Наступила тишина. Меир кожей чувствовала, как воздух вокруг парочки словно электризуется. Дворники соскабливали со стекла комки мокрого снега, но тут же налипали новые. Лотос молча прижимала к себе куклу.

— Бруно, это всего лишь небольшой снежок. Не вижу повода для паники.

— Мы едем прямо в Фоту-Ла. Там спустимся в Каргил, — вмешался водитель.

Похоже, буря миновала. Карен стиснула челюсти, но больше ничего не сказала. Ехать становилось все труднее и труднее. Снегопад усилился, вдоль дороги уже появились небольшие сугробы. Поток машин значительно уменьшился. Меир сосредоточила все внимание на Лотос и старалась игнорировать пропасть, которая зияла в футе от колес машины. Она пришла к выводу, что, если не смотреть туда, ехать не так страшно.

Меир заметила еще один неожиданный знак пограничных дорог: «Женаты? Сбросьте скорость». Они забрались уже очень высоко. Машина начала буксовать, водитель поддал газу, колеса еще раз провернулись на месте. Карен больше не сердилась из-за монастыря. Бруно и водитель тихо переговаривались. Машина ехала очень медленно на самой низкой передаче, водитель старался попадать в колеи, оставленные впереди идущей машиной, которые быстро забивались серым месивом из снега и грязи.

— Снег. Очень плохо, — резко выдохнул водитель.

В следующее мгновение на крутом подъеме «тойота» начала скользить назад. Карен и Меир запаниковали, они обе вцепились в кресло Лотос. Меир, потеряв ориентацию, пыталась определить, в какой стороне находится пропасть. Бруно выскочил из машины. Ударом ноги он отправил камень под заднее колесо машины. Водитель бросился ему на помощь. Карен и Меир остались в машине.

— Выходим! Выходим! — щебетала Лотос.

— Нет, милая. Посмотри, какой снег идет.

Мужчины, напрягая все силы, заталкивали под колеса «тойоты» камни вместе с грязью, и машина наконец остановилась, но буквально через минуту снова стала скользить вниз.

— Плохо дело! — крикнул Бруно.

— Да, очень плохо, — согласился водитель.

Мужчины вернулись в машину.

— Мы не проедем. Нужно возвращаться.

— Возвращаться? — вскричала Карен. — После всего этого?

— До Ламаюру пять миль. Мы переночуем там.

— Правда?

— Да. В противном случае придется ночевать здесь, в машине. Заодно посмотришь на свои фрески.

Карен заправила за уши огненно-рыжие пряди, смущенно улыбнулась Меир. Возможно, ей было немного стыдно за свое недавнее поведение.

— Мне жаль, что так вышло. Но это дорога, верно?

— Да, верно, — согласилась Меир.

Водитель изловчился и развернул машину на скользком пятачке между отвесной стеной и пропастью. Они начали медленно и осторожно спускаться с холма. Кроме падающего снега Меир ничего не могла рассмотреть за окном. К горлу подступил удушающий комок тошноты.

Темнота казалась непроницаемой. Меир цеплялась за шершавую стену и вспоминала, откуда она пришла, жалея, что оставила фонарик в машине. Она дошла до угла и, споткнувшись о невысокий порожек, чуть не упала. Воздух здесь был просто ледяным. Путь во внутренний двор преграждала запертая на щеколду дверь. Замерзшими пальцами она наконец нащупала металлическое кольцо и потянула за него. Дверь резко открылась, внутрь ворвался холодный ветер и снег. Меир вышла во двор. Женщина, помогавшая разместиться в комнате, показала Меир, где находится кухня, но сейчас внутренний двор был завален снегом, и Меир отчаялась отыскать в белом хаосе низкую дверь. Вверх Меир тоже старалась не смотреть. Древние монастырские стены грозно нависали над зданиями, казалось, еще немного — и они всей своей мощью обрушатся на несчастных людишек. В снежной пелене стены были едва различимы, но их гнетущее присутствие буквально ощущалось кожей. Порыв ветра бросил ей в лицо колкое облако снега. Меир пробиралась через сугробы. Наконец она нырнула под навес, который прикрывал небольшое деревянное крыльцо, и увидела свет. Дверь распахнулась, и она ввалилась внутрь, отряхиваясь от снега, как собака отряхивается от воды. Она надавила плечом на дверь и с трудом закрыла ее.

— Привет, Май! — крикнула Лотос.

Помещение было слабо освещено одной керосиновой лампой. На полу лежало три матраса, а в центре была маленькая печь с дымоходом, из которого в холодный воздух комнаты тонкой струйкой просачивался дым. Женщина, которую Меир видела раньше, стояла перед печью и бросала в топку блины высушенного навоза. Несколько мужчин, вероятно водители грузовиков, попавшие в ловушку снежной бури, сгорбившись, сидели на двух матрасах. Они курили и тихо переговаривались, но когда появилась Меир, замолчали и уставились на нее. Третий матрас был занят Бруно и Лотос. Девочка сидела в спальнике и была еще укутана одеялом так, что виднелось только розовое личико. Весь этот кокон был упрятан в отцовское пальто. Меир почувствовала легкий укол зависти. «В этих обстоятельствах нужно любым способом хранить тепло», — немедленно одернула она себя.

— Попрыгай, — попросила Лотос. — S’il vous plaît![23]

— Лотос, в комнате нельзя. Нужно выйти на улицу.

— Выходи, — сказала девочка и показала пальчиком на дверь, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

— Завтра, — пообещала Меир.

— Там снег идет, Ло, ты не забыла? — напомнил ей Бруно. — Мы все останемся здесь, пока не потеплеет.

Бруно подвинулся и указал на место рядом с собой. Меир аккуратно протиснулась между почерневшими кастрюлями и башней из плетеных клеток с заточенными в них курами и села рядом с ним. Мужчины продолжили разговор. Женщина закрыла дверцу печи.

— У Карен мигрень. Она сходила в ванную и сейчас спит, — сказал Бруно.

Ванная комната находилась в нескольких ярдах от кухни. Там был медный бак с краном, сливное отверстие находилось в полу, в пластиковой мыльнице лежал кусок серого мыла. Туалет, который Меир нашла первым делом, был обустроен под навесом в дальнем углу двора. Это был так называемый ямный туалет, только вместо ямы между подставками для ног зияла пропасть глубиной в несколько сот футов. Через дыру, заменявшую унитаз, с воем и свистом врывались холодный ветер и снег.

Гостиница была переполнена. Там расположилась большая группа немецких туристов, автобус которых не смог преодолеть перевал. В деревне, расположенной под стенами Ламаюру, также негде было устроиться. Водитель Беккеров приложил немало усилий, чтобы найти место для ночлега. Первое впечатление было просто ужасным: проваливаясь по щиколотку в подмерзшую грязь и спотыкаясь, они подошли к груде камней и досок, которая меньше всего напоминала человеческое жилище. Внутренний двор защищала от ветра массивная стена из необработанного камня. Комнаты для гостей и служебные помещения были вырублены в скале и напоминали кельи отшельников.

Водитель устроил их в гостевом доме, а сам отправился к своему кузену, который жил неподалеку. Европейцы заняли последние свободные комнаты. Новым беглецам от непогоды придется довольствоваться матрасами, которые разложили на полу в кухне.