Но Серафина понимала, что это удовольствие не может длиться вечно. Брэдену действительно пора было уходить.

Серафина помогла другу пройти в темноте по балке до самой лестницы. Он сделал несколько шагов вниз и замер на перекладине, удивленно глядя на нее, – почему она тоже не спускается?

– Будь начеку, – посоветовала Серафина. – Держись подальше от Грэтена и старайся не оставаться с ним наедине. Остерегайся его.

– Ты тоже, – кивнул Брэден. – А ты разве не идешь?

– Ты спускайся, – сказала она. – А я еще немного побуду здесь.

Когда Брэден уже начал спускаться, Серафина спросила сама себя, почему она отпустила его одного, почему решила остаться здесь в темноте. Только что она укоряла его в том, что он не ценит их дружбу. Но Брэден укорил ее в том же и, возможно, у него было больше оснований. Ведь мистер и миссис Вандербильт знают о ней, она имеет право открыто жить в Билтморе. Да, ее не пригласили на ужин, но она преспокойно могла прийти туда вместе с Брэденом. А она не захотела. Почему? Серафина долго сидела в темноте, размышляя об этом. Она всегда жила в сумраке, и ей это нравилось.

Мама сказала, что место Серафины – среди обитателей Билтмора, и, наверное, она была права, но это не меняло ее, Серафины, кошачьей природы.

Сидя в темноте, она не замечала, как летит время. Где-то в глубине дома Вандербильты и их гости давным-давно поужинали, разошлись по комнатам и легли спать. Дом стоял темный и тихий.

Всю свою жизнь Серафина дремала по чуть-чуть в течение суток, и для нее время не имело четкого разделения на день и ночь – оно текло беспрерывно. «Интересно, как это, ложиться с заходом солнца, долго-долго спать и просыпаться только утром?» – думала она.

Сквозь крошечные отверстия между черепицами просачивался звездный свет. В скоплениях светящихся дырочек Серафине виделись новые созвездия.

Наконец она встала и пошла по балкам, легко перепрыгивая с одной на другую прямо над тьмой, которая всегда была ее царством. Но тут слух девочки уловил какой-то непривычный звук. Она замерла, прислушиваясь. Сначала не было ничего, кроме тихих ударов ее собственного сердца. А потом она снова услышала.

Скребущий звук, как будто кто-то медленно вел длинными когтями или ногтями по стене внутри помещения.

Серафина нервно сглотнула. Она не верила собственным ушам. Девочка огляделась вокруг, осмотрела стыки крыши и стены, все углы, но не увидела ничего такого, чего быть не должно.

Но тут послышались странные щелчки, а затем длинное хриплое шипение. Чье-то горячее дыхание коснулось ее затылка. Серафина подскочила от страха и резко развернулась, готовая к бою. Но сзади никого не оказалось.

«Что происходит?» – отчаянно спросила она себя, вертя головой во все стороны. И вдруг заметила, что дырочки в крыше, через которые лился звездный свет, исчезают одна за другой.

Она недоуменно нахмурилась. Что-то закрывало собой свет. Что это?

Это что-то… – или их было много? – ползало по потолку.

Внезапно наступила такая темнота, что даже Серафина практически перестала видеть. Испуганная, она быстро побежала по балке к лестнице. Одного неверного шага хватило бы, чтобы упасть и разбиться насмерть, но ей необходимо было срочно выбраться из этого места.

Какое-то мелкое существо твердо ударилось о ее макушку. Вжав голову в плечи, закрываясь руками, Серафина продолжала бежать. Еще одно существо упало ей на голову и, громко стрекоча, забилось в ее волосах. Девочка попыталась схватить тварь, но тут же ощутила болезненные укусы. Третье существо ударило ей в лицо, и Серафина, потеряв равновесие, полетела с балки. Она летела в черноту.

В последний миг, уже в воздухе, Серафина успела вскинуть руки и ухватиться за конец балки. Теперь она висела на одних пальцах над темной бездной, раскрывшейся под ней подобно огромному нетерпеливому рту. Холодный, неровный, острый край балки впивался в пальцы, грозя срезать их напрочь, но разжать руки означало погибнуть. А вокруг метались сотни непонятных существ. Они шипели, клекотали, смерчем крутились по чердаку. Стиснув зубы, Серафина закинула ноги наверх и обвила ими балку, повиснув под ней. Потом подтянулась, сумела улечься на железяку и сжалась, стараясь закрыться от летучих созданий.

Шипение стало яростней. Очередная тварь стукнулась об ее голову, вцепилась в волосы, забила крыльями. Какая-то ударила в лицо, и Серафина отшвырнула ее в сторону. Еще три словно прилипли к спине, а одна припала к шее и укусила. Рыча от боли и ярости, Серафина ухватила ее за горло и стиснула в кулаке. Затем разжала руку и посмотрела на мертвое тело.

И не поверила своим глазам. Это было невообразимо. Дымчатые иглохвосты! Издали они могли напомнить кому-то летучих мышей, но на самом деле это были маленькие темные птички, родственники стрижей, не способные приземлиться на ветку дерева. В сумерки они носились в воздухе, а когда темнело, стаей залетали в пещеры, – если находились за городом, – или в дымоходы, где прицеплялись к стенам крошечными острыми коготками. Иглохвостами они назывались за то, что перья у них в хвосте имели вид жестких, как иголки, стержней, торчащих за пределами опахала. И вот эти иглохвосты заполонили чердак, плотно покрыли стены и балки, подобно серому, колючему, шипящему, клекочущему покрывалу.

Свист и клекот стали оглушительными, и все птицы одновременно взлетели и закружились по чердаку, роем завились вокруг Серафины. Они кидались на девочку, цеплялись за нее острыми когтями, били твердыми клювами, кололи лицо остистыми хвостами, ударяли крыльями, запутывались в волосах.

Иглохвостов было так много, что Серафина ничего не видела и не слышала вокруг себя, не понимала, где находится. Ей хотелось свернуться в клубок, закрыть лицо и голову и замереть, но она понимала, что тогда уж точно не выберется отсюда. Поэтому она продолжала яростно отбиваться, размахивать руками, отдирать от себя птиц. Зажмурившись, едва приоткрывая веки, она искала выход. Заметив, наконец, балку, тянущуюся до самой лестницы, девочка ухитрилась перепрыгнуть на нее и удержаться, а затем поползла вперед, пробиваясь сквозь тучу иглохвостов. В конце концов она все же добралась до лестницы и чудом спустилась вниз, продолжая отбиваться от птиц.

Серафина сдвинула панель, нырнула в книжный шкафчик и выкатилась из него, задыхаясь от ужаса, в коридор третьего этажа. Немедленно повернулась и плечом лихорадочно задвинула панель на место, отгораживаясь от иглохвостов.

После этого Серафина несколько секунд просто лежала, пытаясь отдышаться и понять, что вообще произошло. Эти странные сумеречные птички были совершенно безобидны. Серафина сотни раз видела перед закатом, как они с веселым чириканьем носятся над крышами Билтмора, совершая акробатические трюки и хватая на лету насекомых. Так с какой стати они накинулись на нее сегодня всей стаей? Всю свою жизнь она лазила по этому дому, бегала по переходам и чердакам, и иглохвосты ни разу не тронули ее. Так что же случилось сейчас? Неужели сам дом восстал против нее?