— Я на тебя, урод, всю жизнь положила, — ревела Манечка, — а ты, скотина неблагодарная, для меня какую-то шубу пожалел!

— Я предупреждал тебя, чтобы много не набирала. Пару шмоток себе и одну Ксюхе. А ты…

— Я и купила себе две тряпки. Шубу и ночную рубашку! — выкрикнула она.

— А рубашка какая? — заинтересовался Руслан, усаживаясь рядом.

— Красивая, — печально вздохнула Манечка. — Черная, как ты любишь, — всхлипывая, продолжила она. — Прозрачная такая… под самое горло!

— Как у монашки, что ли? — поморщился он.

— Ага, — сквозь слезы усмехнулась она, — только там на груди вырезы. Поэтому и воротник высокий, чтобы держалась хорошо… — заревела она.

— Что голосишь, как по покойнику? — рыкнул он.

— Я тебя люблю, — пробурчала она, упершись лбом в колени, — а ты…

— А я не разрешаю свои бабки тратить, да? — негодующе воззрился на нее Руслан. — Далась тебе эта шуба посреди лета! Небось, какой-нибудь отстой купила. Что еще будут продавать со скидкой, Маня? — хмыкнул он, опираясь лысым затылком о стену. — Вот и ходи теперь, как лохушка, в прошлогодней модели! А может, и пятилетней давности…

— Русик, — жалобно промямлила Манечка, понимая, что ссориться с любовником ей совершенно не выгодно, — может, и ночнушка отстойная? Она тоже со скидкой была…

— Померь, я посмотрю, — разрешил Руслан.

Манечка достала из чемодана пакетик, заблаговременно положенный сверху, и гордо удалилась в гостевой сортир. А когда вышла, Руслан Александрович Алтаев приглушенно охнул, будто ему еще раз ударили по коленке… или по яйцам.

— Твою мать, Манечка, — выдохнул он, увидев на любовнице прозрачную вещицу. Высокий ворот подходил под самое горло и заканчивался целомудренной оборочкой, силуэт, скроенный по трапеции, не стеснял движения. Сверху ткань аккуратно лежала на плечах и спине, а потом фалдами спускалась вниз. Но эти детали мало волновали Руслана. На груди ткань отсутствовала, облегая по длине каждое полушарие.



— Твою мать, — повторил Руслан и даже в уме попытался прикинуть длину окружности груди, точно совпадающей с вырезом.

Алтаев подошел к любовнице, выжидательно стоявшей в этом великолепии посреди холла, и, подняв нахалку на руки, живо усадил ее на барную стойку. Манечка охнула, обнимая его. А он сам, теряя последние остатки разума, устремился к заветной цели. Потом вместе принимали ванну, выпив в знак примирения бутылку шампанского. И полвечера испытывали на прочность сексодром и, вконец обессилев, смотрели скачанный по интернету добрый фильм про любовь и собак. «Вам письмо», кажется. Утром Манечка, тихая и ласковая, напекла оладий и предложила устроить пикник на террасе. Расстелила там плед, принесла замысловатый завтрак, добавив к оладьям маскарпоне и ягоды.

«Ой, как шубу оставить хочется», — про себя покачал головой Руслан, но, принимая правила игры, согласился позавтракать на свежем воздухе, намереваясь потом трахнуть Манечку около самых перил. Кругом кипит жизнь города, снуют туда-сюда машины, люди спешат по своим делам, а ты наблюдаешь за ними с террасы пентхауса, радуешься, что тебя никто не видит, и шпилишь всегда готовую Манечку. За этим веселым занятием и застал Руслана звонок брата.

«Хьюстон, у нас проблемы», — перед глазами Руслана высветилось рекламное табло с неоновыми буквами, предвещая большие осложнения и неприятности.

«Первый раз такая шняга случилась, когда у Корнея золото поперли, — некстати вспомнилось ему. А потом на ум пришла Катя. — Твою ж мать! — рыкнул он про себя. — Без этой красавицы явно не обошлось».

Покидать Манечку не хотелось. Оставался еще нерешенный вопрос с шубой. Но известие, что Буров втихаря выводит из предприятия бабки, больно ударило по самолюбию.

— Не вздумай куда-нибудь смыться, мы с тобой еще не закончили, — предупредил он Манечку и, напялив на себя какие-то шмотки, не разбирая дороги, на всех скоростях помчался в «Антарес».

К этому времени на завод приехал сам Буров и тут же заявил, что деньги не выводил и никаких распоряжений по чекам не давал.

— Это твоя вотчина, Катя, — процедил он и добавил недобро: — А я тебе доверял…

— Вы считаете, это я поперла деньги, а потом решила обвинить вас? — вскинулась Катерина. — Я?

— Да, — напыщенно заявил Сергей Петрович и надулся, как индюк. — Какой мне резон у себя красть?

— А у Елены? — встрял в разговор Марат.

— Она ни в чем не знает отказа, — нехотя заметил Буров, складывая губы бантиком. — Моей жене точно нет смысла.

Что-то насторожило Катю в его словах, но не успела она ничего спросить, как в кабинет павой вплыла Ленка и, уничижительно глядя на Катю, проворковала, явив мужу откровенное декольте:

— Все новостные порталы уже публикуют о нас новые гадости. Вот, посмотри, милый! — Лена протянула мужу распечатанную статью.

— Что за чушь? — возмутился Буров. — Пишут, что я возвращаюсь к первой жене! Идиотизм! А никто даже не удосужился проверить, что она померла десять лет назад. Пишут бред и выдают его за истину.

— Там еще написано, что ты активы выводишь, милый, — заливалась соловьем Ленка. — Зато теперь мы точно знаем, кто стоит за черным пиаром и воровством в нашей компании? — ласково осведомилась она. — Правда, Катенька?

— О чем ты? — не поняла Наумова. А Руслан, уже отодвинув Катю в сторону, влезал в ее компьютер. Он зашел в корпоративную почту, потом на личную и радостно ударил себя по ляжке. — Поздравляю, Катерина Альбертовна!

— Что? — изумилась Катя и кинулась к монитору. Увидела свой личный почтовый ящик и отправленное на непонятный адрес письмо с вложением. Обычный вордовский файлик, где во всех подробностях описывалось происходящее на заводе и личная жизнь директора Бурова.

— Это какая-то подстава, — прошептала изумленно Катя. — У меня бы времени не хватило написать статью, тем более с грамматическими ошибками.

— Только ты знала, что Буров меня бросил и подарил завод, — довольно хмыкнула Лена. — Ты и слила! Как ты могла, Катя?

— Ты белены объелась, — спокойно воззрилась на нее Катерина. — Совсем офигела?

— Нет, милая, — едко бросила еще недавняя подружка. — Ты и деньги пыталась украсть, и инфу сливала.

— Ну, положим, про деньги мы сами разберемся, — оборвал Ленку Марат. — Катя сама остановила выплату. Кстати, почему ты это сделала, Кать?

— Я нашла в журнале листок. Кто-то пытался за меня расписаться. И надо сказать, что у него, то есть у нее получилось. Мне удалось вернуть Сашу с чеками. Сергей Петрович, можете посмотреть…

— Убирайся вон, — прошипел Буров. — Чтобы ноги твоей больше на моем заводе не было.

— Сдать дела?

— Нет, — скривился он. — Без тебя обойдемся.

— Хорошо, — холодно кивнула Катя и, обдав присутствующих презрительным взглядом, взяла маленькую сумочку на длинном ремешке и гордо вышла из кабинета. Потом из офиса.