– Робби? Ты что здесь делаешь? Я думала, что твое призвание экономика и финансы. Как приятно снова увидеться! Мы с Робби вместе учились в Оксфорде, – пояснила она жене посла. – Кажется, прошло сто лет с той поры, когда мы блистали в дуэте в баре караоке.

– Саския Харпер! Я имею в виду… – Он церемонно поклонился. – Ваше высочество, я всегда был вашим преданным поклонником, но для вас существовал только один мужчина, и… – Он бросил красноречивый взгляд в сторону Идриса. – Насколько я понимаю, существует до сих пор. Ты прекрасно выглядишь и похожа на царицу из сказок «Тысяча и одна ночь». Ну и чем ты занималась с тех пор, как внезапно исчезла из Оксфорда? Если, конечно, их высочествам дозволено обсуждать личную жизнь с такими простолюдинами, как я?

– Думаю, что для тебя я могу сделать исключение, – улыбнулась Саския.

Они отошли к эффектному фонтану в центре зала с бокалами шампанского в руках.

– Обо мне потом, – сказала Саския, как только они остались вдвоем. – Лучше расскажи, почему ты занимаешься турами в пустыню, а не бухгалтерским учетом и аудитом? И как, скажи на милость, ты оказался на этом приеме?

Все приемы похожи один на другой. Жара, духота, бесконечные беседы с бизнесменами, желавшими заручиться его поддержкой до официальных переговоров. Идрис их не винил. Когда-то он и сам не упускал возможности обзавестись полезными связями.

Но хотелось бы хоть немного расслабиться, а не быть все время начеку. Файяз знал, что ему предстоит, и готовил себя к этой миссии. Он смолоду обзавелся несколькими близкими друзьями, включая Майю, в компании которых находил отдушину. Идрис трудно сходился с людьми, никому не доверял, поэтому близких друзей у него не было, кроме Саскии, пожалуй.

Идрис не мог припомнить, чтобы они с Саскией о чем-то разговаривали во время их страстных любовных свиданий по ночам семь лет назад. Им тогда было не до разговоров. Сейчас они много беседуют на различные темы. Он выслушивает ее предложения и советы, делится своими соображениями. Волею судьбы они оказались в одной лодке и как-то поняли, что им проще и выгоднее грести в одном направлении, хотя неизвестно, где пристанет их челн…

В зале было шумно. Группы гостей расположились стайками по залу и оживленно беседовали на разных языках. Идрису казалось, что он стоит у подножия Вавилонской башни. Его внимание привлекла небольшая группа у фонтана. Раздался громкий смех. Идрис похолодел, заметив, что в этой группе стоит его жена с бокалом шампанского в руке и улыбается высокому блондину в смокинге. Мужчина показался ему знакомым. Один из поклонников Саскии в Оксфорде, Ричард, кажется? Нет, Роб. Роберт Макбрайд. Они с Саскией пели дуэтом в баре караоке. Он вспомнил аплодисменты публики и как они стояли в обнимку на сцене, обмениваясь поцелуями. Идрис почувствовал укол ревности. Глаза сузились от злости. Интересно, сколько она выпила? Она хоть понимает, что на нее смотрят сотни любопытных глаз? Или ей все равно, несмотря на его предупреждения? Она всегда любила быть в центре внимания.

Идрис с растущей яростью наблюдал, как Роб дотронулся до руки его жены и что-то прошептал ей на ушко. Глаза Саскии изумленно распахнулись, она покраснела, а затем рассмеялась и отпила шампанского.

Конечно, гости наблюдали за ней. Саския всегда привлекала внимание мужчин. Но разве она не понимает, что в ее теперешнем статусе нельзя флиртовать на публике? Что, если она навеселе? Он взглянул на ее полупустой бокал. Интересно, сколько их уже было?

Кто-то его о чем-то спросил. Идрис механически ответил, не сводя глаз с группы, в которой стояла Саския. Он пытался привлечь ее внимание пристальным взглядом, но она ни разу не посмотрела в его направлении.

В тот момент, когда Роб зачем-то передал Саскии свой бокал, Идрис, почуяв неладное, стал пробираться к ним. Саския вдруг пошатнулась, вероятно подвернув больную лодыжку, и с размаху шлепнулась в огромную кадку с пальмой, облившись шампанским и при этом громко хохоча. Тонкий шелк мгновенно стал прозрачным и прилип к груди и животу. В зале повисла тишина. Немая сцена. Гости доставали телефоны и снимали. В довершение один из браслетов соскочил с запястья Саскии и упал на мраморный пол. Сверкающие рубины, изумруды, аметисты и сапфиры разлетелись в стороны ярким каскадом конфетти.

– Пожалуйста, пойдем на прогулку вместе, хотя бы ненадолго, – от молящего взгляда Джека у Саскии заныло сердце. Она покачала головой, хотя постаралась улыбнуться.

– Лучше не надо. Вам больше понравится в парке, если за нами не будут гоняться папарацци, ты сам это прекрасно знаешь. Будь умницей, слушайся Фей и присмотри за Сами. – Она чмокнула Джека в щеку, стараясь не смотреть в его разочарованное лицо, затем поцеловала укутанного в теплое одеяло малыша.

– Уверена, что справишься с двумя, Фей? – У дневной няни Люси был выходной. Но Фей закончила престижный британский колледж по уходу за детьми и отлично знала свое дело. Кроме того, за ними на безопасном расстоянии будут следовать два охранника.

– Поздоровайся за меня с Питером Пэном, Джек, ладно?

Мальчик кивнул, его расстроенное лицо немного просветлело. Раньше они не раз путешествовали через весь Лондон к статуе любимого сказочного героя. Сейчас они жили в шаговой доступности от Кенсингтонского парка, и Джек был возбужден предстоящей прогулкой.

Саския наблюдала из окна, как дети с няней спокойно вошли в парк. Никаких папарацци вокруг не наблюдалось. Серая и холодная погода Лондона была под стать ее настроению. Это целиком ее вина, что она не может отправиться на прогулку с мальчиками, что выходит из здания посольства через запасной выход, пытаясь скрыться от назойливых репортеров. Она все испортила.

Сейчас не имело значения, что падение было случайным, что она не была пьяна, что застежка на браслете была слабой. Имела значение только фотография на первой странице всех таблоидов и на сайтах желтой прессы с изображением смеющейся принцессы, явно под хмельком, сидящей в пальмовой кадке с бокалом расплескавшегося на тонкий шелк туники шампанского, так что видно нижнее белье, а с руки каскадом падают изумруды и бриллианты. Она выглядела так, словно участвовала в пьяной оргии, а не споткнулась о собственный каблук.

Это было начало конца. Сначала Саския не поняла всей катастрофичности произошедшего. Идрис моментально бросился к ней, подал руку, прикрыл ее своим пиджаком и немедленно увел из зала. Но когда в лимузине она начала его благодарить, он прервал ее коротким:

– Поговорим об этом позже. – Словно она была набедокурившей школьницей, а не его женой. Но никакого позже не случилось. Идрис больше не приходил в ее покои по вечерам. Ее не приглашали на заседания Совета. Саския безвылазно сидела в своих апартаментах, пока не пришло время отправляться в Лондон. Она предполагала, что Идрис будет ее сопровождать, но не тут-то было. Он с ними не поехал.

Идрис предупреждал ее не совершать опрометчивых поступков, что правда то правда. А она расслабилась при виде дружеского лица из университетского прошлого, и вот что получилось. Неужели ей придется всю жизнь следить за каждым шагом, каждым вздохом? Но она так не сможет.