Первым моим действием стало информирование профессора Лоуренс.

— Рада, что ты мне позвонил, прежде чем что-нибудь предпринимать, — заметила она. — Никто не должен отказываться от высокой должности в научной организации без…

— Но я уже…

— Выслушай меня, Дон. Я бы предложила тебе взять академический отпуск. Неоплачиваемый. Это удовлетворит всех линчевателей и вызовет к тебе некоторое сочувствие. Если ты в какой-то момент решишь вернуться, ажиотаж к тому времени уже спадет, и у жалобщицы, вероятно, будут другие заботы. Между нами говоря, это не одна-единственная проблема, которую…

— Просто «не единственная проблема».

— Не надо учить меня грамматике.

— Приношу свои извинения. Эта привычка развилась вследствие воспитательных мероприятий с моим одиннадцатилетним сыном.

— В общем, это не единственная проблема, которую она ворошит. Она переключится на что-нибудь еще. Все позабудут про эту историю. Все, кроме тебя, конечно.

— Превосходное решение.

— Я сегодня днем поговорю с председателем дисциплинарной комиссии. Но можешь считать, что завтра тебе на работу не надо.

Я изложил Амхаду свою убойную концепцию. Мне показалось, что он отнесся к ней с энтузиазмом.

— Коктейли по науке. Такое делали. Но придумку с морозилкой я раньше не встречал. Может, это и правда что-то новенькое.

— Кроме того, у меня есть предложение насчет места размещения бара.

Первоначально я намеревался использовать в этом качестве университетский клуб, который в настоящее время специализировался на винах. Однако профессор Лоуренс сочла, что опозоренный ученый, подающий коктейли, будет «смотреться не очень».

Я описал Амхаду помещение, из которого сейчас как раз выезжала компания Дан Мин, занимавшаяся генетическими исследованиями. Эта лаборатория располагалась в одном из ближних пригородов, но сравнительно далеко от других баров, а значит, уровень конкуренции здесь был ниже. Интерьер вполне соответствовал научной теме, а уже имеющееся там холодильное оборудование, вероятно, можно было бы пробрести и затем модифицировать.

— Ты знаешь этих ребят, да? Тех, кто сейчас там сидит? — спросил Амхад.

— Мы встречались два раза. Они были настроены чрезвычайно дружелюбно.

— Тогда, может, ты с ними потолкуешь? Если мы и правда за это возьмемся, я буду заниматься финансовой стороной. Но я уже говорил — сначала нам надо как следует запуститься.

— Кроме того, мне понадобится специалист по рефрижераторной технике.

— Ну, из всех наших проблем это самая маленькая.

— Требования очень специфические. Я знаю одного инженера по холодильным агрегатам…

— И ты хочешь подкинуть ему кое-какую работенку?

— Совершенно верно. Затраты…

— Это все детали. Мы ими займемся, когда у нас будет четкая идея.

Я предварительно не проконсультировался с Дейвом по поводу его роли в проекте. Как выяснилось, он против. Резко и категорически против.

— Что на это скажет Соня, по-твоему? — воскликнул он. — Я оставлю ее сидеть с ребенком и полечу на другой конец света потусоваться с приятелем? В баре?

— Это всего на несколько недель. Соня может взять отпуск. Потому что у тебя появится источник дохода. И мы могли бы поговорить о том, что тебе делать дальше. Наличие работы — один из важнейших факторов сохранения здравого рассудка.

— Слушай, я жутко тебе признателен за эту попытку, и ты всегда отлично придумываешь всякие технические решения, но тут же не только я, тут и другие люди участвуют. Я с трудом хожу. Я, скорее всего, никогда больше не буду работать. Если я к тебе приеду, это будет означать, что между мной и Соней — все. Конец. Соня — она такая.

Соня позвонила мне через девятнадцать минут.

— О господи, Дон. Я прямо не знаю, как тебя благодарить. Спасибо тебе, спасибо, спасибо.

Было очевидно, что она плачет. Такое поведение не являлось для Сони необычным и часто проявлялось в ситуациях, связанных как с положительными, так и с отрицательными эмоциями, поэтому мне трудно было определить, за что она меня, собственно, благодарит. Возможно, Дейв был прав, и я дал ей повод уйти от него. Я попросил разъяснений.

— Как это — за что я тебя благодарю? За то, что ты даешь Дону работу, хоть какую-то. Если б ты его только видел. Он стал такой огромный, мы с ним больше ничего такого вместе не делаем… И теперь нам есть на что надеяться. На что-то, что мы сможем делать вместе. Я всегда хотела увидеть Австралию.

— Ты тоже приезжаешь?

— Да, да, у моей компании есть офис в Мельбурне, у них повсюду отделения, к тому же они так настаивали, чтобы я прошла стажировку в каком-нибудь филиале, а Дон сопротивлялся. Ни в коем случае ему не говори, но я уже была близка к тому, чтобы уехать вместе с детьми в Италию и бросить его тут. Похоже, ты вообще единственный, кто мог его уговорить. Ты просто ответил на мои молитвы, Дон. Кстати, в Мельбурне есть католические школы?

При нашей первой встрече я предположил, что Мин находится на грани клинической маниакальности, и эта гипотеза получила дополнительное подтверждение, когда я позвонил, чтобы справиться по поводу аренды помещения. Мин буквально пришла в экстаз. Она сама была владельцем здания и еще не продала холодильное оборудование. Ей невероятно понравилось то, что я собираюсь сделать с этой площадью. Только я должен был разрешить ее сотрудникам пить там бесплатно. Каждый вечер.

Меня ошеломило это предложение. Я сомневался в его практической осуществимости, не говоря уж о законности. К тому же я полагал, что владельцу научно-исследовательской организации едва ли разумно поощрять прием сотрудниками алкоголя.

Она рассмеялась:

— Нет-нет, я шучу. Просто хочу, чтобы вы знали — мы заботимся о своих людях. Может, мне имеет смысл договориться с тем парнем, который у вас занимается деловой стороной. Может, он хотя бы мне одной разрешит пить бесплатно. Может, только мохито. Вы ведь будете там делать мохито, правда? Включим этот пункт в контракт. А когда вам станет скучно рулить баром, приходите к нам поработать. Я могу этот пункт тоже внести.

— Но я не думаю, что…

— Спокойно! Остыньте. Вот, кстати, отличное имя для этого заведения. «Остынь».

Я ожидал, что, с учетом моей некомпетентности, моя руководительница Диана будет обрадована моим уходом. К моему немалому изумлению, радости она не выказала.

— Дон, ты был страшно ценным кадром для нашего проекта. Просто не верится, что ты можешь думать по-другому. Ты профессор, и я сначала думала, что ты будешь просто заниматься общим присмотром, предлагать советы, наводить глянец, но ты сразу принялся копать вглубь, вникать во все детали…