– Есть, наверное. Дом-то большой.

– Фрида, – задумчиво протянула Рита. – За что она убивала этих мужчин? С одной стороны, они, конечно, все разные. Но с другой – у них есть и много общего. Это молодые и красивые мужчины. Наверняка они – ее любовники. Что они такого ей сделали, что она решила лишить их жизни?

Мира посмотрела на Дмитрия.

– Может, все они изменяли ей в свое время? И это наложило на ее психику какой-то отпечаток. Возможно, она тронулась умом, раз решилась на такое! Идиотка! – вдруг вспылил он. – Убивает молодых мужиков! Да какая разница, что они ей такого сделали, не убивали же! А эта ваша Фрида возомнила себя господом богом и решила, что они недостойны жить, что от них исходит только зло. Какая-то ненормальная травит молодых мужиков, а мы пытаемся найти этому логическое объяснение! Это работа для психиатров.

– Он дело говорит, – пожал плечами Марк.

– Главное, не переходить на личности, – предупредила Рита. – Чувствую, мы сейчас договоримся. Мужчины, женщины! Если бы после каждой измены женщина убивала мужчину, то на земле бы остались одни женщины.

– Женщины тоже, между прочим, изменяют, – слегка обиженным тоном сказал Караваев. – Мира, я понимаю, здесь и сейчас не самое лучшее время и место для разговоров о моей прошлой жизни, но я все равно скажу, потому что Марк – мой друг. Моя жена, к примеру, изменяла мне постоянно. И лгала мне по сто раз на дню. Ложь! Да, она не могла не врать, это становилось ее образом жизни, самой жизнью. Она была очень красива, нравилась мужчинам, к тому же обладала какой-то внутренней легкостью, просто ненормальной веселостью. Она не производила впечатления шлюхи, но именно таковой и являлась. А я сходил с ума от ревности, от злости. Но, несмотря ни на что, мне никогда не хотелось ее убить. Никогда. Потому что я – нормальный человек и понимаю, что я не имею права лишать человека жизни. Я сделал проще – ушел.

Караваев, который так долго молчал, вдруг разговорился и раскрылся перед ними со всей откровенностью и отчаянием.

– Что вы так на меня смотрите? А ты, Марк, разве ты не прошел через это?

– Прошел, – согласился с ним Марк. – Да мы все, я думаю, травмированы этими изменами, ложью.

– Но все переживают это по-своему, – наконец решилась произнести Мира. – Я вот, к примеру, очень тяжело переживала. И не скрою: мне хотелось, когда я узнала, что мой бывший муж изменяет мне, чтобы с ним что-то случилось. Мне стыдно об этом говорить, но это правда. Он сделал мне очень больно.

– Марк, – Рита посмотрела на него пристально, – степень ненависти, по моему мнению, измеряется все-таки степенью любви. Если человек сильно любит, то и измена воспринимается им так же сильно, болезненно. Если же он не любит вовсе, его ненависть рождается из чувства ущемленного самолюбия и природной злости.

– Да уж, чувствую, мы сейчас договоримся, – улыбнулся Марк. – Рита, давайте немного отдохнем. Где твой пирог?

После чая Рита пригласила Миру в мастерскую, они спустились, но вместо того, чтобы смотреть картины, продолжили разговор на волновавшую их тему. Через полчаса они снова появились в гостиной, где Марк и Дмитрий горячо обсуждали возможность установления на квартире Концовников подслушивающих устройств.

– Дима, мы с Ритой поедем туда, к тебе домой… к нам домой. Я хочу, чтобы она увидела эту квартиру. А вдруг мы, оказавшись там, поймем главное?

– Дима, пусть они поедут. У женщин свой взгляд на некоторые вещи. Вдруг им и на самом деле удастся увидеть то, что не увидели мы, мужчины?

Караваев только развел руками.

– Подожди, давай постоим, осмотримся, – сказала Рита, когда они поднялись на лифте на шестой этаж и остановились перед дверью квартиры Караваева. – Смотри, на этом этаже всего две квартиры.

– Это дом такой, здесь у всех большие квартиры. И у Димы тоже квартира какой-то оригинальной планировки, просторная. Понимаешь, это не простой дом, но консьержки почему-то нет, думаю, поэтому-то все и произошло. Кто вышел, кто зашел – неизвестно. Кодовый замок сломан, но, как мне рассказывал Дима, это часто делают сами жильцы. Кажется, на первом этаже торгуют самогоном.

– Ерунда какая-то получается. Элитный дом, в самом центре города и вдруг – самогон!

– Можно соседей расспросить, выяснить, может, кто и видел, что сюда заходил кто-то, кроме домработницы и самого Димы. Ведь это же люди, а не привидения. Может, кто-то в лифте вместе с ними ехал.

– Да, соседи в этом плане – очень важные свидетели. Но это мы отложим, а сейчас я хочу посмотреть саму квартиру.

Мира открыла дверь. Рита вошла и присвистнула.

– Да уж, теперь я понимаю, почему наша Фрида выбрала для своих свиданий именно вашу квартиру! Здесь очень уютно, честное слово. И красиво. У твоего мужа отличный вкус, это я тебе как художник говорю. И чисто.

– Спасибо Ольге Ивановне.

– О ней мы тоже потом поговорим. Значит, так, я – Фрида. Я пришла со своим любовником, которого собираюсь убить. Чтобы не рисковать, мне надо действовать как можно быстрее. Конечно, я знаю, что квартира практически целый день стоит пустая, за исключением тех дней, когда здесь прибирается домработница, так?

– Так. Но, как говорит Дима, Ольга Ивановна приходит сюда почти каждый день, рано утром, сразу после ухода Димы. Все сделает, приготовит и уходит. Понятно, что в этот день она уже больше сюда не вернется. Что касается Караваева, то и здесь я бы на месте Фриды тоже подстраховалась и прежде, чем привести сюда любовника, позвонила бы ему на работу, чтобы убедиться в том, что он действительно там, – предположила Мира.

– Это сделать проще простого. Мало ли звонков может поступить на телефон в его офис? Да, у него большая фирма, и секретарша не может запомнить и зафиксировать все звонки. Скорее всего, так и было, – заметила Рита.

– Итак. Я прихожу сюда с мужчиной. Если он знает меня достаточно хорошо, мы знакомы с ним давно и он обо мне что-то знает, то скрывать то, что квартира, куда я его пригласила, не моя, – бессмысленно. Больше того, я могла встречаться с ним здесь и прежде. И тогда, быть может, кто-то из его знакомых сможет рассказать об этой женщине. Вдруг эта связь длилась достаточно долго? – задумалась Мира.

– Правильно. Но вернемся к Фриде. Она приводит сюда мужчину. Вполне возможно, что они познакомились недавно, и тогда ей, задумавшей по какой-то причине его убийство, важно не спугнуть его, а превратить это свидание в праздник. Вот тогда-то и появляется на столе вино!

– Из черной смородины.

– Мне лично думается, что Фрида использовала именно это домашнее вино лишь потому, что оно хранилось в обычных, вручную закупоренных бутылках, и уменьшение его объема оставалось бы какое-то время незамеченным.

Рита подошла к бару и открыла его. Они увидели целую коллекцию красивых бутылок, большая часть которых была не распечатана.