домой. Его жена накрыла стол. Евгений Иванович уже находился на пенсии и был рад встрече.

— Для меня МВТУ дом родной, я нигде больше не работал, — начинает свой рассказ Евгений Иванович. Стаж мой в Училище — более 40 лет. Пришел в 1944 году, закончил вуз в 1950-м и ушел на пенсию в 1990 году. Был начальником курса, деканом факультета, секретарем партийной организации, даже заместителем председателя профкома МВТУ, а потом 21 год работал с Георгием Александровичем Николаевым в должности проректора, параллельно лет десять заведовал кафедрой М6.

Разговор о делах в Университете перемежался с воспоминаниями о жизни самого Евгения Ивановича. Он родился в 1924 году в Тульской области. В детстве его учили заниматься выработкой одеял: нужда заставляла трудиться смолоду.

— Расскажу тебе, Сережа, как меня воспитывали. Прихожу я однажды домой, а был совсем пацаном. Дед берет хворостину и ну меня опоясывать! Я кричу: «За что?!» А дед мне в ответ: «Старики говорят, что это, мол, твой сопляк идет и не здоровается?»

Наступил НЭП. Дед у меня был хваткий. Сразу в Кашире открыл магазин. Скоро НЭП закончился, пошли репрессии. Деда забрали в милицию. А в милиции служил некто Мягков, который в свое время с дедом работал в Москве, в найме у хозяина, который платил им по 10-12 рублей золотыми рублями.

Отец узнал, что Мягков в Воронеже, звонит ему туда. Мягков срочно приезжает в деревню, сразу в милицию:

— Вы что делаете, трудового человека арестовали!

И деда отпустили. А ведь ему грозила ссылка. Они с дедом потом неделю гуляли. А я на всю жизнь понял: вот что значит товарищество, дружба...

Евгения Ивановича живо интересовали дела сегодняшние.

— Нельзя, Сережа, менять своих убеждений!

— ...Георгий Александрович, — возвращается Бобков к теме встречи, — был назначен ректором летом 1964 года и сменил на этом посту Лазарева Леонида Павловича. Замена по ряду обстоятельств была вынужденной. Но Георгия Александровича хорошо знало руководство министерства, города и ЦК партии (он много лет был проректором по науке), поэтому выбор был не случаен. Николаев был, что называется, интеллигентом «старой закалки», очень образованным человеком. Поэтому его ценили, с ним считались. В действиях и высказываниях был осторожен и никогда не принимал скоропалительных решений.

Георгий Александрович не только ученый, но и большой общественный деятель. Как депутат Верховного Совета РСФСР он, насколько помню, состоял в Комитете по образованию и хорошо знал, как работает наша школа. Способность учиться в вузе напрямую зависит от качества обучения в начальной и средней школе.

По моему мнению, Георгий Александрович не был умелым администратором. Зато он внимательно присматривался к своим заместителям, абсолютно доверял