Я был фарцовщиком: парнем, меняющим сувениры иностранным туристам на возможность не отоваривать талоны в советских магазинах.

В том году огромное число советских парней занимались тем же, чем я. Милиция по-прежнему боролась с фарцовщиками… кого-то даже сажали в тюрьму… но остановить процесс было невозможно.

Одним из немногих товаров, еще имевшихся в советских магазинах, были зеленые водоросли, расфасованные в маленькие металлические баночки. На боку таких баночек была нарисована рыба. Ну, то есть вы понимаете, да? Баночки были точно такие же, как баночки с черной икрой, но стоили меньше трех центов, а читать кириллические буквы иностранцы все равно не умели.

Знавал я умельцев, торговавших водорослями почти в промышленных масштабах. Раз в неделю «Жигули» с целым багажником баночек приезжали в Петропавловскую крепость. Гуляющие по крепости иностранцы теряли голову: black caviar! no $3 за банку! демпинг, мазефака!

Багажник разлетался меньше чем за полчаса. От пятисот до полутора тысяч долларов чистой прибыли. Фантастические деньги в умирающей от голода стране. Единственная проблема: никто не знал, зачем они нужны, эти иностранные деньги.

Быть арестованным с долларами в кармане… в ту пору это было все равно, что быть арестованным с мужиком в постели… и то и другое значило надолго сесть в тюрьму. Поэтому до открытия первого гей-клаба в Петербурге оставалось еще четыре года, а брать доллары от иностранцев мне было немного страшно.

3

Компаньоном в моем личном бизнесе был молодой человек, полуармянского, полуеврейского происхождения, который к тому же еще и родился не в Ленинграде, а в Лондоне, в семье, если не ошибаюсь, советского торгпреда.

Компаньон говорил, что по иностранным законам все, кто родился в Соединенном Королевстве, независимо от национальности, имеют право на британское гражданство. И что, может быть, он со временем уедет жить в Лондон. Я советовал ему эмигрировать в Ереван.

Мы долго присматривались друг к другу. Сошлись на почве музыки. Я рассказал ему про группу «The Cure», а он дал мне послушать альбом Стинга «Nothing Like The Sun». Про тот альбом, и про Стинга вообще, парень знал много подробностей… например, из-за чего именно от певца ушла жена и сколько времени после этого тот пил… слушая его, я видел, что парень понимает бизнес правильно… так же, как я. То есть что деньги нужны, чтобы скупить все кассеты на свете и влезть в такие же джинсы, как у любимого исполнителя… а больше они ни за чем не нужны.

По-английски дольщик разговаривал лучше, чем по-русски. Это и было нашим главным оружием.

Традиционные фарцовщики бросались к группе и так испуганных иностранных туристов с перекошенными харями и шипели: «Ченч ё мани, мистер! Ченч, блядь, ё мани, осел нерусский! Аи вонт бай ё джекет, мистер! Дам гуд прайс!».

Представьте, насколько выгоднее смотрелись мы, красавцы, когда дольщик как бы невзначай, на образцовом английском, заговаривал, скажем, о погоде и… как вам наш город?., кстати, вы в курсе, что в доме, мимо которого мы идем, был убит Григорий Распутин?., да! да!., а за углом — Иван Грозный!., сегодня мне как раз некуда спешить, хотите покажу?

Чтобы не подпадать под действие статьи УК о незаконных валютных операциях, мы практиковали натуральный обмен. Выменивали джинсы и тишотки на красные флаги, футболки с Gorby, лакированные шкатулки, оренбургские пуховые платки и лицензионные советские пластинки Пола Маккартни.

Советское военное обмундирование было тогда в моде. Каждый американец, посетивший агонизирующую Империю зла, мечтал привезти домой армейский китель или хотя бы ушанку с кокардой.

В Военторге на Невском обмундирование продавали только по предъявлению офицерских Документов. Поэтому за военную мы выдавали в основном униформу учащихся ПТУ или железнодорожников.

Технология проста: берете любую куртку, более или менее напоминающую военную, крепите на нее погоны с буквами СА (Советская Армия), на рукава шьете шевроны (чем больше и аляповатее, тем лучше), а на место медалей пришпиливаете несколько значков с Лениным. Стоил такой китель-мутант ровно два «Левайса» или одни кроссовки «Reebok». Торг неуместен.

Всего через год эта мода среди американцев прошла. Но к тому моменту мой шкаф был забит джинсами и модной обувью на годы вперед. Правда, выходить во всем этом на улицу можно было не всегда, а только изредка.

Модно одеваться в тогдашнем СССР было опасно. Одного моего знакомого убили, всего лишь чтобы отнять финский свитер.

Будущий убийца напился с двумя проститутками в кафе «Север». Выйдя из кафе, он сел в такси и повез проституток в мотель «Ольгино». Из окна машины одна девица пальцем показала на свитер и сказала: «Отличная вещь!».

Убийца велел водителю остановиться, затащил моего знакомого в такси, увез с собой в «Ольгино», а потом сказал проституткам, чтобы они ждали, отвел парня в лес и убил. Свитер он подарил дамам. Те долго спорили, кому достанется модная обновка.

4

Туристы предпочитали самые красивые места моего города, и я тоже предпочитал именно такие места. На пару с компаньоном я ходил в Эрмитаж, прогуливался по набережным и ездил в Павловский парк.

Мы не стремились к моментальному обогащению. Мы были терпеливы. Иногда неделями просто гуляли по городу, высматривали клиентов, пили жидкий кофе в Петропавловской крепости и ели сосиски в тесте в садике у Адмиралтейства.

В то утро мы шли по центральной аллее Летнего сада. Новорожденные листья, как улитки, высовывали рожицы навстречу солнцу, а солнце играло с ними, как играют с улитками скучающие на дачах мальчишки.

Дойдя до того места в парке, где косматый Крон зубами впивается в пузо собственного ребенка, мы сели на скамейку. По другую сторону от мраморного живодера сидела одетая во все черное девушка.

Дольщик толкал меня в бок и шептал, что девица — иностранка… уан хандрид процентов… спроси у нее чего-нибудь.

— Точно не иностранка.

— Я тебе говорю — иностранка… давай!

— В лучшем случае — Прибалтика.

— Какая в жопу Прибалтика?! У нее ногти в черный цвет покрашены! Я тебе говорю…

— А если все-таки Прибалтика?

Потом я что-то у девушки спросил. Она посмотрела на меня, и мне показалось, что у нее лицо ангела. Дольщик был прав, девушка была не из Прибалтики. Девушка была немка, настоящая немка из Западного Берлина.

— Да? Из Западного? А когда вы приехали?

— Я приехала вчера вечером.

— Надолго?

— Я буду учить здесь русский язык.

— Да? Русский язык? Здорово!

Девушка угостила нас сигаретами, а мы развлекли ее рассказом про то, что на соседней аллее ровно двести пятьдесят лет назад в страшных мучениях умерла императрица, нимфоманка и землячка нашей новой знакомой Анна Иоанновна.