и даже «простая плоть» (σὰρξ ἁπλῆ), волосы и ногти. В свою очередь, словом ὀργανικά на равных правах называются пальцы, конечности, легкие и печень (см., например, «К Патрофилу», 3). Поэтому и мы в своем переводе в большинстве случаев употребляли слова «[сложная] часть тела», кроме контекстов, где речь идет об органах чувств и половых органах.

Гораздо больше затруднений при переводе вызывают употребляемые Галеном названия отдельных болезней. Иногда название болезни, приводимое Галеном, не имеет соответствия в современной медицинской терминологии, так как у него были, с точки зрения современной медицинской науки, превратные представления о генезисе наблюдавшихся им симптомов. Так обстоит дело с термином «лиэнтерия» (λειεντερία), который встречается еще у Гиппократа (Афоризмы, VI, 1) и происходит от слов λεῖος — «гладкий» и ἔντερον — «кишечник». В сочинении «О различиях симптомов» (4) Гален описывает этот симптом как состояние, при котором удерживающая функция желудка отсутствует полностью. В своем же «Комментарии на Афоризмы Гиппократа» (к афоризму VI, 1) он дает такое пояснение: «Лиэнтерия есть быстрый выход пищи и питья, причем все это выходит таким же, каким было поглощено. Это отсутствие пищеварения, когда пища не претерпевает в желудке изменений ни в отношении своего цвета, ни в отношении состава, либо запаха, либо в целом какого-либо качества. Название происходит от того, что внутренняя поверхность кишечника становится гладкой, и поэтому в нем не удерживается пища». Понятно, что речь идет о профузном поносе; однако при поносе пищеварение не может отсутствовать полностью, а по описанию Галена невозможно определить ни форму, ни подлинный генез наблюдавшегося им симптома. Поэтому мы предпочли оставить этот термин, как и некоторые другие, также не позволяющие сделать определенные выводы об описываемых ими состояниях, без перевода.

В других случаях Гален описывает вполне реальные и известные современной медицине заболевания, однако внутреннюю форму и этимологию греческого слова, которые, как было сказано, чрезвычайно важны для Галена, в русском переводе передать невозможно. Так обстоит дело, например, с термином τερηδών, обозначающим кариес кости. И это заболевание, и этот термин были известны еще Гиппократу (О болезнях, II, 7, 23; Эпидемии, VII 35). Однако основное значение этого слова — «жук-древоточец» (например, Феофраст, «История растений», V 4, 4,8–5,1), и болезнь, которая «точит» кости, была названа так метафорически (ср. русс. «костоеда» — разговорное название кариеса кости). Слово это, как и многие другие греческие слова, восходит к общеиндоевропейскому корню *terh-, означающему «продырявливать, делать отверстия» (ср. лат. tero), с которым связаны также глаголы τετραίνω («пронзать») и τιτρώσκω («ранить»), а также существительное τρῆµα («дыра», «отверстие»). Гален, судя по обсуждению этого термина в трактате «О причинах болезней» (11), знает и о его родстве со словом τρῆµα, и о его первом, неметафорическом значении (болезнь, по Галену, названа так: «будто в кости поселился некий червь»). Однако в русском переводе и этимология, и родство со словом «отверстие» теряются, и без отсылки к греческим терминам рассуждение Галена остается непонятным.

Еще сложнее обстоит дело с переводом названий лекарственных средств. Иногда состав лекарства понятен уже по его названию: так, ὀξυρόδινον — это смесь уксуса с розовым маслом, а ὀξύµελι — смесь уксуса с медом. Но это справедливо только для лекарств, состоящих из двух компонентов; более сложные средства носят названия, ничего не говорящие об их составе. Гален же, обращаясь к практикующим врачам своего времени, не считал нужным разъяснять, что такое, например, «смесь Махайриона» или «пластырь Изиды». (В наше время специалистам тоже не надо объяснять, что такое, например, «мазь Вишневского», но вряд ли это будет так же известно через 2000 лет!) В трактате «К Главкону, о методе лечения» (I, 11–12, II, 8-14) мы находим множество названий таких сложных лекарств. Часть из этих средств, к счастью для нас, подробнее описаны Галеном в его сочинении «О сложных лекарствах», а также упоминаются у других древних врачей, например у Цельса или Орибасия. Благодаря этому мы знаем, что в состав так называемой зеленой мази Эпигена входили медная ржавчина, аммиачная соль, кирказон, мирт, гальбанум, смола и воск, а «пластырь Изиды», применявшийся для заживлений хирургических шрамов, был изобретен в Египте, почему и назван в честь египетской богини. (Подробнее о составе таких лекарств сказано в примечаниях к тем пассажам, в которых они упоминаются.) Одним из наиболее известных составных снадобий на протяжении всей поздней античности и всего средневековья был «тетрафармакон» («лекарство из четырех снадобий»), также известный как «царская мазь» или «македонская мазь». Это универсальное заживляющее средство состояло, по-видимому, из свиного или утиного жира, воска, дегтя и смолы. Создатели менее известных и универсальных целебных составов часто давали им свои имена, а врач Филон Тарсийский не только назвал составленное им обезболивающее своим именем, но и оставил его рецепт в виде изящной стихотворной загадки, отгадать которую мы смогли только благодаря Галену. Все эти «средства Пасиона», «примочки Полиида» и «мази Музы», лежавшие, вероятно, в «аптечке» каждого потенциального адресата трактатов Галена, разумеется, требуют пояснения для современного читателя, а иногда способны поставить в тупик переводчика или комментатора.

Гален — автор, чрезвычайно трудный для перевода и интерпретации. При всем его стремлении к однозначности определений и четкости классификаций иногда бывает непросто не только найти точный эквивалент к тому или иному его термину в любом из современных языков, но и понять, какое из значений термина он имеет в виду в данном контексте. Еще сложнее бывает определить это, когда Гален-теоретик уступает место Галену-практику, а Гален-философ — Галену-клиницисту. Тем не менее мы надеемся, что выход в свет настоящего тома хотя бы отчасти приблизит русского читателя к пониманию галеновского научного метода и подхода к искусству медицины.

Трактаты

ΤΕΧΝΗ ΙΑΤΡΙΚΗ[130]

1. Τρεῖς εἰσὶν αἱ πᾶσαι διδασκαλίαι τάξεως ἐχόµεναι. πρώτη µὲν, ἡ ἐκ τῆς τοῦ τέλους ἐννοίας κατ’ ἀνάλυσιν γινοµένη. δευτέρα δὲ, ἡ ἐκ συνθέσεως τῶν κατὰ τὴν ἀνάλυσιν εὑρεθέντων. τρίτη δὲ, ἡ ἐξ ὅρου διαλύσεως, ἣν νῦν ἐνιστάµεθα. καλεῖν δ’ ἔξεστι τὴν τοιαύτην διδασκαλίαν, οὐ µόνον ὅρου διάλυσιν, ἀλλὰ καὶ διάπτυξιν, ὥς τινες ὠνόµασαν, ἢ ἀνάλυσιν, ἢ διαίρεσιν, ἢ, ὡς ἕτεροί τινες, ἐξάπλωσιν, ἢ ἐξήγησιν, ὡς ἄλλοι. ἐπεχείρησαν µὲν οὖν ἔνιοι τῶν ῾Ηροφιλείων τοιαύτην ποιήσασθαι διδασκαλίαν, ὥσπερ καὶ ῾Ηρακλείδης ὁ ᾿Ερυθραῖος. ἐπεχείρησαν δὲ καὶ τὴν κατὰ σύνθεσιν, αὐτοί τε οἱ ῾Ηροφίλειοι, καί τινες τῶν ᾿Ερασιστρατείων τε, καὶ ᾿Αθηναῖος ὁ ᾿Ατταλεύς. οὐδεὶς µέντοι γε τῶν πρὸ ἡµῶν ἔγραψε τὴν ἐκ τῆς τοῦ τέλους ἐννοίας ἀρχοµένην διδασκαλίαν, ἐξ ἧς αἱ τέχναι πᾶσαι συνίστανται