Прекрасно, подумала Энн, выбрасывая певицу из головы,Клеймор был на маскараде, и Уитни спрашивала о нем, но они не могли провестисколько-нибудь времени вместе, иначе Уитни знала бы, кто он. И Клеймор вряд липоследовал за Уитни сюда — он уже поселился здесь до их приезда. Вероятно,расспросы Уитни и появление герцога — простое совпадение, и, может быть, онпросто решил скрыться на время от назойливого света.

Леди Энн почувствовала себя гораздо лучше, но лишь намгновение! Завтра вечером Уэстморленда и

Уитни представят друг другу. У Энн не было сомнения, что онувлечется девушкой. Не придет ли ему в голову преследовать ее?

Энн, вздрогнув, встала и нахмурилась. У нее не было нималейшего желания наживать врага в лице могущественного и влиятельного лордаКлеймора, выдав его настоящее имя, но, если она заподозрит, что Уитни можетпасть жертвой красивого лица и легендарного обаяния, значит, следует раскрытьплемяннице тайну, в подробностях перечислить все его победы и рассказать онедопустимо неприличном поведении!

Энн ни на секунду не позволила себе представить, что Клейморможет влюбиться в Уитни с первого взгляда и, презрев те неоспоримые факты, чтодевушка не обладала ни богатством, по его стандартам, ни аристократическимпроисхождением, сделать ей предложение. Она могла назвать сотни разочарованныхмамаш с убитыми горем дочерьми, которые оказались настолько глупы, чтонадеялись на нечто подобное!

Леди Энн разделась и легла в постель, но весть о появлении вокруге Клейтона Уэстморленда лишила ее сна. Уитни тоже не спала, глядя впотолок широко раскрытыми глазами, мечтая о завтрашнем вечере и той минуте,когда Пол увидит ее, взрослую, красиную, в элегантном платье.

А в это время предмет ее грез и человек, которого так опасаласьледи Энн, сидели перед камином в доме, снятом Клейтоном на время, и отдыхали зарюмкой бренди после партии в карты. Вытянув ноги к огню, Пол смаковализысканный вкус янтарной жидкости:

— Собираетесь посетить завтра вечеринку у Стоунов? — ленивоосведомился он.

— Да, — коротко ответил хозяин, настороженно глядя на гостя.

— Я и сам ни за что не пропустил бы такое событие, — хмыкнулПол. — Если с Уитни не произошло поистине волшебного превращения, вечер будеткрайне занимательным.

— Уитни… какое необычное имя, — заметил Клейтон снеобходимой степенью легкого любопытства в голосе, как раз достаточной, чтобыпобудить гостя продолжать.

— Семейное. Отец так страстно хотел иметь мальчика, что,несмотря ни на что, все же наградил дочь этим именем. Должен сказать, что егожелание почти исполнилось. Она умела плавать, как рыба, лазить по деревьям, какобезьянка, и управляться с лошадью лучше, чем любая женщина из всех живущих наземле. Как-то даже показалась на людях в мужских брюках, а в другой разпустилась в плавание на плоту, объявив, что собирается в Америку на поискиприключений.

— И что же было дальше?

— Успела добраться до противоположного берега пруда, —сообщил Пол, ухмыльнувшись. — Но нужно отдать девчонке должное — таких огромныхпрозрачно-зеленых глаз ни у кого нет! — Пол пристально смотрел на пламя,улыбаясь старым воспоминаниям. — Четыре года назад, уезжая во Францию, онапопросила меня ее дождаться. Первое предложение, которое я когда-либо получал.

— И вы его приняли? — Непроницаемые глаза чуть сощурились,темные брови слегка поднялись.

— Господь с вами! — рассмеялся Пол, сделав большой глотокбренди. — Она была еще совсем ребенком — едва со школьной скамьи и полнарешимости во всем превзойти Элизабет Аштон. Если у Элизабет была корь, Уитнимечтала лишь о том, чтобы свалиться с более тяжелой формой. Боже! Вечнорастрепанная, чумазая разбойница, не признающая никаких правил приличия!

Пол замолчал, вспоминая тот день, когда он принес ей напрощание маленький кулон, сказав, что это на память о дружбе, и как она тогдарешительно возразила, что вовсе не хочет быть его другом, так любит его. Улыбкасползла с его лица.

— Надеюсь, она все же изменилась, хотя бы ради отца, — счувством заключил он.

Клейтон весело посмотрел на Севарина, но ничего не ответил.После ухода гостя он поудобнее уселся в кресле, задумчиво вертя в руке рюмку сбренди. Да, он идет на огромный риск, затеяв этот маскарад, и с чем большимколичеством людей встретится, тем сильнее вероятность того, что его в концеконцов узнают. Вчера его едва не хватил удар при известии о том, что ЭмилиАрчибалд, о которой Клейтон так много слышал, вышла замуж за его дальнегородственника. Проблема была решена пятиминутной беседой с глазу на глаз сМайклом Арчибалдом. Правда, борон ни на минуту не поверил его выдумке о«необходимости немного отдохнуть», но был слишком хорошо воспитанным человекоми истинным джентльменом, чтобы лезть в чужие дела, а кроме того, достаточноблагородным, чтобы держать в секрете подлинное имя Клейтона.

Прибытие леди Энн Джилберт вместе с племянницей представлялодругую непредвиденную трудность, но, если верить записке Мартина Стоуна, ледиЭнн поверила его объяснениям..

Клейтон встал и постарался выбросить из головы тревожныемысли. Если его и разоблачат, значит, он всего-навсего будет лишен удовольствиядобиваться:

Уитни в облике простого сельского дворянина, но составленноеадвокатами соглашение уже подписано, и Мартин Стоун принял деньги, которые,судя по всему, бросает направо и налево. Следовательно, конечная цель Клейтонабудет так или иначе достигнута.

Распахнув окно, Уитни жадно вдыхала восхитительно свежийдеревенский воздух. Пока горничная Кларисса облачала ее в модную бирюзовуюамазонку, предательский разум Уитни не уставал снова и снова предлагать нанестиПолу утренний визит, но девушка каждый раз твердо отказывалась от подобногобезумия. Она немедленно поедет повидаться с Эмили.

Конюшни находились немного подальше, в конце дорожки, резкосворачивающей налево, так, что из дома их не было видно за высокими кустамисамшита. С обеих сторон здания располагалось по десять стойл. Широкая, далековыступающая за стены крыша давала летом тень и защиту от непогоды всемобитателям конюшни. На полпути Уитни остановилась, с радостью оглядываяпрекрасный, давно знакомый ландшафт.

Вдалеке свежевыкрашенный забор образовывал почти правильныйовал, отмечая контуры бегового трека, где ее дед определял резвость лошадей,прежде чем решить, стоит ли их записывать на скачки. Позади трека виднелисьзеленые холмы, усеянные дубами и платанами, сначала почти пологие, невысокие,но постепенно становившиеся все круче, которые заканчивались густо поросшейлесом возвышенностью, служившей границей поместья.