— Эй, это вещи Лотос! — возмутилась Карен. — Давай, забирайся быстрее.

Меир села рядом с Лотос. Волосы девочки — масса светло-золотистых спиралек — блестели в лучах восходящего солнца.

— Поехали, — сказал водитель.

Машина ехала по главной улице, вдоль молитвенных барабанов и длинной стены-мани. Меир обернулась, чтобы бросить последний взгляд на город. Низкие, плотные облака маскировали кольцо гор вокруг города, деревья казались черными каракулями на фоне коричневых скал. Из-за холода на улицах почти не было людей.

Карен положила подбородок на спинку переднего сиденья.

— Они беспокоятся из-за погоды, — пояснила она.

— Обещают снег, — бросил Бруно, не поворачивая к ним головы. — Нам надо спешить.

Меир откинулась на спинку сиденья. Машина неслась по ровному участку вдоль берега Инда. Карен непрерывно болтала, Меир подавала Лотос игрушки и книги из объемной сумки с детскими вещами.

По дороге в обоих направлениях двигались тяжелые внедорожники и армейские грузовики. Постепенно дорога начала идти вверх. Они проехали мимо придорожного лагеря рабочих, которые обслуживали горный участок дороги. Женщины, как и мужчины, переносили за спиной тяжелые камни и заделывали выбоины на шоссе.

— Какая трудная судьба! Смотри, у той женщины на спине ребенок, — вздохнула Карен.

Еще двое малышей сидели на камне и смотрели на проезжающие машины. Атмосферу уныния и печали усилил начавшийся дождь. Крупные капли барабанили по лобовому стеклу. Водитель включил дворники. Машина то и дело проваливалась в ямы. Вскоре они подъехали к полицейскому посту. Водитель передал паспорта своих пассажиров для контроля. Возле небольшой хижины, где размещался контрольно-пропускной пункт, собрались солдаты в камуфляжной форме и с оружием. Они ждали транспорта из мобилизационного центра. Рядом с хижиной был установлен деревянный щит с надписью: «Пограничные дороги. Враг следит за тобой». Шоссе шло вдоль границы между Индией и Пакистаном, и присутствие индийской армии сразу же бросалось в глаза.

Через несколько минут они продолжили свой путь. Чем дальше на запад они продвигались, тем круче становилась дорога. Им приходилось ехать по краю глубокой пропасти, а на очень крутых поворотах колеса «тойоты» почти повисали в воздухе. Меир старалась не смотреть на то, как тяжелые капли дождя падают вниз с головокружительной высоты, и только один раз охнула, когда из-за поворота прямо на них выскочил грузовик. Водитель даже глазом не моргнул, когда их машина проехала в дюйме от грохочущего борта грузовика. Дорога стала настолько ухабистой, что пассажирам пришлось держаться за ремни безопасности, чтобы не биться головой о крышу машины. Посреди всего этого кошмара, убаюканная адской тряской, Лотос заснула.

— Интересно, они знают, что такое асфальт? — простонала Карен.

Бруно повернулся к ним.

— Он не продержался бы здесь больше шести недель. Спрессованная смесь камней и песка — единственное, что может выдержать эту погоду и грузовики. Поддерживать дорогу даже в таком состоянии большой труд. — Это была самая длинная фраза, которую он произнес с тех пор, как они выехали из Леха.

— Ага. Ой! — Их снова подбросило в креслах.

Камни разлетались из-под колес и исчезали в мрачной бездне. Далеко внизу Меир увидела оловянную ленту реки. Она поблагодарила Господа, что сейчас не сидит в переполненном автобусе с утомленным водителем за рулем.

— Дорогу между Лехом и Шринагаром открыли для автомобильного транспорта только в шестидесятых, — сказал Бруно, — до этого была неширокая тропа, и ездить можно было только на пони.

— Сколько времени это занимало?

— Между городами двести пятьдесят миль. За неделю можно было добраться.

Помолчав, Меир добавила:

— В восемнадцатом веке невозможно было проехать даже на лошади. Все грузы доставляли пешие носильщики. Они проходили весь путь от Тибета до Кашмира. В основном доставляли шерсть для изготовления пашмины.

Бруно обернулся и посмотрел на нее. Впервые их взгляды встретились.

— Вы интересовались историей старых торговых путей?

— Да.

— Я тоже интересовалась, — вставила Карен.

Бруно улыбнулся жене. Меир подумала, что он очень привлекательный мужчина. Чувство неловкости, которое она испытывала в присутствии четы Беккеров, внезапно усилилось. При первой встрече она позавидовала их близости, потом подозревала, что объединяет их, с одной стороны, диаметральная противоположность характеров, а с другой — безграничная любовь к дочери. Но теперь она подумала, что, наверное, ошибалась. Бруно смотрел на жену с обожанием.

— Знаю, что ты интересовалась, — тепло сказал он ей.

После очередного поворота Меир в прорехе серых облаков увидела в отдалении белую стену снега. Через час проснулась Лотос и начала капризничать. Она вертелась в кресле и отворачивалась от напитка, который ей предложила Карен.

— Нам нужно остановиться минут на десять, — сказала она водителю. — Далеко до Ламаюру?

Мужчины покачали головами.

— Еще далеко, — ответил водитель.

Они остановились на обочине, чтобы попить чаю. Дождь превратил дорогу в скользкую петляющую ленту грязи, проезжающий транспорт поднимал тучи грязных брызг. Поток машин на запад был постоянным и плотным. Меир догадалась, что водители торопятся добраться в Зоджи-Ла до темноты и снежной бури. За последние несколько минут дождь превратился в мокрый снег и бесформенными кляксами падал на лобовое стекло. Их маленькая группа приютилась под брезентовым навесом торговца. Увидев людей, Лотос повеселела. Бруно поставил ее на ножки и отпустил погулять, завести новых друзей. Карен исследовала кастрюльки торговца. Она купила мясное рагу и миску риса и почти все скормила Лотос. Осторожная Меир перекусила шоколадным батончиком и горстью орехов. Водитель отошел к группе мужчин, чтобы переброситься с ними парой фраз. В основном речь шла о погоде. Они быстро обсудили главные новости, и Бруно заторопил всех садиться в машину. Карен вздохнула:

— Неужели мы не посмотрим Ламаюру? На фотографиях он выглядит как сказочный замок, с башенками и шпилями.

— Карен, мы не сможем остановиться в монастыре, — сказал Бруно.

— Что?

— Мы должны преодолеть перевал как можно быстрее.

— Да ладно! Часик погоды не сделает.

Водитель уже занял свое место. Машины, двигающиеся по встречной полосе, включили фары. Желтые конусы света еле пробивались сквозь пелену снега.

— Сделает, дорогая, еще как сделает!

Карен была в ярости.

— Слушай, в чем дело? Я понимаю, что тебе неинтересно, но это старейшая гомпа в Ладакхе! Датируется десятым веком. Там есть такие фрески и танка, которых нет больше нигде в мире. Мы должны это увидеть!

— Не в этот раз.