— Мудрено у вас, — улыбнувшись, прошептала Катя. — А я тут каким боком?

— Понимаешь, иногда проще согласиться, чтобы отвалили. Вот Русик и заявил Бурову, что да, конечно, купим долю в «Антаресе», но эта сделка Марата. Он вам сам позвонит или подъедет. Я уже и забыл о том разговоре. А когда понял, что ты работаешь у Петровича, набрал его по старой памяти.

— Вы забыли, а Буров нет? — фыркнула Катя. — Смешно. Вот ты попал, Марат!

— Да никуда я не попал, — отмахнулся он и предпринял новую попытку обнять ее. — Увидел тебя, понял, что не могу отпустить… Ну а если при этом в руки плывет завод? Вобщем, Кать, я решил не отказываться…

— И что теперь будет? — чуть отстранившись, с сомнением в голосе поинтересовалась Катерина. — В «Антаресе» людей свыше тысячи человек. Всех на улицу попрете?



— Нет, — скривился он, понимая, что интуиция ее не обманула. — Ну какая улица, Кать? Завод работает в штатном режиме. Никто никого не увольняет. Твое заявление не принимается. Может, Руслан в управлении немного напильничкомподрихтует, и все.

— Мне даже представить страшно напильник в руках у твоего брата.

— Руслан классный, Кать, — улыбнулся Марат, почувствовав накатившую любовь к брату. — Вы подружитесь, обещаю!

— Не будем загадывать, — поморщилась она. — Я уж точно о друге не мечтаю.

— А я о тебе очень, — промычал Алтаев. — Чуть умом не двинулся в офисе.

Он, потянувшись, взял ее за руку и тотчас же накрыл кисть ее руки другой ладонью.

— Ты замерзла, малышка, — прошептал он. — Иди погрею.

Катя сама не заметила, как очутилась в его объятиях, показавшихся теплыми и самыми надежными. Ощутила близость полузнакомого человека, в один миг ставшего самым родным и близким. Ей даже привиделся большой дом в деревне— тот самый с оранжереей— а за ним сад и берег реки. Она будто бы наяву увидела двух мальчишек-погодков, плескавшихся на отмели. Саму себя в шезлонге с маленькой девочкой на руках и стоявшего по колено в воде Марата с удочкой.

Она улыбнулась своим фантазиям:

«Вот чепуха, — хмыкнула про себя, зарываясь пальцами в волосы Алтаева. — Несбыточная прикольная ерунда!»

— Нас видно из дома? — прохрипел ей на ухо Марат.

— Нет, — пробормотала она, — разве что со второго этажа, но он заперт.

Алтаев отмахнулся, не желая вникать в ненужные подробности. Мало что соображая, он попытался уложить Катерину на широкую качель.

— Там сбоку стопор, нажми, — деловито велела она и сама надавила на какой-то рычажок с другой стороны. Спинка откинулась назад, превращая безобидные качели в самый настоящий сексодром.

— А твоя мама? — настороженно поинтересовался Марат.

— Она не любит групповухи, — фыркнула Катя, притягивая Алтаева к себе.

— Стерва, — просипел он, намереваясь стянуть с нее пижамные штаны.

Марат сам не понял, почему повернулся и уставился на темные окна второго этажа. В свете фонарей, осветивших помещение со двора и с улицы, различил силуэт человека, пристально наблюдавшего за ними.

— Катя, — прошептал Алтаев, прижимая любимую к себе, и кивнул на темные окна. — Там кто-то есть…

Феликс Сарычев засиделся допоздна на работе. Естественно, Роза Равильевна, дорогая теща, нигде не состояла, не привлекалась, не участвовала и даже вовремя платила налоги. Он уныло почесал голову и задумался над тем, как бы досадить Катерине.

«Цветочки, вибратор-тезка! Не слишком ли много на себя берешь, дорогая? — мысленно пробурчал он. — Может, затеять в собственной квартире ремонт и временно поселиться у бывшей жены? Но Катерина вряд ли пустит в свою квартиру на пмж: у родителей большой двухэтажный дом и еще флигель во дворе. За каким лешим столько настроили, блин? — мысленно фыркнул Сарычев. — Или затеять ремонт у самой Катьки и переселить ее к моим предкам? Сначала залью кипятком паркет. Много ума тут не требуется, но тогда придется возмещать ущерб квартирам на двух нижних этажах, а это дорого. Что бы придумать?»

В кабинет заглянул сам генерал Горенко, прозванный в народе Ахматовым, поинтересовался устало:

— Феликс, а у тебя ничего пожрать не найдется?

— Конечно, Андрей Юрьевич, — радостно и подобострастно вскинулся Сарычев. — Теща моя, Роза Равильевна, фирменные пирожки передала.

— А-а-а, — вспомнив, заулыбался генерал. — Они у нее вкусные. А вы с Катюхой помирились, что ли? — недоверчиво осведомился он.

— Да-а-а, — тут же нашелся Сарычев и, потупив взор, напустил тумана: — Работаем над этим.

— Ну и молоток, — кивнул Горенко и, прихватив еще один пирожок, направился к выходу. — Что-то засиделся я сегодня, — пробурчал он. — Днем сплошной дурдом, только вечером в тишине удалось поработать.

— Такая же тема, — скромно согласился Сарычев.

— Хороший ты мужик, Феликс, — устало обронил Горенко. — За Катьку держись. Мировая девчонка, настоящая жена командира.

— Стараюсь, — признался Сарычев.

— Вот-вот, — кивнул начальник управления и, завидев в коридоре собственного водителя, величаво отбыл домой.

«Хочешь или нет, Катюша, — усмехнулся Феликс. — А сам товарищ генерал благословил наш брак!»

Он доел оставшиеся пирожки и, громко икнув, хлебнул холодный, подернутый пленкой чаек.

«Может, завалиться к тещеньке? — пронеслось в голове. — К дорогой жене под теплый бок? Но с Розой шутки плохи, с Роной тем более», — хмыкнул он про себя, а затем позвонил любовнице и просипел в трубку:

— Яна, я только освободился. Сейчас приеду и останусь до утра.

Феликс, не скрывая гадкой насмешки,вполуха послушал девичий лепет и добавил грубо:

— Нет, жрать не хочу. Сразу в койку.

Махнув на прощание дежурному, он степенно вышел из здания и, сев в бэху, позволил себе в полночный час разогнаться на пустом проспекте. Сарычев любил погонять по ночному городу. Народу на улицах мало, штрафов можно не опасаться. На больших скоростях и думалось лучше, да и сама жизнь казалась более легкой и бесшабашной.

«А еще Янка ждет, — хмыкнул он про себя, представляя охочую до ласк девчонку в откровенном неглиже. — Никогда не ломается, всегда готова, — отметил он мысленно. — Может, жениться на ней? — и расхохотался в голос. — Перебьется, шалава хренова!»

За своими думками он не заметил, как из-за поворота вылетел красный мерседес последней модели и на полном ходу резво попытался перестроиться в левый ряд. Сарычев ударил по тормозам, машина пошла юзом, а мерседес, управляемый идиоткой с рыбьими губами, протаранил заднюю дверь. Да там и застрял.

— Ну? — рявкнул Сарычев, выскакивая из бумера и с ходу открывая дверь другой машины. — И куда это мы, такие красивые, едем? — проревел он не сдерживаясь.