– Чего копать? – растерянно переспросила Ольга. Пожалуй, эта идея выглядела чересчур экстравагантно даже для чудака Кеши.

Бывший одноклассник всплеснул руками:

– Ну как же! Город, древний город!

Ольга наморщила лоб, что-то такое она слышала:

– Троя? Шлиман?

– Ну при чем тут Шлиман? – вскинулся Иннокентий. – Это совсем другая история. Здесь древний город, рядом с нашим Приморском! Понимаешь, мне никто не верит, никто. А я точно знаю… – Кеша сник. – Я делал расчеты, нарисовал карту, все сверил. Ошибки быть не может. Поверь, этот город есть, и он прекрасен!

– А что нужно для того, чтобы его отрыть? – спросила Ольга. Вот такой у нее был характер – первым делом она всегда искала варианты рационального решения любой проблемы, а главное, была убеждена в том, что любую проблему можно решить.

– Требуются люди, техника, разрешение на проведение раскопок! Вот если бы как-то убедить городскую администрацию в том, что эта экспедиция нужна городу! Но ведь чиновникам ничего не нужно! – Кеша горестно развел руками.

– Так, может, сходить в администрацию и подкинуть им эту идею? – спросила деятельная Ольга.

Но Иннокентий Павлов был человеком другой психофизики – ему легче было открыть еще пару прекрасных древних городов, чем пойти на прием к чиновнику. Он горестно замотал головой, нет, это вряд ли, и Ольга поняла, что идти придется ей, тем более что ей уже не привыкать. Она сказала Кеше, что ничего не обещает, но попробует ему помочь. Да, вот так!

Кеша обрадовался, ответил, что будет ждать новостей и, доев бутерброды, ушел. Грустная Ольга смотрела ему вслед – ах, боже мой, ее первая любовь! И ведь никого она больше так не любила…

Древний прекрасный город рядом с их Приморском? А должно быть, он и впрямь есть. Раз Кеша говорит, значит, есть.

Вот подкрепленная верой в это, Ольга и пошла в мэрию.

* * *

Увидев Ольгу, Тришкин нахмурился:

– А, это вы… Что на сей раз?

Девушка пожала плечами – и на сей раз все то же самое.

– Пришла к вам за помощью, как к народному избраннику, – сообщила она.

– Я что вам – волшебник Гудвин? Вы ко мне прямо со всеми просьбами сразу… – Тришкин почувствовал подступающее раздражение. – А у меня свои злые ведьмы – в виде строго ограниченного бюджета. Как говорится, и рад бы, да не могу.

– Надо! – отрезала Ольга. – Надо помочь хорошему человеку. К тому же тут речь идет о пользе для города! Да если все получится, ваш… наш Приморск так прогремит!

– Ну так о чем речь? – устало вздохнул Тришкин.

– Надо отрыть древний город!

Тришкин как-то поперхнулся и уставился на Ольгу.

– И где рыть собираетесь?

– Недалеко от Приморска. Да вы не волнуйтесь, Степан, есть карта, составленная местным энтузиастом Иннокентием Павловым. Иннокентий точно знает, что древний город существует, и вот если мы его отроем, то представляете, какая от этого польза будет Приморску?! На весь мир прогремим!

Тришкин смотрел на Ольгу чуть ли не с испугом: а ведь вполне может статься, что дамочка… э… того самого. С приветом. Надо бы ее отвадить, а то так и будет к нему ходить с разными идеями. Подумав, Тришкин посоветовал Ольге с ее предложением о раскопках древнего города обратиться в областную администрацию. Оля недовольно вскинула бровь:

– А почему в областную? «Потому что у них нервы крепче!» – мысленно ответил Тришкин, чувствуя, что начинает закипать, но вслух сказал, что вопросы такого уровня решают в области. «Ну, а как вы думаете, мы тут начнем самоуправством заниматься, и весь город разроем?»

Однако Ольге такая постановка вопроса не понравилась (она вообще не любила, когда что-то шло «не по ее»), и, не сдержавшись, она высказалась:

– Развели тут бюрократию! Если все решают в области, то зачем вообще нужны вы?

Тришкин понял, что если она скажет еще хоть слово, он запустит в эту дурную бабу графином. А Ольга – что же, одним словом не ограничилась, уходя, она еще назвала Степана Алексеевича бездушным чиновником и казнокрадом.

– Что? – Тришкин поднялся из-за стола и схватил графин.

– Вам бы только бюджет попилить! – крикнула Ольга, обернувшись на пороге.

Графин полетел в дверь, которую актриса, на свое счастье, взвизгнув, уже успела захлопнуть. Услышав звон разбившегося стекла, в кабинет вбежала секретарша:

– Степан Алексеевич, что случилось?

– Катя! – прохрипел багровый от злости Тришкин. – Никогда! Слышишь, никогда больше не пускай ко мне эту дуру!

* * *

По договоренности со Ждановым Татьяна должна была раз в день приходить в его квартиру, чтобы покормить кота. Кстати, кличка Хмыряга (Жданов, вы нормальный человек?) была ею с негодованием отвергнута, в ее версии ждановский кот назывался Проша. Кот Проша – как хорошо звучит, радовалась Таня. А коту было все равно (хоть горшком его называйте, только кормите), он не возражал.

С котом они как-то сразу поладили. Глядя на большого, вальяжного Прошу, Татьяна даже подумала, что такой кот сильно украсил бы ее жизнь, но на чужой каравай, вернее, на чужого кота, нечего рот разевать. И девушка решила, что когда она вернется в Приморск, то заведет себе какого-нибудь домашнего питомца (вот и будет мне подарок на Новый год!). Кстати, она давно хотела завести кошку или собаку, но не делала это, потому что у Саши Баранова была аллергия и на кошек, и на собак (мысленно добавляем, и на детей); а теперь, когда Саша ее бросил, она может заводить кого угодно, хоть слона.

…В первый день, открыв дверь ключом и войдя в квартиру Жданова, Татьяна невольно почувствовала смущение, словно она проникла без спроса в чужое жилище. Квартира оказалась такая же большая, как у Ольги, но если у Ольги все было организовано буржуазно и с шиком, то у Жданова – обстановка скромная, можно сказать, спартанская: простой ремонт, минимум самой обычной мебели. Таня обратила внимание на то, что в квартире много техники: камеры, осветительные установки, объективы разных размеров и обилие книг (причем было видно, что хозяин квартиры их читает, рядом с диваном лежали целые стопки потрепанных томов с заложенными страницами). А на кухонном столе, рядом с кофейной чашкой и коньячной рюмкой, обнаружились распечатанные бумажные листы, скрепленные в виде папки.

Увидев название на титульном листе папки, Татьяна весьма удивилась, оказывается, Жданов на досуге почитывал научный трактат «Новогодний подарок, или О шестиугольных снежинках» астронома Иоганна Кеплера, изданный в одна тысяча шестьсот одиннадцатом году. Столь необычный выбор книги для настольного чтения озадачил Татьяну. Картины в квартире Жданова, украшавшие стены в комнатах, в коридоре и даже на кухне, тоже показались ей необычными; это были увеличенные фотографии снежинок самых разных размеров и форм. «Почему Жданова так интересует тема снега?» – недоумевала девушка. Однако странноватый элемент дизайна – картины со снежинками – ей понравился, потому что снежинки и впрямь были прекрасны. Во всяком случае, именно глядя на них, она впервые за время пребывания в Москве подумала о том, что приближается Новый год.