Когда сообразительность вернулась к капитану настолько, что ему удалось вспомнить о втором отряде и связаться с ним (у тех видно тоже были проблемы с памятью, поскольку вначале разговор напоминал общение двух сумасшедших), Кит дал приказ грузиться в машину.

Они тронулись в путь, по-прежнему сторонясь любых поселков и городов. Ехать пришлось очень медленно. И если бы вчера водила навлек на себя новую порцию капитанского гнева за то, что едва плетется, то сегодня Кит воспринимал это спокойно, как будто само собой разумеющееся, – отметил про себя Андрей Рокотов.

Сухая земля хорошо сохраняла запахи, а след того большого существа, которое утащило Андрея, был заведомо свежее остальных. Иногда он становился сильнее – так было, если грузовик снижал скорость и запах от колес крепче въедался в почву, да еще оставались следы масла, подтекающего с картера, их тоже ни с чем нельзя было спутать.

Однажды Грозный почувствовал запах Андрея там, где чинили грузовик и где отряд провел ночь. Это открытие придало ему сил и решимости. Он старательно обследовал то место и оставленные Андреем следы – возле реки, рядом с догоревшим костром. Заинтересовал Грозного и запах четырехлапого существа, который имел какой-то родственный оттенок. Этих следов тоже было много, и Грозный с интересом обследовал весь недолгий маршрут чужой собаки, которая почти всегда держалась рядом с одними и теми же человеческими следами.

Все отпечатки исчезали там, где врезался в дорогу след от колес грузовика, который звал Грозного идти дальше.

Наступил вечер, за ним подоспела ночь, а он, позабыв об усталости, все шел и шел в единственно верном направлении. Даже если от дороги уходили ответвления, он пока еще безошибочно выбирал нужный путь, несмотря на то, что запах начинал выветриваться и с каждым часом становился все слабее: как бы ни старался Грозный, он не мог соперничать в скорости с машиной.

Среди ночи полил дождь, иногда вставал плотной стеной. Верхний слой шерсти Грозного отяжелел, идти стало трудней, лапы скользили по грязи. След терял свою силу, прерывался, иногда подолгу не показывал себя, и это выматывало пса, особенно когда такое случалось на перекрестках и приходилось вынюхивать буквально каждый сантиметр, а иногда возвращаться, если по ошибке он выбирал не ту дорогу.

Но вот перед Грозным возникла новая развилка, где чуть угадываемые в чавкающей глине следы почему-то разошлись в обе стороны. Это сбило пса с толку.

Одна дорога уходила к реке, другая шла через степь. Грозный нервно скулил и носился по лужам, выбирая то первую дорогу, то вторую. Наконец, пробежал по первой недолго – запах исчез. Он вернулся и пошел по другому пути, но и там произошло то же самое: след вскоре пропал. К тому времени Грозный порядком измотался и со второй дороги не стал возвращаться к перекрестку, рассчитывая, что нужный ему запах вскоре проявится вновь, как это уже случалось.

Он не мог знать, что на той развилке грузовик, в котором везли Андрея, проскочил вперед сначала по одной дороге, а затем сдал назад и направился ниже, вдоль реки. Потому и раздваивался след. Таким образом капитан Кит хотел срезать путь до отделившейся группы: карта в навигаторе подсказывала, что дорога вдоль берега гораздо короче, пусть и плохая на вид, вся в колдобинах. Дождем в ту минуту даже не пахло.

А след на прежней дороге остался – его и выбрал по ошибке пес…

К утру погода вновь переменилась. Тучи иссякли, постепенно растворились, отдав земле всю свою влагу. Выглянуло яркое солнце, ветра почти не было и над дорогой зыбилось марево испарений. Не прошло и часа, как застрекотали, зажужжали, запищали насекомые. Становилось жарко, как будто и не осень была, а середина лета.

Грозный сошел с дороги и улегся во влажную траву, еще хранившую ночную прохладу. Он очень сильно устал, подушечки лап гудели от напряжения. Раскрыв пасть, он тяжело дышал, и густые слюни текли с высунутого языка. Дыхание постепенно успокоилось, но едва Грозный поднялся, как слабость взяла свое: на дрожащих ногах он не сделал и нескольких шагов. Снова развалился в траве и незаметно уснул. Он и без того проделал огромный путь.

Разбудил Грозного шаркающий звук с дороги, похожий на чьи-то шаги.

«Человек?..»

Молодой пес никогда воочию не видел других людей – неровное изображение с экрана ноутбука и воспоминания матери были не в счет, и до сих пор он только догадывался об их существовании.

Грозный прислушался. Шарканье сопровождалось другими звуками, будто по дороге рядом с человеком шел еще кто-то, мелкий и о четырех лапах, да не один. Этот звук заставил его вспомнить о матери и о той собаке, запах которой уже не единожды чуял возле следов грузовика. Грозный внезапно встрепенулся, как будто и вправду Тира и неизвестная собака могли сейчас явиться перед ним. Трава была слишком высока, и щенок подался вперед. Но осмотрительно. Не спеша. Принюхиваясь.

По дороге, с той стороны, куда направлялся Грозный, плелся человек. Высокая фигура держалась немного неуверенно, шатаясь. На спине горбом высился рюкзак, тяжелый, мешавший идти, человек давно мог бы скинуть его с плеч, отсоединив лямки, скрепленные на груди, но в своем состоянии даже не догадывался об этом. Рядом с двуногим суетливо крутились две собаки: одна пятнистая, вторая черная, обе лохматые и здоровые. Они то забегали вперед, то отставали, и как бы подталкивали друг друга плечами и тыкались мордами, словно о чем-то сговариваясь.

Заметив Грозного, который набрался смелости и вышел на дорогу, собаки на время оставили человека и медленно приблизились к щенку, настороженно задрав пышные хвосты. Оба были взрослыми кобелями, не демонстрировавшими, впрочем, признаков агрессии по отношению к молодому псу.

От неожиданности встречи Грозный поначалу вжался в дорогу, как будто желая дольше оставаться невидимым, но постепенно, осознав, что бояться пока вроде бы нечего, поднялся и ответно поприветствовал сородичей вихлянием своего невыразительного по сравнению с их «метелками» хвоста. Грозный заигрывать или навязываться в их компанию не стал, предпочел держаться независимо. Обнюхавшись, походив рядом с ним кругами, собаки направились к человеку.

Этот двуногий показался Грозному странным. Во-первых, он никак не отреагировал на его появление, не посмотрел в его сторону, не остановился, да и тех собак словно не замечал. Во-вторых, походка у человека была нетвердая, как будто в любой момент могли подломиться ноги. В-третьих, от него пахло экскрементами.

Как любую собаку, Грозного не смутил этот запах, но удивил неожиданной силой. Желая удовлетворить свое любопытство, он сделал попытку приблизиться к двуногому, чтобы хорошенько его обнюхать, но пестрый кобель принял недобрую стойку, заворчал и оттеснил молодого пса.

Грозному удалось слегка дотронуться до их сознания и понять, что собаки буквально только что догнали человека и что-то замышляли – это он понял по сумбурно-хаотичному брожению в их головах. Ему стало интересно, и он решил некоторое время идти за ними, несмотря на то, что удалялся от цели.