— Володя, ты бы как-то увел Георгия Александровича.

А сам спрашиваю директора столовой Светогорову:

— Евгения Константиновна, у вас спиртное есть?

— Конечно, есть, Евгений Иванович...

Тогда мы с ней условились, что водку нальют в самовары. Собрались мы у дальнего от ректора конца стола узким кругом, человек пятнадцать: Виталий Иванович Крутов, Владимир Иванович Лощилов, Владимир Иванович Петров, я... Очень хорошо отметили. Петров, уезжая, смеялся:

— Теперь жена поверит, что я премию «обмывал»!

О себе

— Я сам кафедру (СМ 6 — «Ракетные и импульсные системы») освободил в возрасте 66 лет. Понял, что работать так, как раньше, больше не могу, а иначе — не хочу. Проработал рядовым профессором два года и вовсе ушел на пенсию в 1990 году. Отдал МВТУ сорок лет, с 1950 по 1990 год. А до этого пять с половиной лет учился!

— Почему вы ушли?

— Когда Алексея Елисеева назначили ректором, я был за него. Я знал Елисеева хорошо, бывал у него дома, но случилось так, что он облил грязью МВТУ.

Его назначение поддержал министр Ягодин. Однажды на демонстрации шли Ягодин, Елисеев и я. Я к тому времени четыре месяца исполнял обязанности ректора. Говорю министру:

— Геннадий Алексеевич, я буду работать максимум полгода, чтобы передать дела новому ректору. Устал.

Елисеев меня попросил:

— Евгений Иванович, сейчас идет новый прием, поработайте, пожалуйста.

Я согласился. Только смотрю, стиль у нового ректора иной. У нас с Георгием Александровичем был договор: проректоры проходят к ректору, минуя секретаря. Этот порядок не действовал только два раза в неделю, когда ректор принимал студентов. Тогда уже ни проректоры, ни деканы не могли войти.

И вот однажды захожу я к Елисееву. У него сидит другой проректор.

— Евгений Иванович, — посмотрел на меня Елисеев, — разве вам секретарь не сказала, что я занят?

— Я и не спрашивал.

— Я занят, — твердо повторил ректор.

С тех пор я перестал бывать у него без вызова. А в 1986-м, проработав с ним полгода, ушел из проректоров на кафедру.

Вспоминаю другой случай. В декабре 1990 года хоронили мы Николая Федоровича Краснова, бывшего первого заместителя высшего и среднего специального образования СССР. Я пришел отдать ему последний долг.

Мы с Николаем Федоровичем заканчивали одну кафедру, работали долгие годы вместе, когда он был еще секретарем парткома МВТУ. Николай Федорович — крупный ученый и государственный деятель.

Стоим у гроба Краснова — ректор МАИ Юрий Алексеевич Рыжов, Алексей Станиславович Елисеев и я. Елисеев не говорит ни слова.

— Алексей Станиславович, здравствуйте, — протягиваю ему руку.

— О, Евгений Иванович, здравствуйте, богатым будете...

А к своему визави Рыжову так и не подошел. Впрочем, он, кажется, тогда уже не был ректором. Когда его не переизбрали в начале 1990 года, он бросил на стол ключи от кабинета и ушел. Космонавты приглашали его на встречи в МГТУ, он ни разу не был. Впрочем, по-человечески его можно понять. Он был очень оскорблен...

О родном вузе

Многие вещи мне в сегодняшнем МГТУ не нравятся. Открыли гуманитарные факультеты, которые вроде бы бюджет пополняют. Не очень понимаю. Разве мы можем сформировать кафедру, которая даст студентам такие же знания, которые дает юридический институт, существующий десятки лет? Разве можем тягаться с юридическим факультетом МГУ? Моя точка зрения: для того, чтобы кафедра стала настоящим научным центром по определенной специальности, ей надо по крайней мере иметь преимущественно штатный состав (конечно, с совместителями из промышленности). Кафедра не может состояться, если половина или больше преподавательского состава набрана из полставочников. Это уже не кафедра.

И еще я категорически не согласен с тем, что учебу приравнивают к услугам. Есть понятие: ЖКХ оказывает нам коммунальные услуги. И вдруг школа, вуз оказывает образовательные услуги. Что это такое? Это какая-то чушь! Потому что школа и вуз должны не только учить, но и воспитывать.

— Да, формировать сознание молодых людей, — вступает в разговор Владимир Васильевич Драгомир.

— Формировать сознание! А у нас теперь даже крупные начальники от образования говорят, что мы оказываем образовательные услуги. Это что за чепуха?

— То есть заплати побольше, и у тебя будут отметки лучше, — говорю я.

— Вот-вот, — подхватывает Драгомир. — Там, где образование платное, в основном так и делается. О каком воспитании тогда можно говорить?..

— Оглядываясь в прошлое, — завершает свой рассказ Бобков, — хочу сказать, что удовлетворен работой с Георгием Александровичем. Я не чувствовал какого-то давления. Не помню, чтобы он отменил хоть одно мое решение. Я мог с ним поспорить, но мы всегда находили компромисс, расходились без взаимных обид.

— Как вы оцениваете ваш период?

— Пусть его оценят историки. По-моему, результаты были, и значительные. Работа основывалась на полном доверии друг другу. Георгий Александрович нам доверял. У нас подобралась команда, которая его никогда и ни в чем не подводила. И он не подставлял своих заместителей. Это основа основ. Каждый из нас чтил МВТУ. Авторитет вуза, который и ты закончил, был для нас незыблем.

Станислав Степанович Волков, профессор

Станислав Степанович Волков, известный специалист в области сварки пластмасс, сидел в своей небольшой комнатке на кафедре. Под стеклом его рабочего стола среди прочих фотографий я увидел снимок, запечатлевший Николаева в момент какой-то консультации. Большая фотография «деда» висела на стене.

Волков выслушал мою просьбу рассказать о Николаеве, помолчал, глядя в окно, и медленно начал:

— Если ты месяц провел с человеком, можно рассказывать о нем несколько часов. А если большую часть жизни? Разве легко рассказать об отце или матери? Для тебя время, проведенное с ними, естественно как дыхание. Но попробуй расскажи. Так и о Георгии Александровиче...

— Когда вы с ним познакомились?

— В 1956 году, когда я поступил работать учебным мастером на кафедру «Сварочное производство». У меня за плечами были два курса станкостроительного техникума и пятилетняя служба на подводных лодках Балтийского флота. С первых же встреч Георгий Александрович расположил меня к себе открытой и непринужденной манерой общения, мягким юмором, даже лукавинкой, горевшей в его глазах. Он, как бы между прочим, проверил объем моих знаний и составил план жизни, который можно было описать ленинской фразой: «Учиться, учиться и еще раз учиться!». Летом того же года Георгий Александрович пригласил меня на дачу в Жаворонках, познакомил с мамой Евгенией Владимировной. Она подтвердила: образование необходимо.

— Вы тоже так