внезапные сочетания совершенно не связанных между собой событий — все это потом отливается в строчки. Если вы видите на улице человека, который, раскрыв рот, рассеянно хлопает глазами, погружен в свои думки и смотрит на вас невидящим взглядом, то это либо местный дурачок, либо писатель.

Мне, в отличие от других моих коллег по искусству, повезло больше, я уже видел свои тексты законченными и опубликованными — на журнальных и книжных страницах, в мягкой обложке и в твердом переплете. И благодаря странному механизму моей памяти, мне ничего не стоит воспроизвести каждую строчку из них, но я уже знал, что далеко не все свои произведения напишу заново. Во-первых, потому что не всякое из них мне нравится. Во-вторых, потому что я знаю, как они будут встречены критиками, а как — читателями.

Ну не хочется, чтобы повести и даже романы, которые дались мне с огромным трудом, а порою были написаны в угоду всяким там «измам», лежали мертвым грузом на книжных прилавках, а еще больше — на складах, не разобранными пачками в оберточной бумаге, перевязанной шпагатом. Я учту все свои промахи и провалы, пойду на конфликт с теми, кого в первой жизни опасался, а они, на поверку, оказались пустышками, но буду писать только то, что интересно мне самому и читателям. Я всё сделаю заново, только куда лучше.

Я брел по заснеженной улице, а в моем воображении раздавался скрип ледяной шуги о деревянные борта шхун, что пытались пробиться к Северному полюсу, гул винтов самолетов, тени которых скользят по кронам непроходимых джунглей, пронзительный свист воздуха из пробитой метеоритом герметичной оболочки межпланетного корабля, звон скрещивающихся палашей и оглушительная пальба пушек, обстреливающих вражеские редуты чугунными ядрами, вкрадчивый шорох песка, стекающего в гробницу, вскрытую грабителями древних могил.

Приключения, тайны, сургучные печати, треуголки, взмыленные лошади, рвущиеся паруса, мертвенный блеск атомного пламени, странные твари, обитающие на далеких планетах и в заброшенных городах, багряные закаты над руинами, штормовые волны — все, что отвлекает от унылой повседневности и уносит читательское воображение в мир грез, где живут не скучные добропорядочные граждане, а люди с отважными сердцами, смело бросающиеся в самую гущу событий, которые, конечно, редко происходят в реальности.

Накликал! Лихо визжа шинами на обледенелой мостовой, мимо меня пронесся автомобиль и резко свернул в ближайшую подворотню. Я увидел багровый отсвет катафотов на задних крыльях. В подворотне машина притормозила. Одна из ее пассажирских дверец отворилась, и из нее выскочила — нет, почти выпала — женщина. В полумраке я увидел руки, как мне показалось, неимоверно длинные, которые протянулись из салона, норовя ухватить незнакомку за полы пальто. Раздался сдавленный вопль и черная ругань.

Вместо того, чтобы рвануть прочь, женщина почему-то прижалась к стене арки. Теперь уже не руки, а их обладатель виден был мне, потому что вылез из машины, и впрямь неимоверно худой и длинный. Он тут же закрыл незнакомке рот и полез ей под пальто. В каких бы отношениях эти двое ни находились — это было уже хамство. Не раздумывая, я кинулся на помощь более слабой стороне. Оторвал руки верзилы от жертвы и двинул ему под дых так, что тот сложился пополам и ввалился обратно в салон.

— Пойдемте! — сказал я женщине.

Однако та продолжала стоять у стены и трястись, как припадочная. Пришлось ее выволакивать из этой западни силой. Тем более, что арка со стороны двора была перекрыта решеткой. А неведомый мне насильник из машины не показывался, я только слышал какую-то глухую возню внутри темного салона. Вдруг автомобиль стал сдавать назад, причем — так резко, что не столкни я несчастную в сугроб у стены дома и не нырни сам туда же, нас обоих бы подмяло машиной.

Как будто над нами просвистела та самая пиратская сабля или киберграната из космического корабля. И только чудом не задела.

Автомобиль задом выкатил на проезжую часть и рванул в сторону центра, подрезая попутные легковушки и грузовики. Миг — и она скрылась в неизвестности. Я выбрался из сугроба, помог встать спасенной. Вышло это не сразу — она плохо держалась на ногах и от нее отчетливо несло спиртным. Вокруг нас стали скапливаться прохожие, в основном — пожилые, спрашивая, что случилось, не вызвать ли милицию? Я покосился на незнакомку, но та отчетливо помотала головой — длинные темные волосы метнулись по плечам.

— Не надо никого звать, граждане! — громко произнес я. — Просто небольшое недоразумение… Спасибо за отзывчивость! Расходитесь.

Бурча, пожимая плечами, сетуя на молодежь, которая напивается в будний день, как будто завтра ей не на работу, и высказывая иные претензии к нашему с незнакомкой моральному облику, чуткие сограждане стали расходиться. Моя невольная спутница потянула меня за рукав и я, поддерживая за плечи, повел ее подальше от места происшествия. Женщину — или девушку — я еще толком не рассмотрел — изрядно шатало — то ли от стресса, то ли от алкоголя. Мы прошли, наверное, шагов триста, прежде, чем мне довелось услышать ее голос.

— Спасибо вам, — пробормотала она. — Если бы не вы…

— Может, и впрямь обратиться в милицию? — спросил я.

— Нет, не нужно, — ответила незнакомка. — Вы не знаете этих людей…

— Так этот верзила в машине был не один?

— Нет… Их там трое… подонков…

— Тогда тем более — надо сообщить!

— Лучше не надо, говорю вам…

— Почему же?

Ее ответ очень меня удивил.

Глава 10

— Один из них — мой муж…

Мне показалось, что я ослышался.

— Как вы сказали? Муж⁈

— Да… И он подонок из подонков…

— Так это он вас хватал?

Я пораженно смотрел на неё, отказываясь понимать.

— Нет, он сидел за рулем и мерзко хихикал…

— М-да, мне этого не понять.

— Это потому, что вы — мужчина, а не бесхребетная мразь… — с горечью в голосе произнесла незнакомка.

Тогда я всё-таки спросил:

— Простите, это не мое дело, но… как же вы живете с таким?

— Вы правы — это не ваше дело, — ответила она, но сразу и уже мягче добавила: — Не сердитесь!

— Да я-то не сержусь… Давайте я лучше вас провожу?

— Проводите, пожалуйста! — с надрывом произнесла она. — Но я далеко живу…

— Значит, поймаем такси.

Не выпуская ее руки, я шагнул к краю тротуара и поднял руку