Эта веселая круговерть работала до тех пор, пока билеты в кассе не заканчивались. Тогда бригадир расплачивался с «карусельщиками» и передавал билеты другим членам своей группы — «толкачам», которые занимались уже тем, что загоняли их с рук. Цена в некоторых случаях могла доходить до пяти-шести номиналов (зависело от спроса), таким образом, чистая прибыль бригады в удачный день составляла до нескольких сотен рублей. А работали они постоянно, без выходных — пока имелся спрос. Очень часто «каруселью» занимались парни-студенты — свободного времени у них обычно было много, а вот денег — всегда мало. Работа была простая, никаких особых знаний и умственных способностей не требовала — были бы только в наличии сила и наглость.

В конце дня делили деньги. Часть выручки шла на оплату рядовым челнам бригады, «карусельщикам» и «толкачам» (обычно по червонцу на нос), «четвертной» (двадцать пять рублей) получал их непосредственный начальник, бригадир, а остальная сумма передавалась тем, кто курировал (крышевал) этот доходный бизнес: «смотрящим» от криминального мира (уже тогда они держали под своим контролем таких вот профессиональных спекулянтов-перекупщиков), а также местным стражам порядка.

Милиционеры обязательно присутствовали при каждой ажиотажной продаже, делали вид, что следят за порядком, но обычно ни во что не вмешивались. Если дело, конечно, не доходило до открытых драк и массового мордобоя. Тогда они быстро и эффективно наводили орднунг — чтобы, не дай бог, не случилось кровопролития или, тем более, — какого-нибудь членовредительства. И чтобы не случилась смертельная давка, как при Ходынке, — это тоже было совершенно излишне. Портить благостную статистику местного отделения милиции ненужными правонарушениями никто не хотел. А сами «карусельщики» меньше всего были заинтересованы в скандалах и разборках…

* * *

Паша честно отстоял в очереди полтора часа, потом немного потолкался в короткой давке, возникшей при открытии дверей кассового помещения (довольно-таки тесного), попихался локтями с «карусельщиками», чтобы не пытались его оттереть, и получил наконец два заветных билета. Взял на дневной сеанс, на шестнадцать часов — так было удобнее всего. Успеет спокойно вернуться домой, сделать уроки (на понедельник задали довольно много) и пообедать. А потом он не спеша отправится на встречу с Майей. Надо выехать заранее, чтобы успеть купить у метро букетик цветов — все-таки это будет их первое свидание! В сентябре дачники обычно привозили из Подмосковья и продавали яркие, праздничные гладиолусы, вот он их (три штучки) и приобретет — за рубль.

Дома по-прежнему все спали, и Паша никого будить не стал — просто еще часик повалялся в постели, подремал. Потом, когда все наконец проснулись и встали, пошел на кухню и позавтракал первым. Затем, пока родители и Васька сидели на кухне и пили чай, позвонил Майе.

Набрал ее номер и стал ждать.

— Да? — раздался в трубке женский голос.

— Здравствуйте! — бодро произнес Паша. — Можно позвать Майю?

— А кто ее спрашивает? — поинтересовалась женщина.

— Ее одноклассник, Павел Матвеев!

— Ладно, сейчас посмотрю… Если она проснулась.

Ждать пришлось минут пять, не меньше, наконец в трубке раздался полусонный голос Киселёвой:

— Матвеев, ты что, совсем офигел? Знаешь, сколько сейчас времени?

— Знаю, — ответил Паша, — десять часов двадцать пять минут. Только что на будильник посмотрел.

— Так сегодня же воскресенье! — негодующе произнесла Майя. — Кто в такую рань звонит?

— Ты же сама сказала: как достанешь билеты — звони, — парировал Паша. — Ну и вот… Сеанс — в четыре часа дня.

Майя немного помолчала, потом произнесла уже более мягким тоном:

— Ладно, где и во сколько встречаемся? На лестнице у «России»?

— Да, в полчетвертого. Только не у самого кинотеатра, не на лестнице, там народа слишком много, а за спиной у Пушкина.

— За чьей спиной? — не поняла Майя.

— Пушкина, Александра Сергеевича, — терпеливо пояснил Паша. — Он там в начале бульвара стоит. Чёрный такой, из бронзы. Как выйдешь из метро — так сразу увидишь. Возле него я и буду тебя ждать.

— Хорошо, — согласилась Майя. — До встречи.

И положила трубку. «Так, дело сделано, — подумал Паша, — но надо решить еще один важный вопрос — в чем идти на свидание. Не в школьной же форме, в самом деле!» Он открыл шкаф в их с Васькой комнате и принялся тщательно изучать одежду. Выбор оказался не слишком большой. Посмотрел: придется, наверное, остановиться на серых брюках, темно-синем пиджаке и светлой рубашке, это хоть как-то будет походить на выходной костюм.

— Сынок, ты что, пригласил какую-то девочку в кино? — раздался голос за его спиной.

— Да… мама, — честно ответил Паша.

А сам подумал: от женского любопытства (тем более — материнского) никуда не спрятаться, не скрыться, всё равно всё узнает. Ну и ладно, пусть будет так, В конце концов, ему, Пашке, уже почти семнадцать лет! Имеет полное право на свидание. Тем более — со своей одноклассницей. Было бы гораздо подозрительнее, если бы он в этом возрасте девочками совсем не интересовался…

Нина Николаевна подошла, внимательно посмотрела на то, что он выбрал из одежды.

— Тебе, наверное, к этим брюкам, пиджаку и рубашке еще и галстук понадобится. Чтобы выглядел, как в костюме… Можно взять у отца.

— Мне бы лучше самые обычные джинсы, — честно признался Паша. — Костюм для похода в кино — это, знаешь ли, как-то… слишком уж официально.

Нина Николаевна задумчиво посмотрела на него и кивнула:

— Подожди, я сейчас!

И вышла из комнаты. Но уже через минуту вернулась, и в руках у нее были самые настоящие джинсы. Новенькие, темно-синие.

— Вот, у отца на работе по талонам давали, вроде бы твой размер. Хотели тебе на день рождения подарить, но раз тут такое дело… Примерь-ка!

— Спасибо! — искренне поблагодарил ее Паша.

Разумеется, это были не фирменные американские «левайсы» и даже не ширпотребовская «монтана», которую часто привозили из-за границы наши моряки и счастливчики-туристы, а какой-то неизвестный лейбл производства почти братской Индии. Тем не менее, смотрелись они относительно нормально. Особенно если пристально не приглядываться.

Паша решил, что длинный свитер благополучно скроет не пойми какой лейбл на заднице, а в остальном вид был вполне приличный.

— Спасибо, мама! — искренне поблагодарил он Нину Николаевну. — Только вот длина…

— Ничего, я сейчас подошью, стой спокойно!

Нина Николаевна принесла булавки и быстро наметила, на сколько следует укоротить штанины. При наличии в семье безотказной машинки «Зингер» и двух умелых рук — это дело на десять минут, не больше.

Таким образом, вопрос с одеждой был решен: джинсы, светлая рубашка, пуловер с большим вырезом (нашелся у отца). Для пущей красоты Паша взял галстук в косую красно-синенькую полосочку и завязал классическим тройным узлом. Тимофей Васильевич, проследив за его манипуляциями, очень удивился: где такому научился? Сам он галстуков не носил, а в очень редких случаях, когда всё же приходилось их надевать, узел всегда завязывала жена.

— Да так, в одном журнале увидел и запомнил, — неопределенно ответил Паша.

Брат Васька, наблюдавший за его приготовлениями, ехидно заметил:

— Ты красивый, прямо как жених!

— Ага, — легко согласился Паша, — как заметил великий русский писатель Чехов, в человеке всё должно быть прекрасно: и душа, и мысли, и одежда. С первым и вторым у меня и так всё в порядке, вот и надо заняться третьим.

— Чехов — это тот, который «Каштанку» написал? — спросил Васька.

— Точно! Как она, кстати, тебе? Ты же вроде бы читал?

— Скучно, — махнул рукой Васька, — какие-то собаки, гуси, коты… Я про другое люблю. Про войну и приключения!

И показал книгу, которую держал в руках. Паша посмотрел: «Три мушкетера». Скорее всего, принесла с работы мать, Нина Николаевна, в ее библиотеке при заводском клубе культуры был хороший выбор, начальство старалось просвещать рабочий класс, выделяло деньги на закупку новинок. Одобрительно кивнул — молодец, Васька, правильный выбор. Посоветовал еще:

— Попроси мать принести из библиотеки «Айвенго» Вальтера Скотта и «Белый отряд» Конан Дойла, тебе точно понравится. Это про рыцарей, войны и всякие сражения… В общем — экшн.

— Что? — не понял Васька.

— Экшн — это где дуэли, поединки, погони, стрельба, всё такое прочее, короче — движуха, — перевел для брата Паша. — Тебе зайдёт. И еще почитай про пиратов — про капитана Блада, например, автор — Рафаэль Сабатини. Тоже классная книжка!

Васька странно посмотрел на него:

— Знаешь, Пашка, ты очень сильно изменился с тех пор, как головой о фургон треснулся… Иногда мне кажется, что это даже